– А кто же третий? Может, мне имеет смысл подождать?
Вдруг он окажется прекрасным принцем?
– Он уже подкатывал к вам.
– И каков результат?
– Вы его отвергли, гордая и неприступная.
– И кто же он? Напомните хотя бы.
– Женька, такой симпатичный блондин. Он в санатории
электриком работает.
– А, да, помню. – Настя помолчала, прикурила новую
сигарету. – И давно вы так своеобразно развлекаетесь?
– Второй день. Только вчера и начали.
«А блондин в баре был позавчера. Что-то не сходится.
Господи, да что же я себе всякой ерундой голову забиваю! Мне работать надо.
Делать перевод. Отдыхать. Лечиться. А я все пытаюсь жить, как будто я в Москве.
Пусть мальчики резвятся, мне-то что до этого? Даже если Женя-электрик их в
чем-то надул, то это не моя проблема…»
– Ладно, юноша, дерзайте. Извините, что не смогла вас
обогатить. Попробуйте поставить на кого-нибудь помоложе. От меня уже толку
маловато.
Не успев сделать и двух шагов в сторону пандуса, Настя
буквально налетела на Дамира. Лицо его было побледневшим и встревоженным.
– Настя, еле нашел тебя. Куда ты пропала? Пойдем
скорее.
Ничего не понимающая Настя пошла следом за Дамиром.
– Где ты была? Полдня не мог тебя найти.
– Гуляла по городу. Зачем ты меня искал?
– Регина плохо себя почувствовала, я хотел попросить
тебя, чтобы ты с ней посидела, кинулся – тебя нет нигде. Конечно, я
заволновался. Я вчера поступил по-свински, не проводил тебя до самого номера, а
когда утром не нашел – представь, какие мысли в голову полезли.
– Ну да, меня украли бандиты в масках и продали в
рабство. Дамир, не морочь мне голову. Куда мы идем?
– Ко мне в номер.
– А Регина Аркадьевна? Она же плохо себя чувствует, ты
сам сказал…
– С ней сидит медсестра. А нам с тобою нужно
поговорить.
«Наваждение какое-то. Всем нужно со мною поговорить. Да что
же здесь происходит, в конце-то концов?»
Дамир снимал роскошный двухкомнатный люкс на втором этаже, в
самом дальнем углу. Помимо телевизора, холодильника и бара, Настя заметила на
письменном столе телефон. Люкс, он и есть люкс, – подумала она с завистью.
– Ну, давай будем говорить. – Она осторожно
уместила ноющую спину в низкое кресло. – Что ты хотел сказать?
Дамир открыл бар, достал бутылку сухого мартини, высокие
стаканы, вытащил из холодильника лед.
– Я правильно запомнил? Ты любишь именно этот напиток?
– Правильно. Я очень тронута. Но нельзя ли ближе к
делу?
– Сейчас. – Он протянул ей стакан. – Не
торопи меня, мне не так просто сказать то, что я хочу. Одним словом… Когда я
утром тебя не нашел, я сначала страшно перепугался, что с тобой что-то
случилось. А потом я перепугался во второй раз, но уже по другой причине. Ты
догадываешься по какой?
– Нет.
В общем, Настя примерно представляла, какие слова сейчас
услышит, но предпочла делать вид, что ничего не понимает.
– Я испугался, потому что понял, что влюблен в тебя сильнее,
чем даже мог ожидать сам от себя. Я совершенно голову потерял. Через несколько
дней я уеду, возможно, мы никогда больше не встретимся. Но ты можешь сделать
эти несколько дней счастливыми для меня. Я же, со своей стороны, буду по мере
сил стараться, чтобы эти дни принесли радость и тебе.
– И как же ты собираешься приносить мне радость? –
с любопытством спросила Настя. – Будешь поить меня мартини? Или в твоем
арсенале есть еще что-нибудь?
– Я буду делать все, что ты захочешь. Хочешь –
рестораны, хочешь – поедем куда-нибудь на природу, на шашлыки… Мне трудно
предлагать что-то конкретное, я ведь совсем не знаю твоих вкусов. Все, что
скажешь, – сделаю.
– А в оперу меня сводишь?
– В оперу?
– Угу. На «Аиду» или на «Трубадура».
– Я узнаю, что в ближайшие дни в городском театре…
– Не трудись, я уже узнала. Того, что меня интересует,
там нет. Ну ладно, а в преферанс ты играешь?
– К сожалению, нет. Ты хочешь поиграть?
– Вообще-то не очень, но это могло бы меня развлечь
как-нибудь вечерком. Ты прекрасно понимаешь, что ни в ресторан, ни на природу я
не поеду. Во-первых, у меня нет соответствующей одежды, я ведь в санаторий
ехала лечиться, а не по ресторанам ходить. Во-вторых, у меня мало свободного
времени, мне нужно делать перевод. В-третьих, я равнодушна к природе, и пикник
мне радости не доставит. Ну, что еще ты можешь мне предложить?
– Анастасия, ты надо мною издеваешься или мне
мерещится?
Дамир опустился на колени рядом с креслом, в котором сидела
Настя, осторожно взял у нее из рук бокал, поставил на столик. От прикосновения
его рук в Настиной душе снова начал таять лед, но на этот раз она
присматривалась к себе как бы со стороны. Аналитическая машина все-таки
включилась, несмотря на Настино упорное сопротивление.
Дамир целовал ее долго и умело, и Настя столь же умело и
старательно отвечала ему. «Передерживает, – думала она, всем телом
чувствуя внутренний метроном, контролирующий ситуацию. – Мужчина,
охваченный желанием, уже должен идти дальше. Если он до сих пор держит руки у
меня на спине и изображает целомудренного, то все это сплошное притворство. Или
боится меня вспугнуть. Значит, дело серьезное. Видно, я ему и в самом деле для
чего-то нужна. Считаю до десяти. Если он за это время ничего не предпримет,
значит, он ничего во мне не понял и считает меня старой девой, которую нужно
долго уламывать. Зачем такому потрясающему… четыре… мужчине, как Дамир… пять…
невзрачная старая дева… шесть… если у него много денег… семь… много подружек…
восемь… все в порядке с потенцией… девять… да к тому же он умеет так
замечательно целоваться… десять».
Настя мягко высвободилась из объятий Дамира и потянулась за
своим бокалом.
– Спасибо, милый, твои поцелуи были просто упоительны.
Теперь, быть может, ты скажешь мне, для чего ты все это затеял?
– Ну как мне тебя убедить?! – горестно воскликнул
Дамир и при этом показался Насте очень искренним. – Давай пока оставим
это. Я хочу показать тебе свою работу. Регина ее еще не видела. Посмотришь?
Он подключил к телевизору видеоплейер и вставил кассету.
* * *
– У нас непредвиденное осложнение. Исчез Зарип. Семен,
когда ты видел его в последний раз?
– Я привез его из города и оставил в коттедже.
Объяснил, что выходить никуда нельзя, иначе можно все испортить. Мне казалось,
он все понял.
– В котором часу это было?
– Около часу дня. Минут пятнадцать второго.
