Она покачала голозой.
— Однако найти приемных родителей для Пола оказалось не так-то просто. Его пытались отдавать в три семьи. В первой он провел год. У них уже была дочь, старше его. В то время я была занята своими делами, к тому же заболел муж. Однажды, когда в понедельник утром я пришла на работу, мне сообщили, что Пол находится в комнате на другом этаже. Его нашли сидящим на ступенях приюта. Он не сбежал — его привели приемные родители. После этого он провел несколько месяцев в приюте, а потом мы нашли ему новую семью. Там он прожил целых два года, пока ему не исполнилось девять. Потом однажды в дверь моего кабинета постучали, и мать вежливо сказала мне, что они больше не могут. Нет, Пол тут вовсе ни при чем, но у них родилась дочка, и они просто решили, что приемыш будет для них лишним. Честно говоря, я на нее разозлилась, чуть голову ей не оторвала. Так не поступают. Но… нельзя же оставить ребенка с теми, кому он стал больше не нужен.
Она взяла чашку и, обнаружив, что та давно остыла, снова поставила ее на стол.
— Не хотите ли…
— Все в порядке, — сказал я. — Продолжайте, пожалуйста.
— Вскоре после этого я снова увидела Пола в приюте. Мне стало жаль мальчика, и я сказала ему, что с ним поступили нечестно. Он лишь пожал плечами и снова ответил: «У меня уже была семья». Я не ожидала, что он до сих пор об этом думает, и попыталась объяснить ему, что это на самом деле не имеет никакого значения и он должен помочь нам найти новую семью, с которой он хотел бы жить. Да, когда-то у него были родные мать и отец, и с этим никто никогда не будет спорить. Но сейчас ему придется жить с кем-то другим.
«Нет, — ответил он. — Они были ненастоящие. Но у меня был брат. Настоящий. Точно такой же, как я».
Он подчеркнул слово «точно» — «точно такой же, как я», именно так он тогда сказал.
Она слабо улыбнулась.
— Конечно, я ему не поверила. Подумала, что он просто сочиняет; тогда мне в нем что-то казалось слегка… не знаю, как сказать. Но когда вы сегодня появились у меня перед дверью, я поняла, что он все-таки был прав. У него действительно был брат, точно такой же, как он.
Я кивнул, думая о том, что она ошибается и он ошибался тоже. Я был похож на него внешне, но не более того. В любом случае, меня удивило, как она смогла заметить сходство, если Пол, когда она видела его в последний раз, был еще ребенком.
— Наконец мы нашли семью, которая взяла его к себе, здесь, в городе, и он провел там год, пока они не переехали в другой штат, и он вместе с ними. Так или иначе, на этот раз все прошло в лучшем виде. Собственно, вот и все.
Я посмотрел на нее.
— Что? — спросила она.
Я продолжал смотреть на нее.
Она взглянула на собственные руки и тихо проговорила:
— Что он натворил?
— Миссис Кэмпбелл, — сказал я. — Расскажите мне обо всем, о чем не сочли нужным говорить. Мне действительно нужно это знать.
Она снова посмотрела на меня и быстро заговорила ничего не выражающим голосом:
— Несколько лет спустя я случайно встретила мужа из той семьи, которая оставила его на ступенях конторы. С тех пор я ничего о них не знала — обычно за такое отношение к ребенку отдают под суд, что, собственно, вполне могло с ними произойти, но жена заболела, и… дело замяли. Когда я увидела его на другой стороне улицы, я сделала вид, будто не заметила его, но он сам побежал ко мне наперерез потоку машин. Он подошел, встал у меня на пути и начал рассказывать. Он сказал, что, когда Пол жил с ними, у его жены был пес. Большую часть времени мальчик вел себя хорошо, даже очень, словно и в самом деле решил остаться с ними насовсем. С их дочерью он тоже вполне ладил. Но пса Пол терпеть не мог, просто ненавидел его, когда тот лаял, и вообще смотрел на него как-то странно. Пес был довольно старый, жил у жены этого мужчины, еще когда та училась в колледже, и она любила его больше всех на свете. Даже больше, чем собственного мужа, но тот не возражал, поскольку пес ему тоже нравился. Большой старый сонный пес никому не мешал, обычно дремал во дворе и то и дело стучал хвостом по земле.
Она сделала паузу и глубоко вздохнула.
— Потом однажды Пол вбежал в дом, крича, что пес попал под машину. Выскочив во двор, они увидели, что пес лежит наполовину во дворе, наполовину на узкой дороге за проемом в изгороди. Голова его была вся изуродована, как будто попала под колеса. Пол расплакался, и все такое, так что собаку быстро похоронили, и лишь поздно вечером, когда они сидели в постели, жена кое-что тихо сказала, не глядя на мужа и словно обращаясь к стене. Она сказала, что за все годы, которые они прожили в этом доме, пес никогда не подходил к изгороди, и вообще странно, что кто-то ехал вдоль нее столь быстро, что не успел затормозить. К тому же не менее странно, что серьезно пострадала лишь голова, включая оба глаза и пасть.
Ее муж задумался, но ничего не сказал. В конце концов они легли спать, а через неделю привели Пола назад. Муж отметил, что доказательств никаких нет, что это действительно мог быть лишь несчастный случай — но той недели им вполне хватило. Жена больше не соглашалась держать в доме приемыша.
Миссис Кэмпбелл подняла палец, не давая мне ничего сказать.
— А теперь послушайте. Это были всего лишь слова, которые вполне могли оказаться ложью в оправдание их тогдашнего поступка, и, вероятно, он понял это по выражению моего лица. Он покачал головой и сказал, что если бы я могла посмотреть в глаза его жене, я бы поняла, что правда, а что нет. А потом он ушел, и больше я его никогда не видела.
— Господи, — сказал я.
— Именно, — кивнула она. — Сейчас я вам кое-что еще расскажу, а потом вы пойдете. Шесть или семь лет спустя после того случая, незадолго до того, как я ушла на пенсию, в департаменте случился пожар. Мюриэль говорила, что рассказывала вам об этом. Тогда погибли многие документы.
— Да, — ответил я. — Рассказывала.
— Однако кое-чего она не знает. В то утро я опоздала на работу — трамвай сломался, и пришлось идти последние шесть кварталов пешком. Когда я добралась до места, здание было уже в дыму, люди высыпали на улицу, и все бегали туда-сюда. День оказался крайне неудачным. Так или иначе, четыре человека погибли, многие получили ожоги. Пожар начался, когда в здании было полно народу. Я стояла на тротуаре, пытаясь понять, что происходит, и у меня возникло странное ощущение, будто кто-то смотрит мне в затылок Я обернулась, и…
Голос ее внезапно стал хриплым.
— Там, на другой стороне улицы, стоял он и смотрел. Теперь он был уже намного старше и выглядел точно так же, как и вы сейчас, только немного стройнее. Я видела его лишь секунду, а потом он исчез. А может быть, я вообще его не видела. Иногда мне кажется, что я видела его лицо и узнала его, а иногда — что мне это лишь показалось, и потому я никому никогда об этом не говорила. Даже Мюриэль, хотя она была мне как дочь. Она и сейчас мне как дочь, когда у нее находится для меня время.
