– Ну? – взбодрился Коротков. – Какая?
– Нет, не скажу. Смеяться будешь. Правда, правда, идея
уж больно чудная. Я лучше сама проверю.
– Как хочешь.
Он обиженно засопел и начал собираться домой.
6
На следующий день к вечеру перед Настей лежал солидный
список предприятий и учреждений, которым химфармзавод номер 16 поставлял
ампулированный цианид. Она быстро пробежала глазами список и тяжело вздохнула.
Похоже, ее шальная мысль, которой она не захотела поделиться с Коротковым,
оказалась правильной. Но если так, то убийца, которого она ищет, может
оказаться еще более жестоким и опасным, чем он ей представлялся до сих пор. И
вполне возможно, что поединок с ним окажется в итоге не решением вопроса о
самоуважении Анастасии Каменской, а игрой между жизнью и смертью. От этой мысли
ей стало не по себе.
В списке предприятий значился ювелирный завод «Алмаз», и как
раз на этом заводе работал некто Сетунов, друг-приятель покойного Галактионова.
– Юрик, ноги в руки – и к Сетунову, – скомандовала
Настя, сличив список предприятий со списком людей, составляющих круг знакомых
Галактионова.
Вместе с Коротковым она примчалась домой к Василию Сетунову.
Им не повезло: Сетунов был пьян. Пьян настолько, что плохо понимал, кто и зачем
к нему пришел. Пил он, судя по всему, в компании с собственной супругой,
которая была изрядно нетрезвой, но соображала все-таки лучше и даже могла
связно говорить. Опрашивать их в таком состоянии было нельзя.
– Вот я вам повестку оставляю, – громко и медленно
говорил Коротков, кладя повестку на видное место. – Завтра, прямо с утра,
как проснетесь, так бегом в прокуратуру, к следователю Ольшанскому, номер
кабинета здесь написан. Все поняли?
– М-м-м, – утвердительно кивал Сетунов, но было
очевидно, что не понял он ни слова.
– Поняли, – уверяла его не столь пьяная
супруга. – А чего надо-то? Может, мы сразу и скажем, чтобы завтра не
ездить. А?
Она просительно заглядывала в глаза Насте, видимо, считая ее
более мягкой и жалостливой.
– Вы спрашивайте, мы все скажем, чего знаем. Вы не
смотрите, что мы взямши, мы соображаем… Все нормально, товарищи милиционеры…
– Пойдем, – Юра потянул Настю за рукав. – От
них сейчас никакого толку. Наврут – не дорого возьмут.
– Жалко, – вздохнула она. – Так бы я за ночь
чего-нибудь полезное придумала.
– Ночью надо любовью заниматься и спать, а не полезное
придумывать, – назидательно произнес Коротков. – Бросай дурные
привычки, если собираешься начать семейную жизнь.
Домой Настя снова пришла поздно. И впервые за много лет
вдруг подумала, как было бы хорошо, если бы сейчас дома ее ждал зажженный свет,
накрытый стол и Лешка. В последнее время она стала бояться ночевать одна.
Раньше этого не было. Началось это чуть больше года назад, как раз тогда, когда
случилась беда с Володей Ларцевым. Преступники, пытавшиеся ее запугать,
подобрали ключи к замку ее квартиры и тут же поставили Настю в известность об
этом, открыв дверь. Такого страха, какой она испытала в ту ночь, находясь одна
во вскрытой преступниками квартире, она не испытывала ни до того, ни после. И
она стала бояться.
Заперев изнутри дверь, она устало плюхнулась на стул на
кухне и стала лениво думать о том, чем бы ей поужинать. Кроме нескольких банок
мясных и рыбных консервов, в холодильнике лежали яйца, полбутылки кетчупа,
майонез, кусок сыра, годного для употребления исключительно в тертом виде.
Можно сделать омлет с сыром. Или сварить два яйца и приготовить салат из рыбных
консервов с майонезом. А можно поступить совсем просто, бросив на сковородку
пару кусков хлеба и посыпав их тертым сыром. Сварить кофе и выпить его с
гренками. Чем плохо? Главное, быстро и неутомительно.
Она смолола в кофемолке кофейные зерна, налила в джезву
крутой кипяток и поставила на малюсенький огонь. Настя любила, чтобы кофе был
хорошо проваренным и настоявшимся. Достала терку, обдирая кожу на пальцах,
натерла каменной твердости сыр, посыпала им жарящиеся в масле и слегка
смазанные кетчупом куски белого хлеба и накрыла крышкой. Прелесть такого ужина
состояла для нее в том, что его можно было приготовить, не вставая со стула.
Кухня в Настиной квартирке была крошечной, и она специально расставила в ней
мебель так, чтобы можно было, сидя на стуле, дотягиваться до холодильника,
плиты и навесного посудного шкафа.
В ожидании кофе с гренками она зажгла сигарету и,
откинувшись на твердую высокую спинку стула, вернулась мыслями к убийце
Галактионова. Если она права, то он не просто более опасен, чем она думала. Он
гораздо более подл и гадок, чем даже сам Галактионов. И тогда становится
понятным, почему им пришлось встречаться еще раз. 22 декабря на квартире у
Шитовой Галактионов передал ему украденные дела. По идее тогда же должна была
быть произведена расплата наличными. Зачем им встречаться еще раз? Настя
полагала, что по какой-то причине 22 декабря деньги не были переданы
Галактионову, но, честно говоря, причину эту придумать не могла. Авантюрист и
мошенник Санька Вист ни за что не отдал бы дела, если бы не получил денег. Привыкший
играть на доверчивости других, сам он старался оплошностей не допускать. А если
предположить, что, забрав дела и отдав деньги, будущий убийца попросил
Галактионова еще об одной услуге? Например, достать ему цианид. И этим же
цианидом он и отравит его при следующей встрече. Попадется следователь поглупее
– за самоубийство сойдет. Цианид-то доставали по просьбе самого покойного. И
ампула – вот она, стоит, никуда не делась. А не сойдет за самоубийство, и не
надо, не очень-то и хотелось. Ищите убийцу. Ветра в поле…
Она очнулась от явственного запаха подгоревшего хлеба. Черт
возьми, даже такую простую еду она не может толком приготовить!
Снимая со сковороды гренки и наливая в большую чашку крепкий
ароматный кофе, Настя Каменская в который уже раз подумала, как правильно она
поступила, согласившись наконец выйти замуж за Чистякова. С ним спокойно, с ним
уютно и надежно, с ним не страшно. И у него ничего не пригорает.
7
Настя изъерзалась от нетерпения, ожидая звонка следователя
Ольшанского. А вдруг Сетунов с пьяных глаз не помнит, что вчера приходили из
милиции и оставили ему повестку? А вдруг он ее потерял и не знает, куда и к
кому идти? А вдруг он до сих пор не протрезвел? Она с самого утра несколько раз
звонила Сетунову домой, но трубку никто не снимал.
Ольшанский позвонил около двенадцати.
– Слушай, Каменская, что за алкаша ты мне
прислала? – послышался в трубке его тенорок. – От него такой выхлоп,
что у меня стекла в очках запотели. Но он признался в том, что доставал
Галактионову цианид. Две ампулы. Ты молодец, додумалась. Как тебе в голову-то
пришло такое?
– Не знаю, – радостно засмеялась она, –
наверное, от безвыходности. Раз не получается найти связь между ядом и убийцей,
можно попробовать найти связь между ядом и жертвой. Мысль, вообще-то, не очень
свежая, в мировой литературе ею хорошо попользовались.
