– Майор.
На несколько мгновений воцарилось молчание. Потом в разговор
вступил другой слушатель, крупный, светловолосый, с едва заметным шрамом над
бровью.
– Вы специально так одеваетесь, чтобы никто не
догадался?
Вопрос поставил Настю в тупик. Она знала, что в своем
повседневном виде выглядит куда моложе тридцати трех лет. И хотя сегодня на ней
вместо привычных джинсов была надета строгая прямая юбка, а байковую рубашку и
теплый свитер она заменила на белую шерстяную водолазку и кожаный пиджак, все
равно вид у нее был как у девчонки: чистое лицо без косметики, длинные светлые
волосы стянуты на затылке в хвост. Ей никогда в голову не приходило прилагать
усилия к тому, чтобы выглядеть моложе своих лет, просто она одевалась так, как
ей было удобно. Краситься ей лень, а делать сложную прическу из длинных волос –
смешно, если все время ходишь в джинсах и кроссовках. Носить же другую,
«солидную», одежду Настя категорически не хотела. Во-первых, к вечеру у нее
почти всегда отекали ноги, потому что двигалась она, как правило, мало, а кофе
пила много. Во-вторых, у нее были плохие сосуды, и из-за этого она все время
мерзла, а в джинсах, рубашках и свитерах было тепло и удобно, и Настя ценила
это превыше всего. Однако объяснять все это светловолосому слушателю было бы по
меньшей мере смешно.
– А о чем должны догадываться? – задала она встречный
вопрос.
– О… О том, что… – блондин на секунду запнулся и
рассмеялся. – Ну и ляпнул же я, вот идиот!
«Молодец, – с одобрением подумала Настя. – Соображает.
Действительно, смешно стараться выглядеть так, чтобы всем
сразу была видна твоя профессия. А при нашей работе вообще лучше быть
хамелеоном: сегодня тебе тридцать пять, а завтра – двадцать семь. Если никого
лучше в группе не окажется, попрошу его на стажировку. Он хотя бы умеет вовремя
спохватываться и признавать свои ошибки, а это уже полдела».
Входя после перерыва в аудиторию, Настя почувствовала, как
колотится у нее сердце. Каждый год, выбирая стажера, она нервничала, надеясь
найти жемчужину в куче зерна и боясь ее проглядеть. Взглянув на список группы,
она начала опрос. Ответы были обычными, в меру правильными, но чаще –
поверхностными, не выходящими за пределы того, о чем Настя сама же напомнила
слушателям в начале занятия. Складывалось впечатление, что лекцию они не
слушали и учебник не прочли. «Будто каторгу отбывают, – с досадой думала Настя,
слушая вялые и скучные ответы. – Прямо рабский труд какой-то. Их же никто не
заставлял сюда поступать, сами пришли, в конкурсе участвовали, нормы
физ-подготовки выполняли, сдавали экзамены. А теперь вся эта учеба им словно и
не нужна. И такое „пополнение“ через полгода придет в Московскую милицию. Толку
от них будет…»
– Мещеринов, прошу ваш ответ.
До конца занятия оставалось восемь минут. Настя решила, что
лучше самокритичного блондина со шрамом ей все равно никого не найти. Надо
послушать его ответ, и если он сможет связно произнести хотя бы три слова, она
остановит свой выбор на нем. Не Бог весть что, конечно, но его можно будет
поднатаскать и кое-чему научить.
– Скорее всего, психологические особенности тут ни при
чем, – произнес Мещеринов. – Показания свидетелей расходятся потому, что они
подкуплены и говорят то, что им велели.
У Насти запылали щеки. Неужели? Неужели она нашла свою
жемчужину, нашла человека, который сумел подняться над заданными заранее
рамками и поискал решение задачи в совершенно иной плоскости? Вот повезло!
Стараясь, чтобы голос не выдал ее радостного волнения, она спросила:
– Как вы предполагаете, зачем это могло быть нужно?
– Например, чтобы запутать и затянуть следствие.
Водитель мог кому-то мешать, и нужно было любыми путями ограничить свободу его
передвижения.
По условиям задачи потерпевший погиб, верно? Значит,
подследственный наверняка находится под подпиской о невыезде. При таких
разноречивых показаниях свидетелей следствие будет тянуться до второго
пришествия, и это дает полную гарантию, что виновный водитель из города не
выедет. А тем более из страны.
«Отлично! Ты не только решил шестидесятую задачу. У тебя
свободный полет фантазии, вон какую жуткую историю с ходу наворотил. И вдобавок
ты на занятии по криминалистике не забыл, что существует еще и уголовный
процесс. Умница!»
– Спасибо, Мещеринов, садитесь, пожалуйста. Занятие
окончено. До звонка еще две минуты, и я скажу вам на прощание несколько слов.
Уровень знаний в вашей группе производит удручающее впечатление. До выпуска вам
осталось шесть месяцев, из которых один уйдет на стажировку, и еще один – на
диплом. Вряд ли можно что-то поправить, времени осталось совсем немного. Я не
сомневаюсь, что к госэкзаменам вы подготовитесь как следует, все выучите и
благополучно сдадите. Но умственная лень – страшный порок. Большинство из вас,
к сожалению, этим пороком страдает. Может быть, кто-то из вас и не собирается
становиться хорошим оперативником или следователем, ему нужен только диплом
юриста и лейтенантские погоны.
К таким слушателям мои слова не относятся. А остальные
должны иметь в виду, что, если они будут лениться думать, у них ничего не
выйдет и преступления раскрывать они не смогут. Всего вам доброго.
В коридоре Настя догнала Мещеринова, направлявшегося в
столовую, и тронула его за локоть.
– Подождите минуту, Мещеринов. Вы уже знаете, где
будете стажироваться?
– Северный округ, отделение «Тимирязевское». А что?
– Вы не хотели бы пройти стажировку в МУРе, в отделе
борьбы с тяжкими насильственными преступлениями?
Мещеринов замер и, чуть прищурившись, уставился на Настю.
Казалось, он напряженно размышляет, взвешивая все «за» и «против». Потом слегка
кивнул.
– Хотел бы, если это возможно. Но в учебном отделе уже
всех распределили.
– Я решу этот вопрос. Мне нужно только ваше согласие.
– Я согласен. А вам это зачем нужно?
Второй раз за два часа этот парень поставил Настю в сложное
положение. «А ты не прост, дружок, – озадаченно подумала она. – Другой бы вне
себя от радости был и не раздумывал бы ни секунды. А ты что-то высчитываешь,
выгадываешь, вопросы задаешь. Пожалуй, из тебя выйдет сыщик. Хорошо, что я тебя
нашла».
– У нас, как и всюду, некомплект сотрудников, –
ответила она Мещеринову. – Поэтому мы рады любой помощи. Но чем толковее
стажер, тем лучше, даже если он приходит всего на месяц.
– Вы считаете меня толковым? – усмехнулся слушатель. –
Приятно слышать. А то вы всех нас с дерьмом смешали.
И майору милиции Анастасии Каменской стало неловко…
– Не разбудил? – послышался в телефонной трубке голос
Андрея Чернышева.
Настя включила лампу и посмотрела на часы – без пяти семь.
Будильник зазвонит через пять минут.
– Разбудил, садист несчастный, – проворчала она. – Пять
минут драгоценного сна украл.
