— Мой сын Прохор, — гордо разъяснил Огуревич. — И племянник Эдик.
В этот миг Прохор уверенным движением определил фигуру на доску. А незрячий Эдуард, обнаружив угрозу своему королю, мгновенно рокировался.
— Как же это они так… вслепую? — засомневался Кокотов.
— А как летучие мыши в полной темноте мошек ловят?
— Так то же мыши!
— Но разве человек хуже мышки? — загадочно улыбнулся директор. — А теперь поглядите вон туда!
Кокотов поглядел: в дальнем углу, у мольберта, стояли две рыженькие девушки, очень похожие друг на друга и различавшиеся только ростом да еще количеством прыщей на лице. Этим они напоминали двух подружек из телевизионной рекламы целебного мыла «Скинфренд». Та, что была повыше и явно уже воспользовалась антипрыщевой панацеей, хаотично рыскала по холсту длинной кистью, изображая что-то бордово-сизое. Ее глаза закрывала такая же повязка, как и у мальчиков. Вторая девушка, не открывшая еще для себя чудодейственное мыло, держала первую за свободную руку, а сама при этом вглядывалась в большой художественный альбом, раскрытый на странице с чем-то нефигуративным.
— Дочки мои, Ксения и Корнелия, — с тихой теплотой пояснил Огуревич. — Копируют Поллака. Отрабатывают тактильный канал передачи художественных мыслеобразов.
— Потрясающе! — совершенно искренне выдохнул Кокотов.
— Ну, не будем им мешать! — Аркадий Петрович закрыл дверь и, взяв писателя под локоток, отвел к столу. — Им надо готовиться…
— К чему?
— К взыскующим. У нас тут в «Ипокренине» работает школа «Путь к Сверхразуму». Набираем в Москве группу, привозим сюда, размещаем в свободных номерах. Все они, — Огуревич кивнул на дверь, — инструкторы: за неделю превращают обывателя в сверхчеловека… Честное слово! Скоро заедет новая партия — сами увидите!
— Дорого, наверное? — поинтересовался Кокотов.
— Да уж не дороже, чем уродовать себя в салонах красоты! Многие не понимают. А кто понимает, думает, будто трансморфизм произойдет сам собой. Нет! Нужны усилия. Нужна методика. Нужен образец. А где ж его взять? — спросите вы… Коньячку?
— Немного. Нам еще работать.
— А брать его нужно там же, где и все остальное! В Священном Писании. — Директор налил только Кокотову.
— Спасибо, достаточно… — кивнул Андрей Львович. — В Ветхом или Новом Завете?
— Лучше, конечно, в Новом. Зададим себе, к примеру, простой вопрос: а зачем приходил Христос на землю? Обличать саддукеев и фарисеев? Мелко! Смешно! Что такое саддукеи и фарисеи в масштабах Бесконечности? Тьфу! Ничто! Нет, не затем Он приходил! А зачем? Не догадываетесь?!
— Смертию смерть попрать… — предположительно ляпнул Кокотов и застеснялся.
— Да, конечно. Но это для профанов. Мы же, посвященные, знаем: Он был послан Отцом, сиречь Высшим Разумом, чтобы показать людям образец того, какими они должны стать в будущем. Помните, Он исцелял людей?
— Конечно!
— А чем занимается Зинаида Афанасьевна?
— Чем?
— Она с помощью своего сконцентрированного биополя ликвидирует у тещи склеротические бляшки. Результаты блестящие. Скоро, скоро Ольга Платоновна от нас уедет… — в глазах директора возникла грустная надежда. — Кстати, моя жена изумительно выгоняет энергетических глистов.
— Кого? — обалдел автор «Полыньи счастья».
— Не слышали? Ну как же! Это враждебные человеческому организму энергетические сущности. Очень вредные. Вам дадим скидку.
— Да я вроде не жалуюсь…
— Жаловаться начинают, когда уже поздно! — наставительно заметил Огуревич. — Вообще возможности наших методик безграничны. Я сам, например, по вечерам усилием воли дроблю Зинаиде Афанасьевне камни в желчном пузыре. Человеческие способности удивительны! Вот посмотрите! — Он наклонил голову, словно хотел дружески боднуть Кокотова. — Видите?
— Что?
— Волосы.
— Вижу…
На розовой лысине можно было, приглядевшись, различить легкие признаки оволосения, будто весенний ветерок скупо обронил на нее тополиный пух.
— А ведь еще полгода назад там ничего не было! — доложил Аркадий Петрович. — Ни-че-го!! И вот пожалуйста: исключительно с помощью концентрации воли. А есть и вообще удивительные вещи. Регенерация. Это полный переворот в медицине! Пенсионерка из прошлой партии усилием воли восстановила себе девственность.
— Зачем? — оторопел писатель.
— Зачем! Типичный вопрос непробужденного, — горько усмехнулся директор. — Хорошо, взглянем на проблему практически. Я, например, отрастил себе новый желчный пузырь, удаленный десять лет назад, когда я злоупотреблял вот этим. — Он с грустью указал на рюмку. — К сожалению, не могу вам предъявить его, как новые волосы. Но вы мне уж поверьте! Академики ультразвуком трижды проверяли и сертификат мне выдали! Вон он, на стенке висит! Принести?
— Не надо… — замахал руками Кокотов. — Но ведь это ж сенсация! Переворот! Об этом надо кричать на каждом углу! В мире миллионы людей без желчного пузыря!
— Вот поэтому-то и не кричат, — скорбно качнул головой Огуревич. — Если эти миллионы отрастят себе по нашей методике желчный пузырь, что же тогда будет? Куда фармакологические монстры денут свои таблетки, микстуры и прочие гадости? Они делают все для того, чтобы никто не узнал. Идут на чудовищные провокации. Представляете, трижды ультразвук подтверждал наличие вот тут, — он ткнул пальцем себе под ребра, — нового желчного пузыря. А на четвертый, в присутствии телекамер, — не подтвердил. Вы понимаете?
— Понимаю…
— И они, монстры, тоже понимают, что это только начало. Со временем человек научится выращивать себе новую печень, почки, утраченную конечность. Мозг, наконец! И где окажутся производители протезов и торговцы донорскими органами? На свалке мировой экономики. А от регенерации рукой подать и до практического бессмертия, до воскрешения мертвых. Лазаря помните?
— Которого?
— Которого Иисус воскресил.
— Разумеется.
— Следовательно, за фармакологическими монстрами на свалку экономики последует и похоронный бизнес. Хоронить-то будет некого! Ха-ха-ха! А сколько стоит место на кладбище? Мы тут одного народного художника пытались на Новодевичьем пристроить. Знаете, сколько запросили? «Лексус» дешевле купить. Вы хоть представляете себе мировые обороты заправил ритуальных услуг вкупе с ценой кладбищенской земли?
— Смутно.
— Триллионы. Я вообще удивляюсь, что меня до сих пор не убили! Давайте выпьем!
— Давайте! — Писатель долгожданным движением взялся за холодный стебель рюмки. — А вы?
— Я? — Огуревич загадочно усмехнулся. — Вы, конечно, знаете, что в микроскопических дозах любой здоровый организм вырабатывает алкоголь?
