Событий оказалось многовато для той размеренной жизни,
которую привыкла вести Даша Сундиева, и она все никак не могла успокоиться.
Настя потихоньку начала раздражаться, ей хотелось приступить к делу, но для
этого нужно было, чтобы Даша стала спокойной и сосредоточенной.
– Ой, Анастасия Павловна, как же вы не боитесь работать в
уголовном розыске? Это же, наверное, очень опасно.
Настя вежливо улыбалась и коротко объясняла, что опасность
есть в любой работе, что, даже если ты работаешь дворником, на тебя может
упасть кирпич, сосулька или тебя может переехать автомобиль.
– Анастасия Павловна, а оружие у вас есть? А стрелять вам
приходилось? А…
– Все, Дарья, – твердо прервала ее Настя. – Время
ограничено, поэтому давай приступим к делу.
Восторженная улыбка мгновенно растаяла на Дашином милом
лице, оно стало сосредоточенным и спокойным.
– Простите, – серьезно сказала она. – Я не
подумала, что задерживаю вас. Конечно, вы же работаете, а я вам голову морочу
своими ахами и охами. Извините, Анастасия Павловна.
«Это тебе урок, голубушка, – зло сказала себе
Настя. – Ты же видела ее два раза, ты обратила внимание на ее интуицию,
проницательность, ты насчитала ей столько очков, сколько по твоей шкале не
зарабатывал почти никто. Зачем же сейчас ты отнеслась к ней как к пустоголовой
дурочке? Можно было сразу, в первую же минуту, сказать ей, что на восторги и
удивление времени нет, и все было бы по-другому. Ты, Настасья, видно, никогда
не научишься вести себя так, чтобы не обижать людей».
Она разложила на столе цветные фотографии, которые ей вчера
принес Бокр.
– Посмотри внимательно на эти снимки. Кого-нибудь узнаешь?
Даша наклонилась над столом.
– Вот этот, – она указала на фото Ерохина. – Это
тот самый, которого я вам показывала возле «Ориона», помните?
– Кто еще?
Девушка продолжала пристально вглядываться в снимки, потом
неуверенно взяла в руки фотографию Удуняна.
– Этого я тоже видела. Только где-то в другом месте, не могу
вспомнить где… Я точно помню, что обратила внимание на него, брюнет со светлыми
глазами – сочетание достаточно необычное, а у него глаза такие большие и
сияющие… Но где же это было?
– Но он за тобой не следит? – уточнила Настя.
– Я не видела, – твердо ответила Даша. – У меня
очень четкое ощущение, что я его видела и запомнила не в связи с тем, что за
мной следят.
– Интересно, а как ты это определила? –
заинтересовалась Настя. – Помнишь, что видела, но не помнишь где, зато
точно знаешь, где не видела? Я правильно поняла?
– Понимаете, Анастасия Павловна, я смотрю на его лицо, и мне
не страшно. Вот когда я вижу этого, – она ткнула пальцем в фотографию
Ерохина, – мне дурно делается от страха, потому что я его прочно связываю
со слежкой. А на этого глазастенького я смотрю – и мне не страшно, значит, в
моей голове он связан с какой-то нейтральной ситуацией, когда я его не боялась.
– Логично, – согласилась Настя, которую уже целые сутки
мучил вопрос о снятом на видеокамеру эпизоде в Конькове. Она до сих пор не
смогла подобрать ключ к ответу на вопрос, что же ее так встревожило в этом
эпизоде.
– А вот этого, – Даша показала на снимок, где Виктор
Костыря пил пиво из банки, – я ни разу не видела. Его лицо мне ни о чем не
говорит.
– И тем не менее он ходит за тобой по пятам, –
вздохнула Настя. – Можешь убедиться.
Она включила видеоплеер, и на экране снова показалась Даша,
затем идущий за ней следом Виктор Костыря. Виктор сидит на лавочке возле ее
дома, смотрит на окна. Свет в окнах гаснет, Виктор вызывает машину и уезжает.
Даша сидела перед телевизором белая как полотно.
– Знаете, – робко сказала она, – мне так не
хотелось верить в это! Конечно, я боялась, ужасно боялась, но всегда где-то в
глубине души таилась спасительная мысль, что я ошибаюсь, что ничего этого нет,
что мне привиделось. Теперь я уже не смогу этим утешаться.
Насте стало жаль эту перепуганную девчушку, которая, сама
того не ведая, вдруг стала для кого-то опасной. «А кражи документов? –
одернула она себя. – Не забывай про кражи документов, когда начнешь жалеть
Дарью».
Она перемотала кассету и попросила Дашу посмотреть всю
запись с начала до конца.
– Смотри внимательно, вдруг увидишь еще какие-нибудь
знакомые лица.
Даша отнеслась к заданию более чем добросовестно. Она часто
останавливала кадр и подолгу вглядывалась в лица на экране, несколько раз
перематывала пленку и возвращалась назад, к уже просмотренным эпизодам. Настя
сидела на диване, откинув голову на спинку и закрыв глаза, ей хотелось
расслабиться и уснуть, а вместо этого она должна ждать, пока эта странная
девочка просмотрит две полуторачасовые кассеты. Лешка на кухне развлекает светской
беседой братца Александра, времени уже десять часов, и лечь спать удастся не
раньше часа ночи, а завтра опять вставать в семь…
– Я видела этого дядьку, – раздался уверенный
голос. – Я точно помню, это было в метро как раз в тот день, когда ко мне
псих пристал.
Сна как не бывало. Настя вскочила с дивана как ужаленная и
припала к экрану.
– Который?
– Вот этот.
Даша остановила пленку и указала на полного лысоватого
мужчину в коричневом плаще, который вместе с Ерохиным и Костырей входил в
ресторан.
– Ты не ошиблась?
– Анастасия Павловна, у меня профессиональная память.
Погодите, – она запнулась, потом вдруг порозовела, – да, конечно, и
этого глазастенького я тоже видела в тот день. И тоже в метро.
Насте вмиг стало жарко. Она поняла, что нашлась наконец та
точка, в которой все должно сойтись. Только бы не сорвалось!
– Дарья, успокойся и рассказывай. Медленно, по порядку,
старайся не перескакивать с одного на другое. И попробуй быть максимально
точной, ничего не преувеличивай и не придумывай.
«Дура, – тут же спохватилась Настя. – Ты же только
что убедилась, что она не пустоголовая барышня. Зачем же ты продолжаешь ее
обижать?»
К счастью, Даша и не думала обижаться.
…В тот день она ехала от подруги на «Таганскую», где
договорилась встретиться с Сашей. У подруги маленький ребенок и ужасно забавный
пес, которые, пока мама и гостья пили чай на кухне, затеяли возню со стоявшей
на полу Дашиной сумкой. Когда встревоженные подозрительной тишиной дамы вышли в
прихожую, то увидели, как малыш сосредоточенно пробует на вкус все предметы,
которые он сумел вытащить из сумочки и зажать в ладошке, а спаниель Гоша не
менее сосредоточенно рассовывает по углам и щелям то, что удалось отвоевать
ему: записную книжку, ключи, пачку салфеток, перчатки. Поскольку Даша не хотела
опаздывать на свидание, а времени оставалось в обрез, она спешно собрала свое
разворованное имущество, запихнула обратно в сумочку и побежала к метро.
