А однажды Андрей Степанович привёл на заимку сразу шестерых бойцов. Они уже давно шли из окружения и заблудились в здешних лесах.
— Принимай, лейтенант, под свою команду. Теперь у нас всамделишный партизанский отряд.
Сначала Андрей Степанович и тётя Анюта называли ребёнка просто мальчик, дитя.
— Иди, деточка, сюда, — говорили они.
Ведь у ребёнка было уже имя, только они его не знали, оно как бы временно затерялось.
— Человеку без имени жить нельзя, сказал командир. — Меня, например, зовут Семён. И уж на Федота я не откликнусь. Назовите мальчика Колей — красивое имя. У меня друг недавно погиб в бою, Николай, мой командир.
Так и назвали они ребёнка этим именем. И по отчеству — Николаевичем.
Фамилия для этого случая подходила Найденовы.
— Николай Николаевич Найдёнов звучит! — говорил Андрей Степанович. У попугая новое имя уже было Орлик.
Партизанский отряд (Или то, что было давно)
Отряд скоро стал большим — человек под семьдесят. Добавились другие бойцы, шедшие из вражеского окружения. Некоторым деревенским жителям нельзя было оставаться дома — они тоже ушли в лес. Андрей Степанович перевёл и их на заимку.
Они построили тёплые землянки. Отбили у фашистов обоз с зерном, картошкой и коровами, отнятыми у местных жителей.
Приходили партизаны с боевого задания, намёрзнувшись в лесу, рапортовали командиру и спускались в землянку, где жили Коля Найдёнов, попугай Орлик и тётя Анюта.
Около них душа и отогревалась. Попугай научился от них новым словам и часто докладывал вошедшим:
— Товарищ командир, ваше приказание выполнено!
А потом добавлял:
— Смерть фашистским оккупантам! Однажды партизаны привели с задания тощего человека в изодранной одежде. Человек рассказал командиру, что сбежал из фашистской тюрьмы, просил принять в отряд, чтобы драться с врага ми. Его накормили кашей, дали место в землянке, повели к тёте Анюте, чтобы та помогла починить одежду.
Лишь увидел попугай нового человека, рассвирепел, стал махать клювом и кричать:
— Держи вора! Держи вора! Как дам! И тут же добавил:
— Смерть фашистским оккупантам!
— Это же свой, наш новый товарищ, — успокаивали партизаны Орлика, но попугаи свирепел все больше, пытался клюнуть в голову нового человека, пришлось тому выйти из землянки.
— Поговорю-ка я с командиром, — сказал Андрей Степанович тёте Анюте. — Конечно, смешно птицу слушаться, да не пожалеть бы потом…
— Ты присматривай за этим новым человеком, лейтенант, — посоветовал Анд рей Степанович, когда они остались с командиром вдвоём. — Сам я ничего худого сказать о нём не могу, но животные — они более чуткие к тайной злобе, чем мы с то бой. Всем доверяет Орлик, а ему — нет.
И решил командир испытать того человека. Послал его с заданием в дальнюю деревню. А следом троих партизан, чтобы наблюдали, как он себя поведёт.
Человек всё сделал, что приказывали, только на обратном пути свернул к дороге и в дупло кривой приметной берёзы забросил спичечный коробок.
Посмотрели партизаны, что в коробке — а там подробный план, как выйти к Никишкиной заимке, где какие землянки, где штаб и где находятся партизанские секретные посты.
Поняли партизаны, что человек этот фашистский шпион, и что не зря командир послал их за ним наблюдать.
— Стой! — закричали ему.
Но шпион побежал по дороге в сторону города. А тут как раз ехала машина с тремя фашистами в кузове. Шпион замахал им руками, машина остановилась. Фашисты спрыгнули вниз с автоматами на изготовку. Из кабины вышел недовольный офицер. Шпион крикнул им что-то по-немецки. Партизаны первыми открыли огонь — шпиона надо было обезвредить обязательно.
Всё это рассказал командиру молодой парень — единственный оставшийся в живых после боя. Он собрал с убитых фашистов оружие и документы, машину поджег, похоронил двух своих товарищей и всю ночь шёл по лесу к отряду.
— Спаситель наш твой Орлик, — сказал Андрею Степановичу командир. Не он — мы все бы могли здесь полечь. Человека за такое дело награждают медалью, а птице… что же — лично объявляю благодарность.
После того случая партизаны ещё больше полюбили попугая.
А был Орлик в эту зиму совсем не красавцем. Перья у него вылезли, наверно,
витаминов не хватало да солнца! Остался лишь на голове хохолок. Попугай си дел в землянке на специальной жёрдочке, тощий, с голой синеватой кожей и учил городского мальчика, Колю Найдёнова, разговаривать.
Первым словам Коля выучился у попугая.
Был Коля уже не городским мальчиком, а партизанским. Один партизан, в мирной жизни сапожник, сшил ему сапожки. Из трофейной офицерской шинели сделал ему тёплое пальто. Даже шапка-ушанка, была у него со звёздочкой.
Завидев командира, Коля Найдёнов, как и все партизаны, прикладывал руку к шапке, здоровался:
— Здравия желаю!
Вывих
В понедельник преподаватель физкультуры объявил:
— Прыгаем на отметку.
Оля считала, что она ещё успеет натренироваться, а тут сразу — отметка.
— Каждому три попытки, — сказал учитель.
Оля смотрела, как одна за другой прыгают девочки, и переживала. В классе привыкли, что у неё не получается с прыжками. Но сейчас она побежала и уже во время разбега знала, что прыгнет. И прыгнула!
— Молодец, Оля! — обрадовался учитель. — Четвёрка твоя. Теперь кто хочет на пятёрку?
Оля тоже встала в группу желающих пятёрку. Учитель взглянул на неё с удивлением и сказал:
— Ну, настойчивая!
И снова она побежала, но получилось это не так ловко, как в первый раз. Она от толкнулась изо всех сил, но задела планку, а главное — неуклюже упала на левую ногу. Нога подвернулась, и сразу стало так
больно, что до стены было не дойти.
— Я сейчас, сейчас! — сказала Оля, Можно снова попробовать?
Она ещё верила, что через минуту боль пройдёт и у неё всё получится. Но боль не проходила, даже сильней стала, и она испугалась.
Учитель тоже испугался.
Он посадил её на низенькую скамейку, сказал всем, чтоб сидели тихо, а сам побежал в канцелярию вызывать по телефону «скорую помощь».
Девочки помогли ей одеться. А потом приехала «скорая», Олю положили на носилки и понесли по школьному коридору. Как раз началась перемена, и все ученики в коридоре смотрели, как Олю несут на носилках. И ей было так неудобно — спрятаться куда-нибудь подальше хотелось от такого внимания.
Учитель физкультуры тоже сидел рядом с ней в «скорой помощи», тяжело вздыхал, качал головой и бормотал:
