– Владимир Сергеевич.
Он резко повернулся всем корпусом, как по команде «кругом»,
и увидел женщину. В темноте он не сразу разглядел ее лицо, отметил только, что
она высокая, худощавая и молодая.
– Вы мне? – недоуменно спросил он.
– Если вас зовут Владимиром Сергеевичем, то вам.
– Разве мы знакомы?
– Нет, – ответила женщина. – Но мне бы хотелось
познакомиться. Давайте отойдем к фонарю, здесь мы мешаем прохожим.
Он покорно сделал вслед за ней несколько шагов и остановился
в хорошо освещенном месте.
– Вот мои документы.
С этими словами она протянула ему красное служебное
удостоверение. С фотографии на него глядела та самая тихая дурнушка, которую он
видел как-то на улице и над которой в душе посмеялся, думая, что она ждет вечно
опаздывающего дружка. Майор милиции Каменская Анастасия Павловна.
На его лице не дрогнул ни один мускул. Генерал Вакар
действительно был в прекрасной форме.
Глава 11
1
Настя Каменская и Владимир Вакар сидели на скамеечке в тихом
московском дворике. Было совсем темно, дворик освещался только слабым светом из
окон. Моросил мелкий противный дождик, Настя накинула капюшон, а Вакар так и
сидел с непокрытой головой.
– Вам знаком человек по имени Игорь Ерохин? – спросила
она.
Вакар немного подумал, прежде чем ответить.
– Девять лет назад подросток по имени Игорь Ерохин убил
моего сына. Если вы говорите о нем, то – да, я его знаю.
– Я говорю именно о нем. Вы давно его видели в последний
раз?
– Дня два или три назад. Он, по-видимому, навещал свою мать,
которая живет на соседней улице.
– Скажите, Владимир Сергеевич, вам никогда не приходилось
встречать Ерохина в районе метро «Таганская»?
И снова молчание. Наконец он спросил:
– Я могу узнать, какова цель ваших расспросов?
– Конечно. Месяц назад возле метро «Таганская» на стройке
был убит работник милиции Константин Малушкин. У меня есть все основания
подозревать, что его убил Ерохин. Поэтому я просто ищу доказательства, вот и
все. Так как, Владимир Сергеевич, видели вы его там?
– И что изменится от того, что я его видел?
– Вы не отвечаете на мои вопросы, товарищ генерал.
– И не буду отвечать, пока не пойму их смысл.
– Хорошо, я постараюсь вам объяснить. Малушкина нашли на
стройке застреленным спустя примерно полтора часа после его смерти. До этого он
дежурил в метро, возле выхода с эскалаторов. Никто – ни работники метро, ни
работники отделения милиции не знают, почему он оставил пост и зачем пошел на
стройку. Он нарушил существующие правила и ушел, никого не поставив в
известность. Но он был еще очень молод и неопытен, он работал всего два месяца.
Работники милиции, пытаясь раскрыть это убийство, с ног сбились в поисках
свидетеля, который мог видеть, с кем Малушкин вышел из метро, но так никого и
не нашли. Мой разговор с вами – это еще одна попытка найти такого свидетеля.
– Позвольте, Анастасия Павловна, у вас что-то не
сходится, – заметил Вакар. – Вы мне только что сказали, что, по вашим
сведениям, милиционера убил Игорь Ерохин. Значит, вы знаете, с кем ваш Малушкин
вышел из метро. Зачем же вам свидетели?
«С тобой трудно, генерал, – подумала Настя. – Ты
не хочешь мне врать, у тебя, видно, есть на этот счет свои принципы. Но и
правду говорить не хочешь. И все равно ты проговорился. Разве я упоминала о
том, что человек, с которым Костя вышел из метро, и человек, который его убил,
это один и тот же человек? Нет, генерал, я этого не говорила. Это сказал ты,
потому что ты все видел».
– Видите ли, Владимир Сергеевич, между тем, что я знаю, и
тем, что может быть положено в основу обвинительного заключения, огромная дистанция.
На свободе ходят тысячи и тысячи преступников, вина которых была абсолютно
очевидной для работников уголовного розыска, но против которых не было ни
одного доказательства, предусмотренного правовыми нормами. «Я знаю» и «Я
доказал» – это совсем не одно и то же. Все, что у меня есть против
Ерохина, – это только косвенные улики, а их может быть три вагона и четыре
маленьких тележки, но они никому не нужны, если нет ни одного прямого
доказательства. Показания свидетеля, который видел, что Малушкин зашел на
территорию стройки вместе с Ерохиным, а потом Ерохин вышел оттуда один, могут
быть таким доказательством, и тогда к нему, как к локомотиву, можно цеплять все
остальные вагоны и тележки. Теперь вам понятен смысл моих вопросов?
– Да. И я не хочу на них отвечать.
– Почему?
– Не хочу, – ровным голосом повторил генерал.
– Понятно, – спокойно ответила Настя.
Ничего другого она и не ожидала. Они молча курили, не
обмениваясь ни словом. Вакар не делал попытки уйти, и Настя оценила это по
достоинству.
– Владимир Сергеевич, а вы меня узнали? – внезапно
спросила она.
– Да, я вас узнал.
– Я могу узнать, что вы в тот день делали на Тверской?
– Ходил по магазинам.
– Вы знали, что в двух шагах от того места, где мы с вами
встретились, стоял Игорь Ерохин?
– Да, я его видел.
«Черт бы тебя взял, генерал, почему ты не врешь? Если бы ты
пытался говорить неправду, я бы тебя моментально поймала и вцепилась бы тебе в
горло мертвой хваткой. Но ты ухитряешься говорить правду так, что мне не к чему
прицепиться».
– А на вещевом рынке в Конькове вы бывали когда-нибудь?
– Да.
– Не встречали там Ерохина?
– Встречал. По-моему, Коньково находится довольно далеко от
Таганки, вам не кажется, Анастасия Павловна? Я опять упустил смысл ваших
расспросов.
Снова повисло тягостное молчание. Насте казалось, что она,
как карусельная лошадка, ходит по одному и тому же кругу и никак не может из
него вырваться.
– Владимир Сергеевич, я знаю несколько больше, чем вы
думаете. Но, прежде чем я начну говорить с вами открыто, я хочу еще раз вам
напомнить: между моим знанием и судебным приговором лежит пропасть, которую
далеко не каждому дано преодолеть. Сейчас, здесь, вот на этой скамейке, я не
являюсь процессуальным лицом, у меня нет бланка протокола допроса, я ничего не
записываю, и все, о чем мы будем говорить, никакой юридической силы не имеет,
если вы потом не подтвердите все свои слова в официальной обстановке. Что бы вы
сейчас мне ни сказали, вам это ничем не угрожает. Вы меня поняли?
– Да, – по-прежнему коротко ответил Вакар.
– Вы следите за Ерохиным, потому что хотите его убить?
