– Начали, – кивнула Настя, как бы давая самой себе
старт. – 7 декабря старший научный сотрудник Института Григорий Войтович
задержан возле трупа своей жены. 10 декабря его выпускают с тем, чтобы он,
находясь дома, смог закончить важную научную разработку. 13 декабря Войтович
кончает жизнь самоубийством. 21 декабря уголовное дело Войтовича похищают.
Вместе с ним прихватывают для видимости еще три дела, одно из них – дело по
обвинению Димы Красникова в краже джинсов, в котором содержатся данные о его
усыновлении. На следующий день, 22 декабря утром некто Галактионов, приехав в
автосервис, в разговоре сообщает эти сведения одному из знакомых мастеров. И в
этот же день на квартире Надежды Шитовой встречается с человеком, судя по всему
работающим в том же Институте, что и Войтович. Пока сходится?
– Пока – да, – подтвердил Коротков. – Но при
условии, что показания Лыкова, мастера из автосервиса, мы принимаем за правду.
– Поправка принимается, – согласилась
Настя, – но у нас нет другого выхода, кроме как верить Лыкову. Дальше. Еще
через два дня Галактионов снова приходит на квартиру Шитовой и там умирает от
цианида, брошенного в чашку с кофе. Это факты. Теперь начинается полет
фантазии. Ребятки, я сейчас начну нести полную чушь, только вы не смейтесь,
пожалуйста, а поправляйте, если что-то не стыкуется. Договорились?
Коротков и Доценко кивнули, усаживаясь поудобнее.
– Войтович за убийство жены попадает в камеру. Кто-то
очень не хочет, чтобы он там находился, организуются звонки и просьбы отпустить
его домой хотя бы на несколько дней якобы для завершения важной научной
разработки стратегического значения. Войтович работает в научном учреждении,
которое занимается изучением распространения электромагнитных волн в различных
средах, так что все звучит вполне правдоподобно. Но я в это не верю. Мне
кажется, что действительно кто-то страшно не хотел, чтобы Войтович оставался
под арестом. Почему? Не знаю. Это вопрос, на который я хочу получить ответ. В
момент задержания Войтович находился в… мягко говоря, странном психическом
состоянии, которое по мере пребывания его в камере постепенно проходило, он
начал давать более точные и подробные показания, полностью совпадающие с тем,
что было обнаружено на месте преступления. Врачи не обнаружили у него ни малейших
признаков психического заболевания, и остается непонятным, что же это была за
амнезия и под влиянием чего она вдруг прошла. В полной мере осознав
случившееся, Войтович повесился. И оставил предсмертную записку, которая
оказалась, естественно, в его уголовном деле. И снова кто-то проявляет к этому
делу нездоровый интерес. Уголовное дело исчезает из кабинета следователя, когда
тот вышел куда-то и по привычке оставил открытым не только кабинет, но и сейф,
где лежали дела. По-видимому, кто-то из сотрудников Института нанял для этой
кражи Галактионова. Это или его очень давний знакомый, с которым Галактионов не
виделся много лет, или, наоборот, знакомый случайный. Но знакомство должно было
состояться при таких обстоятельствах, чтобы человек из Института понял, что к
Галактионову можно обратиться с подобного рода просьбой. Итак, человек из
Института просит Галактионова раздобыть дело Войтовича. Фамилия следователя и
место его работы ни для кого в Институте не были секретом, потому что многих
сотрудников вызывали в качестве свидетелей по делу об убийстве жены Войтовича.
Годится?
– Более или менее, – подал голос Коротков.
– А вы, Миша, что скажете?
– Я не уверен, что Галактионов взялся бы за такое
поручение, – с сомнением произнес Доценко. – Он отчаянный мошенник,
авантюрист, но вряд ли вор. Это все-таки немножко другое.
– Принимается. Чтобы понять, мог ли Галактионов взяться
за такое задание, нужно постараться его понять. Что мы о нем знаем? Что в
молодости он точно совершил по крайней мере одну кражу. Я говорю о краже
дубленки с кольцами у его собственной жены. И этот же факт свидетельствует о
том, что тогда он был порядочной сволочью. Но это было много лет назад, он с
тех пор мог и измениться. Поэтому второй вопрос, на который нам нужно найти
ответ, это вопрос о том, остался ли он и в сорок три года таким же подонком,
каким был в двадцать три. Здесь есть еще два привходящих обстоятельства.
Во-первых, от него, по свидетельству друзей, отвернулась удача, и он изо всех
сил пытался снова поймать ее за хвост. Не мог ли он воспринять залихватскую,
удачную и абсолютно авантюрную кражу дел из кабинета следователя как
подтверждение вернувшейся к нему удачливости?
– Вообще-то мог, – задумчиво согласился
Доценко. – Когда припрет – все средства бывают хороши.
– И во-вторых, получается, что, украв дела, он их
первым делом прочитал. В одном из них нашел и запомнил, а может быть и записал,
сведения, под которые можно при случае получить деньги. Я имею в виду дело
Красникова. Шантаж разглашением тайны усыновления – мерзость. Но Галактионов,
видимо, так не думает. И легко отдает их первому попавшемуся знакомому,
попросившему деньги в долг. Не очень-то красиво, согласитесь.
– Но, Анастасия Павловна, мы не можем быть в этом
уверены, – возразил Миша. – А если Лыков врет?
– А если Лыков врет, а если Лыков врет, –
задумчиво повторила она. – Вот и надо понять, что за нутро было у
Галактионова. Мишенька, помните показания его сотрудницы из банка о том, что он
помогал в организации лечения за рубежом? Ездил, не считаясь с личным временем,
и возил больных детей на консультации на своей машине? Сегодня же поезжайте и
покопайтесь в этом. Никто, кроме этой женщины, не отметил в нем особой доброты
и бескорыстия. Может быть, она знала его лучше других? Может быть, Галактионов
был тайным благотворителем, вроде Юрия Деточкина, надувал крупных акул бизнеса
и потихоньку переводил деньги на детские дома и больницы. С его характером
нужно разобраться как следует и на этой основе выстроить свою версию, а пока
будем работать с тем, что есть. Пойдем дальше. С человеком из Института
Галактионов встречается на квартире у своей подруги, когда ее не бывает дома,
то есть днем. Вероятно, первая встреча состоялась где-то между 15-м и 19
декабря, то есть через некоторое время после самоубийства Войтовича и за несколько
дней до кражи дел. Если Галактионов взялся помочь, то ему нужно было время для
разбега. Присмотреться и так далее. 21 декабря он успешно осуществляет свое
намерение и 22 декабря встречается с человеком из Института все в той же
квартире Шитовой, очевидно, передавая ему дела и получая взамен оговоренное
вознаграждение. Или нет, не получая. Скорее всего, гонорар он должен был
получить в другое время. К сожалению, Шитова почувствовала себя плохо и
вернулась с работы рано. Галактионов просит ее не входить к ним и не мешать, у
них серьезный разговор. Как события развивались дальше, мы знаем из рассказа
Шитовой. А через два дня Галактионов снова встречается со своим знакомым. Этот
раз стал последним. Человек из Института отравил Галактионова, уничтожил свои
следы в квартире и ушел. Если бы не его случайная проговорка о сотруднице,
которую с работы увезла «Скорая помощь», мы могли бы помахать ему ручкой и
распроститься с надеждой хоть когда-нибудь его найти. Шитова его практически не
помнит и описать не может. Это и понятно, она почти теряла сознание. Стало
быть, мы теперь понимаем, что все упирается в Войтовича, а убийцу Галактионова
надо искать в Институте.
