* * *
Эта неделя была мучительной и для Юры Короткова, безуспешно
старавшегося привести свои эмоции в соответствие с реальной жизнью. Пока
получалось плохо. Десятое июля надвигалось с каждым днем все быстрее, а пожар,
бушевавший в его душе, погасить никак не удавалось. Юра по уши увяз в своей
влюбленности и ничего не мог с этим поделать. Надо заметить, что Людмила
Семенова была далеко не первым увлечением Короткова за все годы его супружеской
жизни, но раньше все как-то обходилось без тумана в голове и смещения акцентов.
Из кинофильмов и книг он вынес твердое убеждение, что нельзя путать любовь с
наваждением, что наваждение рано или поздно проходит, надо только набраться
терпения и постараться не наделать глупостей в этот период. Однако на практике
бороться с таким наваждением оказалось вовсе не просто. И надо же было этому
случиться как раз тогда, когда они работали на таком сложном деле! У Юры все
валилось из рук.
Если бы сама Людмила вела себя как-нибудь иначе –
провоцировала бы ссоры или хотя бы размолвки, демонстрировала недовольство ну
хоть чем-нибудь! Но нет. Она была именно такой женщиной, о какой втайне мечтает
каждый сыщик.
– Я не всегда была такой, – говорила она
Короткову. – Пока работала следователем, нахлебалась от мужа всякого.
Потом поняла, что состояние в браке с работником милиции – это профессия,
которой далеко не каждый может овладеть. Ваша работа грязная, да-да, грязная,
она вся построена на обмане, недоверии, хитрости, компромиссах. Иначе и быть не
может, кто же ходит на преступников с поднятым забралом. Но и жены вам нужны
особые, такие, которые помогали бы вам не ложиться в постель во всей этой
грязи.
После решающего разговора Насти с Павловым в ресторане
объединенными силами Гордеева и Захарова велось постоянное наблюдение как за
квартирой, где пребывала Лебедева-Настя, так и за главным экспертом. Настя
добросовестно звонила каждый день в министерство и голосом Ларисы вежливо
осведомлялась, не надумал ли Александр Евгеньевич согласиться на ее
предложение. Павлов пока не надумал, но тем не менее как-то вечером встретился
со смуглым невысоким человеком в очках. Когда перед Коротковым положили
фотографию, запечатлевшую момент их встречи, Юра вспомнил, что видел его на
похоронах Филатовой. Установить незнакомца в очках было несложно, он ни от кого
не прятался и личность свою не скрывал.
Возле дома, где находилась Настя, никаких посторонних
наблюдателей отмечено не было. Когда до окончания недельного срока осталось дня
два, все упали духом. Похоже, их ловушка не сработала. У Павлова не было
возможности установить адрес Лебедевой, если только от ресторана ее не
«проводил» кто-то из его людей. Ответственный за маршрут «ресторан – квартира»
Селуянов готов был дать голову на отсечение, что в тот момент за Лебедевой не
следили, а уж в этих вопросах Коля был надежен. Если Павлов станет действовать
по предусмотренной Гордеевым схеме, он должен будет показать шантажистку
убийце. Другим способом ее не найти. Эти смотрины и должны, по замыслу Колобка,
сыграть роль сигнала: Галл в Москве. Дальше работа предстояла чисто
техническая: из всей массы людей, находящихся вблизи от места «показа», а также
от дома Лебедевой, вычислить Галла и задержать его. Это казалось несложным лишь
на первый взгляд. Никто из оперативников представления не имел о том, как
организована система связи и вызова «заказников». Никто не мог бы поручиться,
что устанавливать личность и адрес будущей жертвы станет сам исполнитель, а не
специальные помощники, выполняющие для «маэстро» черновую работу. Если
поспешишь, ошибешься и задержишь не того человека, настоящий убийца тут же
исчезнет, растворится, как призрак на рассвете. И второй раз выманить его уже
не удастся.
В этой плоскости как раз и лежала одна из задумок Гордеева,
о которой догадалась Настя. Подсунув Павлову адрес Ларисы, они существенно
упростили бы ему задачу. А Гордееву хотелось посмотреть, как будут проходить
поиски рыжей журналистки. Ему было интересно, существует ли в этой хитрой
системе распределение работ и кто и как эти работы выполняет. Даже если они не
смогут взять убийцу, операция даром не пройдет, они получат новые знания о той
криминальной сфере, с которой им пока сталкиваться напрямую не приходилось. А
знания эти впоследствии очень пригодятся. Конечно, Гордеев не говорил этого
вслух, чтобы не расхолаживать ребят и не выглядеть посмешищем в недобрых
глазах. Это же надо, затеял комбинацию в научно-исследовательских целях! Курам
на смех. Но Виктор Алексеевич знал в глубине души, что эта познавательная
задача не менее важна, чем поимка Галла. Прежде чем объявлять войну, врага надо
изучить, об этой старой истине многие позабыли. Только один человек на свете
мог понять Гордеева. Только она, Стасенька, предпочла бы информацию о системе
элитарных «заказников», даже с риском упустить убийцу Филатовой. Только она
умеет смотреть вперед так же далеко, как сам полковник Гордеев.
На шестой день Павлов все еще «не созрел».
– Завтра я позвоню вам в последний раз, Александр
Евгеньевич, имейте это в виду. Я не люблю испуганных людей, но еще меньше мне
нравятся люди нерешительные. Вы украли у меня неделю, которую я могла бы
провести более плодотворно.
Павлов колебался.
– Может быть, в качестве компенсации за потерянное
время вы согласитесь завтра пообедать со мной? Независимо от того решения,
которое я приму.
– Ну уж нет, – холодно усмехнулась в трубку
Лариса. – Обед состоится только в случае вашего согласия. Я и так
потратила на вас слишком много времени.
– Хорошо, – внезапно отвердевшим голосом сказал
Павлов. – Считайте, что я решился. Жду вас завтра в три часа возле
«Елисеевского».
– В пять, – промурлыкала довольная Лариса. –
На два часа я записана к парикмахеру, к трем никак не успею.
– Ладно, в пять. До завтра.
Настя осторожно положила трубку и задумчиво посмотрела на
телефонный аппарат. Неужели приехал?
Глава 10
Он и в самом деле приехал. И с первой же минуты почувствовал
неладное. Все в этот раз шло не так, как обычно. Не было условленной встречи с
передачей задатка и четко сформулированным заданием. Был только номер телефона,
по которому следовало позвонить в определенный день и час. Галл позвонил.
Мужчина, с которым он разговаривал, цедил слова приказным тоном. Адреса и
фамилии он не знает, он может только показать того человека. Галл попробовал
возразить: на таких условиях он не работает. Он – одиночка, у него нет
подручных, а заниматься всем самому – опасно. Тут надменный заказчик начал на
него орать, дескать, он, Галл, вообще работать не умеет, по прошлому эпизоду
возбудили дело, у милиции есть его приметы, а он тут строит из себя, понимаете
ли, великого мастера. Пусть делает, что ему велят, он за это деньги получает.
Девку надо выследить и убрать. И обязательно забрать у нее четвертый экземпляр
рукописи. Да-да, милый мой, той самой рукописи, которую ты в прошлый раз не
нашел. Плохо, стало быть, искал. А может, нашел? А? И теперь вместе с этой
девкой хочешь деньги из меня выкачать? Я пока еще никому об этом не сообщал, но
я тебя очень сильно подозреваю. Будешь мне условия диктовать, скажу кому
следует, что ты своевольничаешь и ставишь всех под угрозу. Да к тому же и
работаешь ты грязно. Так что давай-ка не ерепенься, а исправляй свои ошибки.
