– Хорошо, Лена, я сейчас уйду, но, может быть, вы скажете
мне, кто был тот человек, который умер и которого хотел помянуть Дмитрий?
Лена встала с дивана и выпрямилась во весь свой небольшой
рост. Глаза ее гневно сверкали, губы побелели.
– Вы поступаете подло, слышите, подло! Вы заставляете меня
пересказывать вам слова, которые предназначались только для меня. Вы
заставляете меня предавать Диму. Да, вы меня перехитрили, и в какой-то момент я
разоткровенничалась с вами, но я раскаиваюсь в этом, а вы вцепились мне в горло
и требуете…
Она задохнулась от ярости и готова была расплакаться.
– Уходите!
Уже стоя в дверях, Игорь Лесников вдруг обернулся к ней.
– Лена, я не хочу, чтобы вы считали меня негодяем, поэтому
предупреждаю вас сразу: раз вы не хотите говорить со мной, я попрошу вашего
брата задать вам те же самые вопросы. Ему вы не сможете не ответить. Так вот,
чтобы вы не думали, что я пытаюсь вас перехитрить и подсылаю к вам Сергея,
чтобы выпытать какие-то секреты, я говорю вам о своем намерении заранее.
– Зачем? – холодно спросила она, уже вполне овладев
собой. – Играете в благородство?
– Играете вы, а не я, и не в благородство, а на скрипке. А я
пытаюсь спасти вашего друга Платонова. И если вам нравится мне мешать, то я
лично от этого удовольствия не получаю. Всего хорошего.
Глава 6
1
Телефонный звонок в кабинете следователя окружной
прокуратуры Казанцева раздался в тот самый момент, когда Валерий Петрович не
без удовольствия занимался любовью с молоденькой практиканткой университетского
юрфака. У Казанцева не было особо срочных дел, требовавших его самоотверженного
выхода на работу в субботний день, но и отдельного кабинета, не говоря уже об
отдельной квартире, у него тоже не было, поэтому для закрепления дружеских
отношений с практиканткой пришлось пожертвовать одним из двух выходных.
Был Валерий Петрович высок ростом и обладал столь мощным
басом, что, когда он добросовестно пытался говорить тихо, присутствующим
начинало казаться, что в комнате стоит ровный низкий гул.
Звенящий телефонный аппарат оказался у самого уха лежащей на
столе девушки. Она недовольно приподняла голову и вопросительно посмотрела на
Казанцева. Валерий Петрович снял трубку, не отнимая при этом руки от гладкого
бедра будущего светила следственной работы.
– Валерий Петрович? – послышался в трубке незнакомый
женский голос.
– Да, я вас слушаю.
– Дима Платонов просил напомнить вам о Кате из Омска.
Казанцев от неожиданности убрал руку с того уютного места,
где она так удобно и уверенно лежала.
– Я помню Катю из Омска, – ровным голосом ответил
он. – Что с Димой?
– Он в порядке, не беспокойтесь. У него к вам просьба.
Выясните, пожалуйста, кто на Петровке занимается расследованием убийства Юрия
Тарасова из Совинцентра и Вячеслава Агаева из Уральска-18. Их имена, фамилии,
домашние и служебные телефоны, краткие характеристики. Когда и куда мне
перезвонить?
– С семи до восьми вечера позвоните мне домой. Номер
телефона есть?
– Триста девяносто четыре – десять – пятьдесят девять?
– Верно. Скажите Диме, я все сделаю.
Он не успел закончить последнюю фразу, когда в ухо ударили
громкие и частые гудки отбоя.
Казанцев мельком взглянул на часы. Выгонять девочку прямо
сейчас – грубо и не по-джентльменски, надо быстренько закончить так приятно
начатое дело и проводить ее до выхода. На выполнение Димкиной просьбы может
уйти много времени, но не выполнить ее нельзя. Еще в те времена, когда они
вместе учились в школе милиции, Валера Казанцев попал в тяжелую и некрасивую
историю со студенткой педагогического института. История была настолько некрасивая,
что Валере понадобилось немало мужества, чтобы рассказать о ней только одному
человеку – Диме Платонову. Девушку звали Катей, и с тех пор слова «Катя из
Омска» стали обозначать ситуацию, в которой от них требуется полное доверие
друг к другу, немедленная помощь и строгая конфиденциальность. За два десятка
лет эти магические слова произносились чаще следователем Казанцевым, чем
оперативником Платоновым.
– Спасибо тебе, малыш, – вежливо сказал Валерий
Петрович. – Хочешь, вечером куда-нибудь сходим?
– Мне уходить? – обиженно спросила практикантка. Судя
по последним пятнадцати минутам, расследование уголовных дел осталось в ее
жизни единственным, в чем еще следовало бы попрактиковаться. Все остальное она
умела делать превосходно и ни в какой дополнительной практике не нуждалась.
– Малыш, ты же слышала, мне позвонили, у меня появились
срочные дела.
Казанцев быстро провел руками по костюму, проверяя, все ли
на месте и все ли пуговицы застегнуты, потом поправил на девушке юбку и ласково
погладил по плечу.
– Порядок. Пойдем, я провожу тебя.
– Тебе звонила женщина, – упрямо возразила
практикантка, не трогаясь с места и убирая руки за спину, чтобы не брать
протянутую Казанцевым сумочку.
– Она звонила по делу. Этим делом я и должен заняться,
причем немедленно. Все, малыш, хватит препираться, давай прощаться до
понедельника.
Девушка ушла, обиженно поведя плечиками, а Валерий Петрович
Казанцев сел за письменный стол и принялся накручивать телефонный диск.
2
Второй звонок Кира сделала Сергею Русанову, сказав ему
точь-в-точь те слова, которые велел передать Дмитрий.
– Дима хочет передать вам документы…
– Где он? – нетерпеливо перебил ее Русанов. – Я
должен сам с ним поговорить.
– Его нет в Москве, – отвечала Кира, неукоснительно
следуя полученным от Платонова инструкциям. – Он уехал и оставил
документы, которые я должна передать вам.
– Куда он уехал?
– Я не знаю.
– Что это за документы?
– Я их не читала. Они в запечатанном конверте, Дима запретил
мне его вскрывать. Я оставлю их завтра в первой половине дня в камере хранения
на Киевском вокзале. Ячейка номер двадцать семь, код шесть-два-девять-пять.
– Откуда вы знаете, что двадцать седьмая ячейка будет
свободна, когда вы завтра придете на вокзал?
– Я заняла ее сегодня утром. А завтра я положу туда
документы. Если захотите что-то передать Диме, оставьте в ячейке записку. Он,
может быть, свяжется со мной.
– Дайте мне ваш номер телефона на всякий случай, –
потребовал Русанов.
– У меня нет телефона, – невозмутимо ответила
Кира. – Я недавно переехала в район новостроек. До свидания, Сергей
Георгиевич.
– Подождите! Подождите, девушка, минутку.
