И ведь не соврал.
Зла на Мальчика не было. Все выспал.
Спросил все же недовольно:
– С чего это ты про самолет наболтал? Как теперь добираться?
– С чего? – переспросил Мальчик. – Да с того, что мы для этого водилы – в Столицу утром улетим. Это если его спрашивать будут: не подвозил ли кого ночью… А как добираться? На автобусе, на такси… Но – из аэропорта. Мы только-только прилетели. Разве не так?
Это все же был какой-то другой Мальчик. Не тот, кого Пастух подобрал на выезде из Города-на-Реке. Живой. Деятельный. Наглый даже. Он такой Пастуху больше нравился. И еще ему нравилось, что Мальчик никаких лишних вопросов не задает. Пока.
– Тут до аэровокзала километра два, если я точно помню…
– Осилим, – сказал Мальчик. И добавил: – А вот этот ваш… – слово поискал, – пакетик… лучше бы в Город не брать. Пока идем, может – поищем место?
– Логично мыслишь, – оценил Пастух.
И они пошли. Молча. Говорить было о чем, вопросы к Мальчику у Пастуха имелись, но задавать их отчего-то не хотелось. Хотелось приглядеться к Мальчику: он ли это? А коли он, что само собой разумеется, то с какого хрена сия трансформация: от томного, инфантильного, послушного – к деятельному и даже несколько наглому. Ребенок еще, конечно, всяко бывает, но Пастуху никогда не нравилось «всяко бывающее», он любил знать точно: место, время и цену. Всем и всему с кем-чем он сталкивался.
Пока шли к аэровокзалу, нежданно и сказочно повезло: в метрах ста от дороги горела какая-то свалка. Крюк был невелик. Дошли. Горели деревянные ящики из-под овощей. Откуда они здесь взялись, Пастух не знал, и знать, в принципе, не стремился. Снял прицел с пластмассовой треноги и бросил ее в огонь. Туда же отправил лазер.
– А остальное? – полюбопытствовал Мальчик.
– Остальное – в других местах.
Пастух отметил, что объясняет пацану нехитрые азы конспирации. Но Мальчик встречного вопроса не задал, значит – понял ответ. Это не удивляло Пастуха: обилие боевиков в телевизоре и на ди-ви-ди позволяло, не отходя от экрана, учиться очевидным азам того, что Пастух четыре года изучал на спецкурсе. А Мальчик, соответственно, у экрана.
Если честно, этот новый вариант Мальчика Пастуха пока удивлял. Если не настораживал. Шкурка – та же самая, а программу, похоже, поменяли. Был тихий и несчастный, стал активный и жизнелюбивый. Что произошло между сном на топчане и появлением на сто каком-то километре трассы?
И сам себя переспросил: а не все ли тебе равно?
И сам себе ответил: все равно. Но уж коли прицепился – там, на дороге из Города-на-Реке, то пусть будет таким, какой нынче. Понятнее так. Хотя что значит «коли прицепился»? А отцепить насильно?..
И сам себе признался: чего-то пока не хочется отцеплять, пусть побудет.
Но, если по большому счету, то все служебные жестокие инструкции – побоку, верно? Ответ известен: работа «в поле» позволяет адаптировать инструкции к полевой ситуации. Разве не так в тех же инструкциях понаписано?..
Мешок с прицелом был невелик и не очень приметен, но Пастуху все равно не нравился. Прицел все-таки, а не, к примеру, труба нивелира. Но оставлять его в каком-нибудь мусоре рядом с аэропортом – не стоит. Военный объект, оружейный прицел, ненужная параллель с трагической аварией на трассе – многовато. Погодим. Тем более площадь аэровокзала – вот она. И машины-такси на ней имеются.
Обогнули здание вокзала сбоку, там и вошли, а через минутку-другую вышли из центрального выхода, где и сели в первую же машину.
– В Город? – бессмысленно, но радушно спросил водитель.
– На Центральную площадь, – ответил Пастух.
До съемной квартиры оттуда было недалеко.
Ехали – молчали. Как прежде. Даже таксист с вопросами не набивался.
Высадились у памятника Вождю, пошли пешочком по пустому Городу. Но уже не очень ночному: в ночь робко-робко втекал рассвет. А и то верно: четвертый час утра.
– Есть будешь? – спросил Мальчика Пастух.
– Не хочу, – сказал Мальчик.
– Спать станешь?
– Выспался, пока ехал…
Вопрос про еду был лишним: по дороге на съемную квартиру они не встретили ни одной живой торговой или общепитовской точки. Чай, не Столица…
– Я, пожалуй, покемарю минут сто двадцать, – сообщил Пастух, когда они вернулись наконец в местное пристанище.
– А новости? – спросил Мальчик.
– Какие новости?
– На часы взгляните.
Взглянул.
– Без трех четыре. И что?
– И то. Зайдите в Интернет. В Городе наверняка существует новостной сайт. Если они продвинутые, то и в онлайн…
Мальчик говорил дело. Скверно, что это он дело вспомнил, а не Пастух.
Включил машинку, набрал в поисковике «Город. Новости», выплыл сайт «Город-в-Степи. ру». И на главной странице – информашка: «По неподтвержденным пока официальными источниками сведениям сегодня в полночь на сто двадцать седьмом километре старой восточной дороги произошла большая автомобильная авария. Как утверждает наш информатор, есть человеческие жертвы. Корреспонденты „Город-в-Степи. ру“ уже выехали к месту происшествия. Следите за новостями».
– И что? – Пастух отвел глаза от экрана и посмотрел на Мальчика.
– Пока ничего, – ответил тот. – Вы поспите, поспите, вид у вас – как будто в аварии побывали… – не сдержался, повел кончики губ в стороны: это он так улыбался. – А я в Интернете пошарю, если можно.
– Можно, – сказал Пастух.
Он ничем не рисковал. Жесткий диск был практически пуст. А следы поиска Пастух потом уничтожит. Как и свои всегда уничтожал.
Упал на койку и исчез из действительности. И ничего не видел, не слышал, не ощущал. Как обычно. Шарик сдулся.
И через два часа надулся опять.
– С добрым утром, – сказал ему никуда не исчезнувший Мальчик.
Вот уж на ком бессонная ночь практически не отразилась. Он был умыт, свеж, а майка оказалась зашитой на груди – только почему-то красными нитками.
Об этом Пастух и спросил, как только глаза растопырил.
– Я поискал и нашел в кухне, в шкафчике, катушку с красными нитками. Ну и зашил вот… – Погладил пальцами неровный шов: красное на белом.
Что-то это Пастуху напоминало.
– А новости?
– А новостей нет. Висит на сайте старая информация, вы читали. Я пошарил в Сети – пусто. Может, засекретили?
– От кого? – Пастух встал, потянулся. Душ принять хорошо бы… – От жителей той деревни, что рядом? Вряд ли. Коли они знают, то и все знают. Или узнают. А журналюги просто решили перебдеть, когда инфа от их спецкоров пришла. Или им с Площади приказали. Что вернее. Большой все-таки человек погиб.
