Дело о злостном хулиганстве, совершенном гражданином
Свиридовым, было простым и понятным, но очень привлекательным для
заинтересованных читателей. Дело же о самоубийстве Григория Войтовича было
абсолютно не интересным с точки зрения его похищения. Но дело это Насте
почему-то не нравилось. И было еще третье дело о групповом разбое. Будем
надеяться, что Коротков выяснил о нем достаточно, чтобы можно было делать
выводы.
Настя взглянула на часы и нехотя вышла из машины. Пора было
идти в зал прилета.
4
Подруга Юры Короткова Люся, она же майор милиции Людмила
Семенова, работала старшим научным сотрудником в одном из
научно-исследовательских учреждений Министерства внутренних дел, а до этого
была следователем. Юра познакомился с ней два с половиной года назад во время
расследования убийства Ирины Филатовой, Люсиной коллеги и подруги. С того
момента влюбчивый Коротков приостановил свои амурные похождения и терпеливо
ждал, когда вырастут его и Люсины дети, чтобы можно было вступить в новый брак.
Как ни странно, но ему удалось вытащить Люсю в воскресенье прогуляться по
выставочному комплексу, который все по старой памяти продолжали называть ВДНХ.
Они медленно прогуливались по огромной территории комплекса,
держась за руки и наслаждаясь так редко выпадающей в последнее время
возможностью побыть вдвоем и спокойно поговорить. Но разговор почему-то все
время съезжал с личных проблем на служебные.
– Когда ты работала следователем, у вас за сроками
строго следили? – спросил Коротков, разрывая обертку на мороженом и
отхватывая крепкими зубами солидный кусок.
– Еще как. Два месяца прошло – бежишь к прокурору срок
продлевать, день в день, чтобы не опоздать. За вторым продлением придешь – он
обязательно дело возьмет, прочитает и устроит тебе показательное выступление на
тему: вы четыре месяца бездельничали, в деле никаких материалов нет, чем вы там
занимались столько времени, а теперь хотите, чтобы я вам срок продлевал.
Примерно в таком духе. А почему ты спросил? Ты же сам прекрасно все знаешь.
– Люся, а может такое быть, чтобы дело лежало у
следователя месяцами без всяких продлений?
– Теперь все может быть. На следствии такой бардак
творится – уму непостижимо. Никому ни до чего дела нет. Никто никого не
проверяет и не контролирует. Все под честное слово, а то и вообще без него. Ты
мне не ответил, откуда такой пристальный интерес к проблемам предварительного
следствия.
– Понимаешь, Люсенька, я столкнулся с тем, что у
следователя украли четыре уголовных дела, а он молчит, как воды в рот набрал.
Пока его к стенке не приперли, он никому и не сказал, что у него дела украдены.
Вот я и пытаюсь разобраться, как такое может быть.
– Да элементарно, Ватсон, – пошутила
Людмила. – Кому могут понадобиться материалы дела? Прокурору и самому
следователю. Больше никто не имеет права требовать, чтобы их показали.
Правильно?
– Ну, правильно, – согласился Коротков.
– Прокурор их не требует, потому что ему наплевать. Сам
следователь перед оперативниками делает вид, что все в порядке, они работают,
он с умным видом кивает, дает им новые поручения, а сам потихонечку новую
папочку заводит, протоколы по памяти восстанавливает, потом вызовет под
каким-нибудь благовидным предлогом основных свидетелей и потерпевшего, допросит
их, подписи на те протокольчики скопирует – и вся недолга. Если в деле были
фотографии с места происшествия – так они и у экспертов есть, всегда можно
попросить отпечатать снимки еще раз, мало ли для чего. Допустим, для
следственного эксперимента. Мол, первые фотографии в дело вклеены, папка
тяжелая, не тащить же ее с собой. Конечно, есть документы, которые продублировать
невозможно, но, Юра, я тебя уверяю, опытный следователь почти для любой
краденой бумажки легенду придумает, чтобы получить дубликат. Тем более сейчас и
легенда-то не особо нужна, я же повторяю, никому ни до чего дела нет, никто
никого не проверяет. А уж если преступление раскрыто и сыщики рядом с ним не
крутятся, то можно просто забыть о нем, как о вчерашнем сне. Какие дела-то
украли?
– Покушение на кражу джинсов из магазина, хулиганка,
бытовое убийство с самоубийством и разбой. Пожалуй, ты права, старушка…
– Конечно, я права! – подхватила Людмила. –
При покушении на кражу из магазина нет реального потерпевшего, ущерб возмещен,
кто пойдет трясти следователя, чтобы он наказал виновного? Никто. При хулиганке
был потерпевший?
– Нет. Морду никому не набили.
– Вот видишь. Преступник есть, потерпевшего нет,
жаловаться некому. Сам хулиган, как ты понимаешь, тоже не побежит к следователю
с криком: «Давайте наказывайте меня скорее!» После самоубийства дело об
убийстве закрывается за смертью виновного. Остается разбой. Там что?
– Почти ничего. Дело совсем свежее, к моменту кражи его
дня три как возбудили. Сыщики работают вовсю.
– Ну вот, а следователь плоды своего трехдневного труда
продублировал и спит себе спокойненько. Коротков, перестань есть мороженое, на
тебя смотреть холодно.
Он посмотрел на часы.
– Пора обедать, ты не находишь? У меня уже голодные
спазмы начинаются. Пойдем съедим по шашлыку.
Они подошли к тому месту, где летом Юра с Настей ели вкусный
сочный шашлык. Но на месте шашлычной оказались какие-то симпатичные
павильончики, надписи на которых оповещали гостей выставки, что здесь находится
индийский ресторан.
– Рискнем? – предложил Коротков.
– Боязно, – неуверенно ответила она. – А
вдруг это несъедобно?
– Ну интересно же, – настаивал Юра. – Пойдем.
Они вошли внутрь и сели за столик. К ним тут же подскочил
смуглый официант-индус с меню.
– Добро пожаловать, – вежливо произнес он на
ломаном русском языке. – Что будете кушать?
Выбирать блюда оказалось трудно, названия были незнакомые и
никак не отвечали на главный вопрос: из чего ЭТО сделано? Наконец они
остановились на чем-то под названием «спринг роллз» и цыпленке с апельсинами.
Юра заметил, что Людмила, разговаривая с ним, как-то странно
посматривает ему за спину.
– Ты чего? – поинтересовался он, перехватив ее
взгляд.
– У тебя за спиной, за столиком, сидит пара. Мне
кажется, что женщину я откуда-то знаю, но не могу вспомнить, кого она мне
напоминает.
– Что за женщина? – спросил он не оборачиваясь.
– Блондинка в зеленой шубе. По-моему, француженка.
– Это наша Аська, – ответил Коротков, отрезая
аккуратный кусочек от хрустящего блинчика с овощной начинкой и отправляя его в
рот.
– Она говорит по-французски, – возмущенно
возразила Люда.
– А это она какого-то испанца развлекает, –
невозмутимо пояснил он, старательно жуя «спринг роллз».
– Коротков, ты хочешь, чтобы у меня ум за разум зашел?
Эта блондинка – Каменская? По-французски с испанцем?
