С самого утра он бродил возле дома, где находился павильон,
в надежде встретить тех, кого он знал. А знал он красивого темноглазого
режиссера по имени Дамир, угрюмого типа с лошадиным лицом, Семена, да парнишку,
который помогал при съемках. Но парнишка был не в счет. Марцев видел его всего
дважды: во время съемок первого фильма и когда снимали второй. А второй фильм
делали почти два года назад. За это время помощник мог и смениться. Его имени
он тоже не знал.
До пяти часов вечера около дома никто не появился. Юрочкина
часть сознания хныкала и дергала его за рукав: ну скоро? ну когда? ну где они
все? «Своей» половинкой мозга Марцев прикидывал, где же ему искать своих
кинодеятелей. Где они, там должна быть и девушка… Он не задумывался над тем,
почему так твердо был в этом уверен, не знал точно, что и как будет делать,
если увидит ее. Все эти мелочи казались ему неважными. Важным было только одно:
убить ее, ублажить Юрочку, заставить его успокоиться хотя бы на несколько
месяцев и снова стать достойным мужем и отцом Юрием Федоровичем Марцевым.
Раз их нет в павильоне, решил он, их нужно искать в
бассейне.
* * *
К восьми вечера Настя подошла к бассейну. Что-то было не
так. Уже давно стемнело, тени деревьев стали густыми, мрачными и пугающими.
Темноты Настя не боялась, но что-то было не так.
Потом, когда она не смогла войти в дверь, ведущую в бассейн,
она поняла, в чем дело. Твердая рука властно отодвинула ее от двери и заставила
сойти с крыльца, а незнакомый голос тихо произнес:
– Прошу прощения, но сегодня сюда нельзя. Комплекс
абонирован на весь вечер, посторонние не обслуживаются.
В первый момент Настя хотела кинуться в объяснения, что,
дескать, она не посторонняя, что комплекс абонирован по ее просьбе, что Эдуард
Петрович… Но тут же решила, что лучше промолчать. Во-первых, человек, не
пустивший ее в бассейн, мог оказаться отнюдь не охранником Эдуарда Петровича, а
представителем противной стороны, который таким вот незамысловатым, но
безошибочным способом пытается выяснить, что происходит в бассейне. А
во-вторых, если охранник и в самом деле человек Денисова, то он честно и
грамотно выполняет свои обязанности. Она сама виновата: пришла почти на десять
минут раньше. Компания Денисова уже неоднократно демонстрировала ей
приверженность точности и пунктуальности. «Ничего, подожду, – подумала
она. – Гулять полезно».
Шагая вдоль аллеи, она напряженно всматривалась в темноту,
пока не поняла, что первоначальное ощущение, что «что-то не так», было вызвано
бесшумно передвигающимися в темноте людьми. Они старались, чтобы их не было
видно и слышно, но Настя обнаружила их, потому что искала. Дело у Эда
Бургундского (она про себя улыбнулась меткому прозвищу – охрана и организация
безопасности поистине королевские) поставлено серьезно. И в этот же момент
воспоминание, неуловимое, как память о вчерашнем сне, встревожило ее. И тут же
исчезло. Но на этот раз Настя была в «боевой готовности» и не собиралась
отмахиваться от поступившего сигнала. Она всегда говорила, что способности
восприятия у человека во много раз превышают его возможности переработать
воспринятую информацию. Мимо сознания ничто не проходит: ни случайно увиденное
лицо, ни давным-давно услышанное слово, ни чувство страха, возникшее совсем
неуместно и неизвестно отчего. Все фиксируется в мозгу и оседает, надо только
твердо в это верить, а главное – уметь достать с нужной полочки по первому
требованию. И никогда мозг здорового человека случайных сигналов не посылает,
всегда за таким сигналом стоит что-то вполне конкретное. Надо только уметь
понять что.
Медленно двигаясь вдоль аллеи, Настя увидела скамейку, ту
самую, на которой сидела и болтала с Алферовым перед его смертью. Отмотав
пленку памяти чуть-чуть назад, она поняла, откуда появился озадачивший ее
сигнал. Когда она в тот раз шла по аллее, у нее в какой-то момент появилось
неприятное чувство, будто кто-то глядит ей в спину и идет следом. Она помнила,
что обернулась тогда, никого не увидела и спокойно пошла дальше. В
экстрасенсорику и биополя Настя верила чисто теоретически: для кого-то,
говорила она, это реальность жизни, ибо им природой дано, а для меня – нет, мне
не дано. Поэтому знала: если возникло ощущение, что кто-то смотрит в спину,
значит, чуткое ухо на самом деле услышало шаги за спиной, невнимательный глаз,
погруженный в созерцание внутреннего мира, все-таки выполнил свою прямую
обязанность и увидел сбоку чью-то фигуру, и, собравшись воедино, сигнал звуковой
и сигнал зрительный попытались предупредить Настю как умели. А она не
прислушалась, задумавшаяся и надменная. Сегодня произошло почти то же самое, но
сегодня Настя уже знала, что между деревьев и в самом деле люди, отсюда и
чувство, что смотрят в спину.
Но откуда же оно, чувство это, появилось тогда? Кого заметил
глаз? Чьи шаги услышало ухо? Кто шел за ней в темноте? И не от него ли спасая,
метался по парку Дамир, разыскивая и окликая ее? Не его ли увидел потом Коля
Алферов? И не потому ли Дамир вдруг перестал о ней беспокоиться, да так явно,
что даже не проводил до номера поздно ночью? Значит, знал, что опасности больше
нет. Этого неизвестного человека поймали и увезли подальше. Или убили. И
Алферов это видел…
Шум подъезжавших машин заставил Настю повернуть назад.
Двадцать ноль-ноль. Она поспешила к входу в бассейн.
В темноте Настя не смогла как следует разглядеть девушку,
вышедшую из машины. Но, когда они все вместе оказались в ярко освещенном
вестибюле, она увидела, что ключ к разговору найден. Вот оно, это
несоответствие, уцепившись за которое можно попробовать размотать весь клубочек
недомолвок и уверток, которые так ясно почувствовал Старков, но сделать ничего
не смог. Он мужчина, подумала про себя Настя, обыкновенный мужчина, и только
один из ста, а то и из тысячи обратил бы внимание на эту деталь.
В бассейне она дотошно выспрашивала Светлану, где кто стоял,
кто откуда выходил, какая машина где парковалась, – одним словом, голову
ей заморочила совершенно. Из всех вопросов Настю на самом деле интересовал пока
лишь один: где стоял человек с видеокамерой и в какой части бассейна плавала
девушка. Догадка насчет наблюдения через зеркальное окно подтвердилась еще раз:
Светлана резвилась в той части, которая лучше всего должна была из такого
окошка просматриваться. Все остальные вопросы и уточнения носили декоративный
характер.
Оставив Светлану на попечение сопровождающего, Настя подошла
к Старкову.
– Напомните мне еще раз, Анатолий Владимирович, что у
них было с собой, когда они к вам попали.
Старков на секунду задумался, потом начал перечислять:
– Лилипут – верхняя одежда, деньги в сумме шестнадцати
тысяч рублей, паспорт, магнитофонная кассета с музыкальными записями, шприц,
комплект игл к нему, одна ампула морфина. Девушка – верхняя одежда, платье без
карманов, в карманах куртки – деньги в сумме двести три тысячи рублей, носовой
платок, губная помада. Больше ничего.
– Это совершенно точно?
– Абсолютно. Нам пришлось покупать ей кучу всяких
мелочей вплоть до зубной щетки.
