Жизнь продолжается, как ни смешно.
А брата больше нет…
Эпилог
– Откуда он вообще взялся, этот Мальчик?..
Наставник стоял спиной к окну, опершись тощей задницей о грязно-белый подоконник. За окном имел место все тот же блеклый городской пейзаж, и лето все еще сопротивлялось осени, держало тепло…
Будто и не уезжал из Столицы Пастух.
– Ниоткуда, – честно ответил Пастух. – Я ехал, он голосовал…
– И ты пожалел сиротку, да?
– Пожалел.
– А с чего ты такой добрый? Ты ж на задании. Какие, к черту, попутчики?
– Виноват, – штатно повинился Пастух.
– Я знаю, – согласился Наставник. – И что с того?
– Я могу вернуться и доделать…
– Поздно. Поезд ушел. Без тебя доделали.
– Королеву ликвидировали?
– Смешной ты человек, Пастух, – улыбнулся Наставник. – Все в игрушки играешь. Тут – Королева, там – Гольфист…
– Откуда вы знаете? – вскинулся Пастух. – Это мои личные никнеймы, для удобства. Я ж в отчеты их не вставляю…
Наставник подтащил к себе стул, сел на него верхом, руки на спинку выложил.
– Ты ликвидатор, Пастух, – сообщил известное проникновенно, – отменный палач. С хорошей фантазией, с драйвом, творческий, короче, человек. На кой хрен тебе эти игрушки? Или ты сначала влюбляешься в жертву, а потом ее, любимую, изобретательно ликвидируешь? Это ли не извращение, а, Пастух?
Лихо начал. Сразу – в атаку. И, похоже, что не в смертельную. Что-то он задумал, Наставник, что-то новое, неигранное. Для Пастуха новое?.. Странно. И любопытно: неужто оргвыводы пока подождут? Ладно бы…
– Я ни в кого не влюбляюсь, Наставник. Но я и не робот-убийца. Для того, чтобы смоделировать естественную смерть фигуранта, я должен понять, какая смерть для него будет наиболее естественной. А для этого надо, как минимум, хоть поверхностно, вчерне, но узнать этого человека. Ведь человека же, да, Наставник? Сначала – человека, а уж потом – фигуранта…
– Вчерне – это как? Если он мотоциклист, то смерть на мотоцикле – сам Бог велел, так?.. А если он собирает старинное оружие, то – «возьмем Лепажа пистолеты», да?.. Поверхностно мыслишь, Пастух. В лоб. Для этого не надо быть Пастухом. Точным. Расчетливым. Безошибочным… Ты – игрок. Хотя, как я знаю, в прежней жизни ни во что кроме карточного «дурака» не играл. Ты теперь на живых дураках отыгрываешь свое сиротское детство. И что мне с тобой, игроком, делать?.. Хотя с охотой ты все красиво придумал. Грубовато, конечно, но убедительно. Мальчик тот, сын фигуранта, уже сидит. И светит ему казенный дом лет эдак на пять минимум. По сто девятой статье. Дай-то Бог, судьи условный срок ему определят. Пусть живет, учится. Он же не нарочно, да, Пастух?.. Ты этого мальчика не пожалел, нет. А своего пожалел. Отпустил. Или не догнал. Как на самом деле, а, Пастух?
Пастуху всегда казалось, что Наставник либо служил в молодости актером, либо не служил, не довелось, но явно мечтал о том. А теперь наверстывает. На Палаче, например. И наверняка – не только на нем. Собеседников у него – тьма. Кто-то злится, кто-то обижается.
Пастуху этот театр – до одного места.
– Какая разница? – спросил Пастух. И добавил: – И отпустил. И не догнал…
– Осознанно?
Пастух не стал врать.
– Осознанно, неосознанно… Я ж не ссылаюсь на личные мотивы. Хотя увидеть мертвым родного брата… Но не в том дело. Мне пришлось мухой зачищать место. Времени до появления посторонних у меня было – минуты считанные. Успел все ж… А Мальчик наверняка и это мое время просчитал, и мое… ну, состояние, что ли, шок, наверно… Не скрою – был какой-то шок. Мгновенный… А он все просчитал, заложил в график своего отхода, использовал по максимуму. Он такой… – не договорил, а вроде бы комплимент Мальчику отвесил. – А гнаться за ним я не имел права. Я должен был максимально быстро вернуться в Центр. Не вам мне это напоминать…
И, как ни странно, Наставник отреагировал неформатно.
– Уважаю, – сказал. – В тот печальный момент ты поступил адекватно, точно и – по уставу. Убрал улики, следы, вычистил все, ушел чисто, на самолет ночной успел… – примолк, как на панихиде по Пастуху. – Но – проиграл. – Наставник, оборвав паузу, мгновенно завершил ряд.
Подошел к окну. Пастух отлично знал, что за окном. Проходили. Не однажды.
А Наставнику нравилось повторять пройденное.
– Пейзаж «Над вечным покоем»… – сказал он известно и уже не раз произнесенное. – Приходят и уходят мэры, президенты, министры… А Город все тот же. Не они его строят, разрушают, холят-лелеют. Он сам по себе. Он сам строит их и рушит потом. Он мертвый. Но он и живой. Такая вот катахреза, Пастух… И что мне теперь с тобой делать? Расстрелять перед строем? Наградить орденом? Назначить директором стрелкового тира в Центральном парке?.. Кстати, а как Мальчик вычислил твоего брата?
– Не знаю.
– Скверно. А я знаю. Рассказать?.. – И, не ожидая согласия, приступил: – У его покойного батюшки… не напрягайся, никаких подтекстов… значит, у батюшки, у Мэра имелся друг. Очень давний, хороший друг. И что забавно, он по сей день служит в нашей структуре в большом звании и опекает своим вниманием Город-на-Левом-Берегу плюс, естественно, всю область. Большой власти человек!.. Так вот, Мальчик с ним связался по телефону и попросил: очень быстро – ну, вопрос жизни и смерти! – отыскать твоего непутевого Брата. Если тот не уехал куда-нибудь из области. А тот, по счастью, не уехал. Тот, по счастью, учился как раз в том учебном заведении, что и младшая сестра… как ты ее назвал?.. ага, сестра Королевы, да. И, заметь, неплохо учился. Сам поступил. Без помощи брата… Какие ж фантастические совпадения имеют место в нашей жизни, а? И кому везет их использовать?.. Ну, только не тем, кто об этом мечтает. Но именно тем, кто о них даже и не думает. Твой брат не думал и не мечтал. А потом пришла пора и он попробовал. И поступил. Ты плохо знаешь своего брата, Пастух. Он без тебя прямо расцвел. И, кстати, вполне прилично учился, спортом занимался, в качалке какой-то… Как ты думаешь, что было дальше?
Угадать несложно. Пастух хорошо знал методы работы своих коллег, как говорится, на местах.
– Познакомили их? – спросил, зная ответ.
– Естественно! – обрадовался Наставник. – Наши люди, опытные, гуманные, добрые. И сделали все, чтобы они понравились друг другу, полюбили друг друга… ну, сами они решили так, ты же знаешь, есть методы, а потом… – Помолчал, сказал похоронно: – А потом твой Мальчик все грязно обосрал. Но он же на другой результат работал, поймем его… Да, кстати. Ты на похоронах брата был?
– Зачем спрашиваете? Знаете ведь…
– Знаю. Не был. И здесь спасовал. Испугался, что тебя узнают в лицо безутешные дамы и порвут на части? Они ж тебя наверняка запомнили. Несмотря на горе.
