– Для следующего ставка – четыреста. Цена растет
пропорционально сложности задачи. По-моему, справедливо.
– По-моему, тоже. Кто же придумал эту гениальную
систему? Женя? Или Павел?
– Женя. Погодите, а разве вы с Женькой знакомы?
– А как же. Он еще до того, как втянул вас в это
мероприятие, пытался со мной познакомиться. Не огорчайтесь, Николай, у него
тоже ничего не вышло.
– То-то я смотрю, он сам не берется, а все про вас
выспрашивает и у меня, и у Пашки. Прямо душу всю вытрясает: как повернулась, да
на кого посмотрела, да что сказала. Ну, жук, ну, пройдоха! А ведь и словом не
обмолвился.
В аналитической машине что-то сработало, яркая вспышка
пробежала по проводам, приводя в движение диски и шестеренки. Настя подскочила
как ужаленная.
– Мне пора, извините. Спокойной ночи, Николай.
Она быстро пошла по аллее. Тут же следом за ней из-за
деревьев метнулась бесплотная тень, но Коля Алферов ее не заметил. Он пошарил
рукой по скамейке в поисках брошенных рядом перчаток и наткнулся на сигаретную
пачку, оставленную Настей. Схватив ее, он побежал в ту же сторону, куда ушла
Настя, и уже открыл было рот, чтобы окликнуть ее, когда увидел в дальнем конце
аллеи высокую мужскую фигуру. Мужчина громко закричал:
– Настя! Анастасия! – и замахал рукой.
Коля видел, как голубая куртка приблизилась к мужской
фигуре, как тот властным жестом обнял Настю за плечи, прижал к себе и повел в сторону
корпуса. Он машинально сунул чужие сигареты себе в карман и в этот момент
услышал странный звук – не то хрип, не то сдавленный кашель и прерывистое
дыхание. Кинувшись на звук, Алферов раздвинул кусты и лицом к лицу столкнулся с
человеком, которого меньше всего ожидал увидеть.
– Ты?! Как ты здесь…
* * *
Женя Шахнович собирался к Старкову на очередной доклад.
Наконец-то ему есть что рассказать. Четыре месяца ожидания не прошли даром.
Что-то начало высвечиваться.
Он был доволен, что правильно «вычислил» рыженькую девчушку
с веснушками. Двухкомнатных люксов в «Долине» было десять, держать их все под
контролем было физически невозможно, а ведь таинственный Макаров, если
когда-нибудь появится, будет жить в шикарных апартаментах. Рыженькая жила как
раз рядом с одним из люксов на втором этаже, и именно в этот люкс приходила
загадочная Каменская, которая всех сторонится и ни с кем не общается. Значит,
он на правильном пути.
Кроме того, вчера наконец появились машины с иногородними
номерами. Женя старательно переписал все номера и марки автомобилей. Правда,
почти все машины, кроме одной, в течение часа уехали. Все происходило совсем не
так, как описывал Старков, когда давал ему задание. Но это и понятно, Старков
ведь тоже получил информацию через третьи руки. Было бы странно, если бы она по
пути не претерпела никаких изменений. Зато теперь Женя знает точно, как это
происходит. Знать бы еще, что происходит. Но всему свой черед.
Женя посмотрел на часы: скоро полночь. Старков ждет его в
час тридцать, время еще есть. Женя жил в служебной квартире в небольшом
трехэтажном домике прямо на территории санатория. Это было удобно всем: Жене,
потому что оправдывало его постоянное присутствие в «Долине», и санаторию,
потому что замечательный мастер-электрик был под рукой и днем, и ночью.
Шахнович привел в порядок записи, еще раз просмотрел их,
закрыв глаза, повторил несколько раз, потом, удовлетворенный, аккуратно
разорвал листки и сжег их в кухонной раковине. Выпил кофе, съел пару
бутербродов – готовить он не любил. Накинул куртку и вышел из квартиры.
* * *
Светлана Коломиец мирно спала на единственном диване –
машина за ней так и не приехала. Влад покорно уступил ей удобную постель, сам
лег на пол, но уснуть не мог. Он тихонько встал, вышел в ванную, сделал себе
укол, потом уселся на кухне и, притворив поплотнее дверь в комнату, включил
магнитофон. Сначала он пытался смотреть в сценарий и сверять его с музыкой, ему
все не давали покоя те шесть минут, на которые не хватало действия. Он
прикидывал и так, и эдак, пытался удлинить некоторые эпизоды, но они начинали
«вываливаться» из звукового образа. Тогда он просто закрыл глаза и начал
слушать.
Часа через два он выключил магнитофон. На душе было ясно и
тихо. Он все понял.
Зайдя в комнату, присел на краешек дивана и погладил Светлану
по голове. Та моментально проснулась, будто и не спала.
– Ты чего? Не спится? Ко мне хочешь? – Она
приглашающим жестом протянула руки.
– Ты только не ври мне, Света, – медленно сказал
Влад. – Это очень важно. Дай слово, что скажешь правду.
– Ну, даю. Чего стряслось-то?
– Тебе сказали, что будет в конце фильма?
Она молчала. Вот дурачок, ну что он так переживает? Она дала
ему слово, что не будет врать. Но ведь и им она дала слово, что будет молчать.
Господи, вот дурь-то, прямо детский сад: первое слово дороже второго.
– Я спрашиваю тебя, Света, – голос Влада был
пугающе монотонным, – тебе сказали, что будет в те последние шесть минут?
– Да сказали, сказали, – в раздражении вырвалось у
нее. – Трахаться мы с тобой будем, порнуху изображать. Сам не мог догадаться?
Тоже мне, тайна мадридского двора!
– Нет, Света, тебя обманули. Они тебя убьют.
Он сказал это так просто, что Светлана сразу поверила.
Глава 5. День шестой, который начался ночью
– Ты как будто не в себе, – заметила Настя,
послушно идя следом за Дамиром по длинному коридору второго этажа.
– Не обращай внимания, – отмахнулся он. – Я
очень торопился вернуться, пока ты не легла спать, попросил таксиста ехать
побыстрее, а он так гнал, что мы чуть в аварию два раза не попали.
– Испугался?
– Есть немного. До сих пор в себя не приду.
Он открыл дверь своего люкса, пропустил Настю вперед, помог
ей снять куртку.
– А сигареты! – спохватилась она. – Черт,
кажется, я оставила их на скамейке. Не возвращаться же теперь…
– Обижаешь, Анастасия. Если уж я позаботился о мартини
для тебя, то неужели ты думаешь, забыл о сигаретах?
Дамир театральным жестом вытащил из бара бутылку, стаканы и
пачку хороших ментоловых сигарет.
– Смотри-ка, запомнил, – усмехнулась Настя. –
Если не обращать внимания на мелочи, то можно поверить, что ты и в самом деле
влюблен.
– Настенька, – Дамир ласково взял ее за
руку, – чем еще я могу доказать тебе свою искренность? Уже два дня, как я
здесь…
– Три, – спокойно поправила Настя.
– Что?
– Ты здесь не два дня, а три. Это и есть те мелочи,
которые мешают мне поверить в твою искренность. Я не спрашиваю тебя, зачем ты
врешь, я принимаю это как факт. Ты большой мальчик, Дамир, тебе уже скоро
сорок, и если ты врешь, то, наверное, в этом есть какой-то смысл для тебя. И не
вздумай мне ничего объяснять. Просто прими как должное: я не верю ни одному
твоему слову. Но это совершенно не мешает мне обсуждать с тобой вопросы, не
требующие правдивости. Например, твою работу. Знаешь, мне понравился твой
фильм. Я бы хотела его досмотреть. Можно?
