Книга В память о Саре, страница 52. Автор книги Крис Муни

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «В память о Саре»

Cтраница 52

Майк потер лоб и обнаружил, что тот стал скользким от пота.

— Тебе, наверное, трудно поверить, что твоя мать, истинная святая, могла быть замешана в чем-то столь сомнительном?

— Если у нее и был роман, я не виню ее за это.

— Роман? Она любила его, когда мы встретились с ней.

— Тогда почему она вышла за тебя?

— Семья Жан-Поля была очень успешной и состоятельной. Знатное происхождение, изобретатели и политики — ну, ты понимаешь, вся эта родословная чушь, от которой кое-кто готов намочить штаны от восторга. Ничто не доставляло твоей матери такого удовольствия, как деньги. Но вся штука в том, что старик Жан-Поля не мог позволить сыну связаться с простолюдинкой, пусть даже она была такой красавицей, как твоя мать, — нужно думать о чистоте крови, понимаешь? Твоя мать очень походила на твою жену — прошу прощения, бывшую жену. Обе превыше всего ценили дорогие вещи, которые могли предложить деньги, вот только твоя мать не отличалась терпением. И я не знал, что она все еще питает надежды на брак с Жан-Полем, даже после того, как мы поженились. Я всегда знал, что те фотографии — дерьмо собачье.

— Какие фотографии?

— Твоя мать хранила фотоальбомы семейства Жан-Поля. Она наверняка показывала их тебе.

Фотоальбомы, которые она прятала в коробках в подвале, — те самые, что она забрала с собой. Майк вспомнил, как она спускалась в подвал и начинала перелистывать их. Несколько раз он заставал ее в слезах, и тогда она усаживала его рядом и рассказывала ему историю своей семьи. Своей семьи.

— Нет, — ответил он. — Не показывала.

— Он часто наезжал в Белхэм, пока я был на войне. Даже после того, как я вернулся домой, Жан-Поль продолжал бывать в Бостоне. Вы часто совершали тайные вылазки вдвоем, так что ты не мог не видеть его.

Слушая рассказ Лy, Майк рылся в памяти в поисках мужчины, которого видел на фотографиях. Но лицо француза казалось ему совершенно незнакомым. Слишком давно это было.

— Я никогда не видел его, — сказал Майк.

— Угу. Интересно знать почему. Есть идеи?

— Значит, ты знал об их романе?

— У меня были подозрения. Иногда в доме появлялись свежие цветы — она говорила, что купила их в цветочном магазине. Или безделушки типа серебряной рамочки для фотографии, или дорогие туфли, или платья — твоя мать говорила, что купила их на распродаже у «Гудвилла» или и других похожих местах. Она была очень убедительна со своим мягким, обволакивающим голоском — тебе это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было еще. Самая искусная лгунья, которую я когда-либо встречал. Ты знал о том, что в деловой части города она арендовала почтовый ящик? Туда Жан-Поль посылал подарки и деньги.

Майк попытался представить, как мать одевается, прихорашивается и едет в деловую часть Бостона, чтобы встретиться с этим Жан-Полем где-нибудь в отеле вроде «Четырех сезонов», но перед его мысленным взором вставали ее старомодная и безвкусная одежда, ее скупая бережливость и дешевый макияж, которым она старалась скрыть своп синяки. Именно такой образ запечатлелся у него в памяти, потому что это была правда — а сейчас Лу пытается разрушить его своей ложью. Поверить Лу — значило совершить неимоверную глупость. Ложь стала для Лу образом жизни, второй натурой, и сейчас он тоже лгал.

— Твоя мать знала, что я сделал те фотографии, — сказал Лу. — Господь свидетель, как мне хотелось…

— Вот что я тебе скажу. Между нами все кончено. В следующий раз ты увидишь меня на свидетельском месте для дачи показаний, когда я буду рассказывать в суде о той ночи, когда ты пришел ко мне и признался, что побывал в доме Джоуны. Держу пари, что полиция до сих пор не нашла твои подслушивающие устройства.

Глаза Лу подозрительно заблестели.

— Мартин? — позвал он. — Мартин, мы закончили.

Майк перегнулся через стол.

— Ты больше никогда не увидишь дневного света. Обещаю.

Дверь распахнулась, и в этот момент Лу сказал:

— Проблема заключалась в том, что Жан-Поль любил твою мать, но терпеть не мог детей. И он предложил ей выбирать — жизнь в Париже или жизнь в Белхэме. Как, по-твоему, что она выбрала, Майкл?

ГЛАВА 36

Дубовый верстак для инструментов «Герстнер» стоял в точности там, где и говорил Лу: в подвале, рядом с пластиковым разборным стеллажом. Ящик его был заперт. Вместо того чтобы тратить время на поиски ключа, Майк взял дрель и просверлил дыру в замке, вспоминая, что Лу, когда не работал или после особенно жаркой ссоры с Мэри, спускался сюда, чтобы повозиться над своим очередным проектом. У него был талант к работе по дереву, но ему не хватало терпения. Однажды он сработал дубовый комод, но на это ушло целых три года. Именно здесь, воспользовавшись инструментами Лу, Майк соорудил скворечник, который подарил матери.

Ящик открылся без всяких проблем. Стенки его были выложены зеленым войлоком, и внутри оказались шесть аккуратных стопок конвертов, перехваченных резинками. Все они были адресованы Мэри Салливан и надписаны куриным почерком Лу. Бумага пожелтела от старости, а марки в углах конвертов покоробились и грозили отвалиться.

Это были письма Лу с войны.

«Странно, что он решил сохранить их», — подумал Майк. Какой сентиментальный поступок, а ведь Лу вовсе не склонен к сентиментальности. Но еще больше удивления вызывал тот факт, что он вообще написал их, поскольку крайне редко вспоминал о том, что ему пришлось пережить во Вьетнаме.

Майк вынул одну стопку и положил ее на длинный стол, тянувшийся вдоль стены. Закурив, он снял резинку и взял первый попавшийся конверт. Письмо занимало всего одну страничку и было написано карандашом.

13 мая 1965 года

Моя дорогая Мэри!

Солнце здесь никогда не заходит, а от духоты и влажной жары просто нет спасения. Если будет возможность, пришли мне вентилятор. Ха-ха.

Обстановка понемногу накаляется. Вчера нас выбросили с вертолетов в Додж-сити, и мы сразу же попали под обстрел. Только каска и бронежилет спасли меня от смерти. Узкоглазые прижали нас огнем и добрых два часа расстреливали, как в тире. Я даже не мог поднять голову, чтобы посмотреть, где они засели, — вот так плохо нам пришлось. Еще никогда в жизни мне не было так страшно. Я не верю в ад, но если он существует, то это место ничуть не лучше.

Поговори с моим братом. Я не хочу, чтобы он оказался здесь.

Пожалуйста, напиши мне. Твои письма помогут мне выжить и не сойти с ума. Как там Майкл? Как у него дела? Я все время думаю о вас обоих. Пришли мне фото Майкла, если сможешь.

С любовью, «Мне страшно» и «С любовью»… Слова, которые Лу никогда не произносил вслух, но которые доверил бумаге. Майк вскрыл второе письмо. Оно было датировано неделей позже.

…Нас поставили охранять дорогу рядом с кладбищем. Каждую ночь я ложусь спать среди могил. Мы теряем по человеку в день, в основном из-за этой проклятой жары.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация