Он снова начал читать статью в газете, чтобы посмотреть, есть ли там имя его отца.
«Карли Николь Викерс, 21 года, уроженку Сими-Вэлли, Калифорния, в последний раз видели в пять часов вечера в четверг, 3 октября, в офисе местного дантиста доктора Питера Крейна…»
Глава сорок четвертая
Путь к двери занял у Шэрон Фарман почти пять минут. Мендес и Хикс стояли на первых ступеньках, периодически звоня в звонок и колотя в дверь. В «Квин, Морган и компания» им сказали, что миссис Фарман осталась сегодня дома, чтобы присмотреть за сыном. Ее темно-красный минивэн был припаркован на подъездной дорожке.
— Почему парень сам не откроет? — поинтересовался Хикс.
— Наверное, прикован к батарее, — сострил Мендес.
— Или вырезал матери горло.
Мендес снова позвонил в звонок и постучал костяшками пальцев в дверь.
— Фрэнк сильно обозлится, — предсказал Хикс.
— У нас нет выбора. Если ему нечего скрывать, пусть заткнется и даст нам делать свою работу.
— Пусть будет так.
Наконец дверь открылась. Шэрон Фарман, по всей видимости, спала. Ее взбитая прическа смялась, сплющившись с правой стороны, а под глазами виднелась растекшаяся тушь. Взгляд был немного затуманенным. Помада размазалась.
— Миссис Фарман? Детективы Мендес и Хикс, — представился Мендес, показывая свое удостоверение. — Нам нужно задать вам несколько вопросов.
Она в замешательстве смотрела на них.
— О чем? О Дэннисе?
— Нет, мэм. Вы разрешите нам зайти на несколько минут?
По-прежнему медленно реагируя, она отошла с порога только через несколько секунд. Мендес пристально смотрел за ней. Она как-то неуверенно стояла на ногах, и он засомневался, что это сон так замедлил ее реакцию.
Она провела их в столовую.
— С вами все в порядке, мэм? — спросил он, когда они расселись за столом.
— Я дремала, — сказала она, протягивая руку, чтобы взять пачку сигарет. Ее руки слегка дрожали, когда она зажигала сигарету.
— Простите, что мы нарушили ваши планы, — сказал Хикс. — У нас всего пара вопросов, и мы уйдем.
— Каких вопросов? Крейны собираются выдвигать обвинение? — раздраженно осведомилась она. — Дети иногда дерутся. Может, им лучше научить своего бесценного ангелочка стоять за себя?
Длинная фраза выдала ее. Она говорила невнятно. Была пьяна.
— Дело не в вашем сыне, мэм, — сказал Хикс. — Мы должны прояснить кое-что о местонахождении вашего мужа в прошлый четверг.
— Моего мужа? Фрэнка? Вы же вместе работаете, ради Бога, что же вы у него сами не спросили?
— Вопрос деликатный, — признался Мендес. — Дело в том, что ваш муж выписал штраф Карли Викерс в день ее исчезновения, и мы должны знать, что он делал после этого, чтобы официально не считать его подозреваемым.
Шэрон Фарман вмиг протрезвела. Выпрямила спину. Сигарета обожгла ей пальцы.
— Подозреваемым? Вы считаете, что Фрэнк имеет к этому какое-то отношение?
— Вообще-то нет, мэм, — ответил Мендес. — Репутация помощника шерифа Фармана говорит сама за себя. Просто неудачное стечение обстоятельств, вот и все. Это чистая формальность.
Трясущимися руками она положила сигарету в пепельницу.
— Мне это не нравится, — заявила она. — Мне надо поговорить с мужем.
— Здесь нет ничего страшного, — как ни в чем не бывало сказал Хикс. — Мы просто должны знать, где он был. Вы не помните, во сколько он пришел домой в тот вечер?
— Мы обедаем строго в половине седьмого, — ответила она. — Каждый день.
Она бросила взгляд на часы, и ее лицо побелело.
— Боже мой! Посмотрите на часы! Я и понятия не имела, что уже так поздно! Я даже не вытащила мясо из морозилки! Ну почему девочки не разбудили меня? Где они?
Она стала осматриваться, словно они могли откуда-то возникнуть.
Мендес заметил, что было девять минут шестого. Шэрон Фарман не на шутку разволновалась, а не просто делала вид, чтобы побыстрее выставить их.
— Вам не показалось, что Фрэнк как-то изменился на прошлой неделе? — спросил Хикс. — Что он нервничал?
— Еще бы ему не нервничать, — фыркнула она. — Вы только посмотрите, что творится: убийство, похищение, наш сын нашел труп. Мы все нервничаем, детектив.
— Да, мэм.
— А вы не помните, ваш муж был дома весь вечер или отлучался куда-нибудь после обеда? — спросил Мендес.
— Я не знаю, — раздраженно сказала она. — Это было неделю назад. К тому же у меня по четвергам встречи. Я знаю, что он был дома, когда я уходила и когда пришла тоже. Он всегда дома.
Женщина снова взглянула на часы и поднялась со своего стула.
— Мне надо готовить обед. У вас все?
— Да, мэм, — сказал Мендес, поднимаясь. — Спасибо, что уделили нам время. Мы найдем дорогу.
Не говоря ни слова, Шэрон Фарман развернулась и исчезла в другой комнате, оставив дымящийся окурок в пепельнице.
— Да, странно, — произнес Хикс, когда они двинулись к машине. — Как ты думаешь, что происходит, когда обед не готов ровно к половине седьмого?
— Не знаю, — сказал Мендес. — Военно-полевой суд? Спорим, я знаю, какие у нее встречи по четвергам.
— Какие?
— Она ходит к анонимным алкоголикам в пресвитерианской церкви на бульваре Пиэдра. Я там бегаю. Они обычно выходят покурить на лужайке, когда я пробегаю мимо.
— Она, видно, приняла малость перед тем, как мы приехали.
— Ага. Дремала, как же. Скорее ей надо было проспаться.
Хикс пожал плечами, когда они подошли к машине.
— Будь я женой Фрэнка, я бы тоже пил.
Фарман был в офисе Диксона, когда они приехали. Он выглядел недовольным.
«Добро пожаловать в клуб подозреваемых», — подумал Мендес, когда они с Хиксом вошли в кабинет.
— Это простая формальность, Фрэнк, — говорил Диксон.
— Это оскорбление, — фыркнул Фарман. — Сколько лет мы знакомы, Кэл?
— Много.
— Сто. Сто лет, и ты так со мной поступаешь? Это бред собачий.
— Я с тобой никак не поступаю, Фрэнк. Мы всего лишь следуем букве закона. Если бы я сам выписал штраф той девице, я бы попросил детективов сделать то же самое со мной. А если Мендес — то и с ним тоже, и ты бы первый сказал, что это правильно.
Фарман ничего не ответил, потому что это была правда. Он бы первый потребовал обращаться с Мендесом, как с любым другим подозреваемым. Но он был сбит с толку, а его самолюбие уязвлено, и это Мендес тоже мог понять. Такие люди, как Фрэнк, жили ради работы. Его репутация значила для него все.
