— Я не это хотела сказать. Я хотела сказать…
Она замолчала.
Джон вылез из постели. Нужно выпить воды и принять таблетку. И поспать. Ему просто необходимо было выспаться.
— Может быть, Господь решил, что у нас должна быть девочка, а не мальчик, — наконец выговорила Наоми.
— Почему вдруг все эти разговоры о Боге? Я думал, ты не слишком-то веришь в Него.
— Потому что… я думаю, может, это и не доктор Детторе ошибся. Может, Господь вмешался?
Джон знал, что беременность изменяет гормональный баланс в организме женщины, а это в свою очередь влияет на мозг. Видимо, это тот самый случай.
— Милая. — Он снова опустился на кровать. — Детторе ошибся. Я не думаю, что вмешался Господь. Просто ученый совершил ошибку.
— И мы не знаем, где еще он ошибся.
— Ну, мы даже не знаем наверняка, ошибся ли он вообще. Мне по-прежнему кажется, что Розенгартен был излишне самоуверен и ошибся как раз он. Только не хочет этого признать. Мы обязательно проконсультируемся у другого специалиста. А пока мы не должны волноваться.
— Может быть, расшифровать геном нашего ребенка… нашей девочки целиком?
— Это слишком сложно. Я уже не говорю о цене. Такой анализ безумно сложен. Представь себе, только за простату отвечают тысяча двести генов. За грудь семьсот. За яичники пятьсот. Это гигантская работа.
— Если Детторе мог это сделать… То есть как он мог проделать такую работу? Да еще без лишнего шума?
— В науке такое случается сплошь и рядом. Кто-то всегда идет впереди своего времени — иногда настолько впереди, что современники не способны даже оценить открытие. Он гениальный ученый… был гениальным ученым. И обладал неограниченными средствами. — И, подумал Джон, имел какие-то свои тайные цели. Однако вслух этого не сказал — незачем волновать Наоми еще больше. Прибыль от клиники даже не могла покрыть расходы на ее содержание. Не говоря уже о собственно доходе. Да и время доктора Детторе стоило куда больше…
Ученый-альтруист? Трудящийся на благо человечества? Или…
Джон повалился в беспокойный сон.
Телефон зазвонил, как ему показалось, всего несколько минут спустя.
25
Джон вздрогнул и проснулся. Голова кружилась, и он с трудом соображал, что происходит.
6.47 — горели цифры на будильнике.
Рядом зашевелилась Наоми:
— Что… такое…
Кто может звонить в такой час, черт его раздери? Может, Швеция? Они жили в Америке уже восемь лет, но мать все время забывала о разнице во времени. Несколько раз, после того как они переехали в Лос-Анджелес, она звонила в два или три часа ночи. Еще три звонка, и включился автоответчик.
Джон закрыл глаза и мгновенно уснул.
В пять минут восьмого телефон снова ожил.
— Господи, мама, мы хотим спать! — завопил Джон.
— Может быть, что-то важное, — пробормотала Наоми.
— Мне плевать.
Опять включился автоответчик. Это действительно мать? Может, что-то случилось? Не сейчас, ради бога, не сейчас. Все подождет. В девять утра Джону предстояло собрание преподавательского состава, и он отчаянно нуждался в сне. Хотя бы еще несколько минут. Будильник был поставлен на семь пятнадцать. Джон снова закрыл глаза.
И снова телефонный звонок. Комнату заливал яркий утренний свет. Не открывая глаз, Джон почувствовал движение рядом — встала Наоми. Телефон замолчал.
— Я посмотрю, кто звонил, — сказала Наоми.
— Оставь, милая. Не обращай внимания.
Она вышла из комнаты и через пару секунд вернулась.
— KTTV. Три сообщения от женщины по имени Бобби.
— Бобби? Я не знаю никаких Бобби. Что она хотела?
— Она не сказала. Просто просила перезвонить как можно скорее. Сказала, это срочно.
Канал KTTV принадлежал телекомпании Fox. Несколько месяцев назад Джон принимал участие в ток-шоу, посвященном эволюции.
— Почему они звонят в такое время? — Теперь он совсем проснулся, хотя голова по-прежнему была тяжелой от недостатка сна и от таблеток.
Телефон зазвонил снова.
— Это невероятно! — Джон схватил с тумбочки трубку.
— Здравствуйте, это Дэн Вагнер из KCAL. Я говорю с доктором Клаэссоном?
— Вы знаете, который час? — рявкнул Джон.
— Ну… э… сейчас немного рановато, конечно, но я просто хотел узнать, не согласитесь ли вы дать краткое интервью для нашего утреннего шоу.
Джон нажал отбой и сел на кровати.
— Что происходит, черт возьми? Они что, с ума посходили?
Наоми, обернутая полотенцем, посмотрела на него с удивлением:
— Видимо, какая-то сенсация. Может быть, невероятное открытие в твоей области и они хотят, чтобы ты его прокомментировал? Может оказаться хорошей рекламой для тебя. Глупо упускать такой шанс, ты что?
Джон поднялся и побрел в ванную. Кое-как стащив с себя халат, он уставился в зеркало. Бледное, изможденное, какое-то безумное лицо, темные круги под глазами, взъерошенные, дыбом стоящие волосы. У него был примерно час на то, чтобы привести себя в порядок, принять душ, побриться и влить в себя немного кофе. Потом надо погрузиться в автомобиль и доехать до кампуса.
Проклятый телефон зазвонил опять.
— НЕ БЕРИ ТРУБКУ! — заорал он.
— Джон…
— Не бери трубку, я сказал!
— Джон! Да что с тобой…
— Я не выспался, вот что со мной! Я не выспался, у меня уже три месяца не было секса, и моя жена носит непонятно какого ребенка! Ясно? Хватит этого или назвать еще причины?
Звонки прекратились, но почти тут же начались снова. Не обращая внимания на Джона, Наоми сняла трубку.
— Это Джоди Паркер из новостей KNBC. Это резиденция Клаэссонов?
— Да. Чем я могу вам помочь?
— Я бы хотела поговорить с профессором Джоном Клаэссоном.
— Могу я узнать, по какому поводу?
— Конечно. Мы пришлем за ним машину, чтобы добраться до студии. Нам нужно всего лишь небольшое интервью.
— Сейчас я позову его.
Джон сделал отрицательный жест. Наоми прикрыла трубку ладонью.
— Возьми трубку, — прошипела она.
Он покачал головой.
— Джон, ради бога…
Он выхватил трубку у нее из рук и нажал на отбой.
— Что ты делаешь, скажи на милость? Что с тобой происходит?
Джон бросил на нее раздраженный взгляд:
— Я устал, понимаешь? Я очень устал. В девять часов у меня собрание преподавательского состава, и я должен там присутствовать, compos mentis.
[3]
Там будут по крайней мере два члена совета, у которых большие сомнения по поводу того, давать мне место в штате или не давать. А если я не получу места в штате, то через год окажусь на улице и стану играть на банджо или протирать стекла автомобилей на светофоре, чтобы заработать на детское питание нашему ребенку. Теперь тебе понятно или объяснить подробнее?
