Вторым человеком был невысокий американец с плечами атлета и
резкими глубокими морщинами на образцово-кинематографическом лице. Морщины
придавали его мужественной внешности особый шарм, складываясь в некую печать
перенесенных испытаний и многотрудного опыта. В его густых каштановых волосах
не было и намека на седину, а когда он двигался, то со спины его можно было
принять за двадцатилетнего спортсмена, хотя на самом деле ему было почти на
тридцать лет больше. Американец сидел, непринужденно откинувшись в кресле, но
его расслабленная поза не могла обмануть седого японца. Он хорошо знал, к каким
неожиданным и дерзким выходкам-прыжкам способны уютно мурлыкающие представители
кошачьей породы. Особенно хищники.
– И все же вы меня не убедили, дорогой друг, – наконец
прервал молчание японец. – Наша организация платит вам огромные деньги,
чтобы вы закончили разработку системы в кратчайшие сроки. Вы обещали, что все
будет готово к 1 января. Вы составили график проведения необходимых испытаний,
и мы согласились с таким графиком. Иными словами, мы согласились с тем, что
раньше 1 января закончить работу невозможно, и выразили готовность вас
финансировать до истечения указанного срока. И что же? Один паршивый русский
сбивает весь график, по которому, заметьте себе, работают не покладая рук
десятки людей. Неужели вы не могли найти более надежный источник?
Американец осторожно поставил чашку с блюдцем на низенький
столик и слегка переменил позу, усаживаясь поудобнее.
– Акира-сан, вам хорошо известно, что Россию разворовывают
все кому не лень, а стратегическое сырье вывозится оттуда грузовиками, вагонами
и даже транспортными самолетами. Делают это люди вполне надежные и солидные,
связанные с правительственными кругами, но люди эти находятся на виду, и, если
груз, паче чаяния, останавливают на таможне, возникает скандал, волны которого
очень быстро докатываются не только до отправителя, но и до получателя. Вы,
насколько я понимаю, этого категорически не хотите. Один, как вы изволили
выразиться, паршивый ненадежный русский – это наша с вами гарантия
безопасности. Даже если завтра он побежит с повинной и расскажет все, что
знает, нам это абсолютно ничем не грозит, потому что ни найти нас, ни проверить
его слова невозможно. Металлическую ампулу, которая умещается в кулаке, можно
случайно найти на улице, а у вагона с грузом всегда есть хозяин, рядом с
которым находятся люди, знающие, куда, когда и зачем он ходил и ездил и с кем
при этом встречался и разговаривал. Мне, право же, даже неловко напоминать вам
о таких элементарных вещах.
– Ваши рассуждения правильны, но, к великому сожалению,
бесполезны, – холодно ответил японец, – ибо они никак не убыстряют
решение проблемы. Что можно сделать, чтобы работы возобновились?
– Поторопить русского, пообещав ему еще больше денег. Или
искать другой источник.
– Что дешевле?
– Одинаково, – пожал плечами американец. – Поиски
другого источника влетят в кругленькую сумму, но повысят риск. Лучше заплатить
эти деньги нашему продавцу, они послужат действенным стимулом к тому, чтобы он
быстрее разрешил проблему, которая у него возникла.
– Кстати, Карл, а что у него за проблема? Может быть, вы
могли бы помочь ему?
– Я не знаю этого и знать не желаю. Русский должен сам решать
свои проблемы без нашей помощи. Мы достаточно хорошо платим ему за каждую
партию товара. А крутиться около него лишний раз – глупо и опасно.
– Предприятие снова требует дополнительных вложений, –
недовольно констатировал Акира-сан. – Мне это не нравится, Карл. Не может
ли быть, что ваш русский просто-напросто вымогает у нас деньги?
Американец усмехнулся.
– Я ценю вашу деликатность, Акира-сан. На самом деле вы
подозреваете, что деньги у вас тяну я, а не он. Ваши подозрения в отношении
меня беспочвенны, но, увы, я не могу их опровергнуть ничем, кроме собственных
слов. Вам остается только верить мне. Во всяком случае, я могу попробовать
надавить на русского, не обещая ему никаких дополнительных выгод. Я знаю, как
это сделать.
– Делайте, – кивнул японец. – Если вам удастся
сэкономить хотя бы часть дополнительных расходов, я позабочусь о повышении
вашего гонорара.
Через два часа в посольстве одной из стран СНГ в Москве
раздался телефонный звонок. Трубку взял один из рядовых, незаметных сотрудников
посольства и внимательно выслушал задание, которое состояло в том, чтобы
выяснить названия и адреса некоторых предприятий и фамилии их руководителей,
желательно директоров и главных инженеров.
6
Сурен Удунян запер машину и вошел в подъезд своего дома.
Лампочка была, как обычно, разбита, и площадка рядом с лифтом тонула в
полумраке, освещаемая слабым светом плафона, горящего на втором этаже. Сурен
нажал кнопку вызова и шагнул к почтовым ящикам, одновременно доставая из
кармана ключи.
Внезапно чья-то рука крепко ухватила его за плечо. От
неожиданности Сурик замер, потом резко повернулся и обмер от ужаса. Перед ним
стоял тот самый мужчина из метро, Беркович, одетый в тот же самый
светло-коричневый плащ.
– Зачем ты меня ударил? – тихо и монотонно спросил он.
– Ты же умер, – прошептал Сурик. Губы и язык плохо
слушались его.
– Конечно, я умер, – так же монотонно ответил
покойник. – Вот я и хочу узнать, зачем ты меня убил.
Со скрипом распахнулись автоматические двери лифта, но его
спасительная глубина была черной, как бездонная пропасть, – там тоже
разбили плафон. Сурик сделал над собой отчаянное усилие, преодолевая
разлившееся по телу оцепенение, и буквально нырнул в эту темную глубину. Но
покойник оказался не менее проворным. Он вошел в лифт следом за Суриком и встал
так, что тот не мог ни выйти обратно, ни нажать кнопку нужного этажа.
– Зачем ты меня ударил? Зачем ты меня убил? – печально
бубнил мертвец. Голос его становился все тише и тише, постепенно снижаясь до
зловещего шепота, но насмерть перепуганному Удуняну казалось, что у него над
ухом орет громкоговоритель. Он не мог заставить себя выйти из лифта, чтобы
выбежать на улицу, потому что при этом пришлось бы протискиваться вплотную к
стоящему в дверях покойнику. Об этом Сурик даже помыслить не мог.
– Я тебя не бил, – в отчаянии пролепетал он. – Я
только по ноге ударил, ты не мог от этого умереть.
– А от чего же, по-твоему, я умер? – прошелестел
мертвец едва слышно. Он стоял так близко, что Сурик отчетливо различал
исходящий от него трупный запах.
– Ты упал и ударился. Честное слово, ты сам упал и ударился
головой. Это не я, ей-богу, это не я, я тебя не убивал. Ты сам упал! Ты сам! Я
не виноват!
Сурик уже почти кричал, по спине его градом стекал холодный
пот. Неожиданно дверь лифта сама собой закрылась и кабина плавно пошла вверх.
На шестом этаже в ярком свете, хлынувшем с площадки в темноту лифта, Удунян
увидел, что рядом с ним никого нет.
Глава 8
1
– Что ж, Анастасия Павловна, на этот раз вы не
ошиблись, – сообщил Бокр, позвонивший Насте рано утром. – Удунян
действительно был последним, кого в своей бренной жизни видел Станислав
Беркович. Вам эта информация что-то дает?
