– Ну хоть бутерброд, а? Я вам с собой заверну, в машине
съедите. Минутное дело. – Он скрылся на кухне.
Лесникову стало неловко, и он решил быстренько исчезнуть, но
не успел он спуститься и на два пролета, как в квартире Шурыгина открылась
дверь и послышались торопливые шаги.
– Куда же вы? – укоризненно произнес Стас, протягивая
Игорю завернутый в фольгу пакет. – Я же сказал, минутное дело, а вы
убежали. Или милиция с шоферского стола еду не берет?
Лесников твердо помнил все сыщицкие заповеди, одна из
которых гласила: со свидетелями ссориться нельзя, свидетель должен тебя любить
и хотеть тебе помочь, только тогда из работы с ним выйдет толк. Человек,
который не хочет помогать, не захочет и вспоминать, а тот, кто не хочет
вспоминать, тот и имя свое забыть может.
– Спасибо, Стас, – сказал Игорь как можно теплее, беря
протянутый пакет, разворачивая его и тут же с аппетитом вонзая зубы в сочное
мясо. – Жрать хочется – сил нет. Прости, что ушел, затруднять тебя не
хотел. Вкусно-то как!
Шурыгин смягчился.
– Я позвоню, если что.
– Звони обязательно. Счастливо.
Игорь Лесников вышел из гостеприимного дома Стаса Шурыгина,
сел в свою сверкающую машину и поехал искать телефон-автомат, чтобы позвонить
Насте. Она небось тоже не спит, волнуется, ждет от него сообщений.
5
Вот и еще один день прошел, не принеся облегчения. Платонов
делал все по плану и понимал, что результат даст о себе знать еще не скоро, но
ждать становилось все труднее и труднее.
Утром Кира снова ездила в центр и звонила Сереже Русанову,
чтобы сказать, что нужно не забыть три раза по тридцать плюс десять. Судя по
реакции, Серега сразу понял, в чем дело, лишних вопросов не задавал и ничего не
переспрашивал. Потом Кира вернулась домой, они вместе пообедали и составили
список материалов, которые Кире нужно будет купить, если она все-таки решится
на ремонт. Вечером она снова поехала звонить. Сначала Русанову, чтобы узнать,
получил ли он документы, потом Каменской. Ничего неожиданного не произошло,
Серега просил передать, что документы все получил, спасибо, а Каменская
сказала, что первоначальный этап проверки пока подтверждает слова Платонова, но
проверка еще не окончена, и, если Кире интересно, каков будет результат, пусть
звонит завтра в любое время.
Кира казалась озабоченной, словно какая-то мысль не давала
ей покоя.
– Тебя что-то тревожит? – осторожно поинтересовался
Платонов.
– Да, – призналась она. – Что-то сегодня
произошло, я сама не могу понять, что именно, но меня это беспокоит. Какое-то
чувство неловкости, но не могу сообразить, откуда оно.
– Может, тебе показалось, что за тобой кто-то следит? –
предположил Дмитрий, моля бога, чтобы это не оказалось правдой.
– Может, – согласилась она. – Я же говорю, я не
могу понять, что меня беспокоит, но что-то определенно не так.
– Это с непривычки, – успокоил ее Платонов. –
Когда я только начинал работать в милиции, мне первое время тоже казалось, что
что-то не так, что я где-то ошибся, чего-то недопонял или не так сделал.
Нормальная реакция на новый вид деятельности.
– Не обманываешь?
– Честное слово. Так что не переживай и не нервничай.
Кира заметно успокоилась. Сейчас она сидела на кухне и,
высыпав на стол килограммовый пакет гречневой крупы, методично извлекала из нее
разные соринки и черные зернышки. Дмитрий в комнате смотрел телевизор,
развалясь в удобном низком мягком кресле. Когда на экране замелькали титры
знаменитой кинокомедии, завоевавшей несколько «Оскаров», Платонов крикнул:
– Кира! Бросай гречку, хороший фильм начинается!
Прошло минут десять, но она так и не пришла.
– Кира! Ты меня слышишь? – снова крикнул Платонов.
– Слышу, – откликнулась она.
– Ты чего не идешь фильм смотреть? Не хочешь?
– Приду, не беспокойся.
Платонову это не понравилось. Он рывком вытащил себя из
кресла и быстро прошел на кухню.
– Ты что? – тихо спросил он, глядя на опущенную голову
Киры и на ее быстро мелькающие длинные худые пальцы. – Я тебя чем-то
обидел?
– Нет, что ты, – ответила она ровным голосом, не
поднимая головы.
– Тогда в чем дело? Ты же сама сказала, что хочешь
посмотреть этот фильм. Ты не хочешь находиться со мной в одной комнате? Я тебя
раздражаю?
Кира наконец подняла голову и с улыбкой посмотрела прямо ему
в глаза.
– Дима, ты не обращай внимания, у меня дурацкая привычка
никогда не бросать начатое дело, не закончив его. Это сказывается даже в
мелочах, в ерунде. Я знаю, многим это кажется смешным и глупым, но я – такая.
Ну не могу я бросить эту чертову гречку, если уж начала. Ведь буду ее тихо
ненавидеть, проклинать, но если я сейчас все брошу и пойду смотреть кино по
телевизору, то мне и кино в радость не будет, я буду ерзать как на иголках и
все время думать о невыбранной крупе. Честное слово, к тебе это никакого
отношения не имеет.
– Не врешь? – подозрительно спросил Дмитрий.
– Не вру, – она обезоруживающе улыбнулась. – Иди
смотри фильм, потом расскажешь.
– Хочешь, я с тобой посижу на кухне? – предложил он.
– Зачем? – неподдельно изумилась Кира.
– В знак солидарности, – пошутил Дима, – чтобы
тебе не было скучно.
– Мне никогда не бывает скучно, – очень серьезно
ответила она, снова опуская голову и возвращаясь к прерванному занятию. –
Лучше ты иди в комнату, смотри комедию, хоть удовольствие получишь. А от
разговора со мной радости мало. Я, когда делаю что-нибудь монотонное,
погружаюсь в себя настолько, что отвечаю невпопад и вообще плохо слушаю, что
мне говорят и о чем спрашивают.
Когда пришло время ложиться спать, Платонов снова начал
нервничать, но все прошло так же, как и в первую ночь. Кира постелила ему в
кухне на раскладушке, пожелала спокойной ночи и ушла к себе. Глаза ее при этом
оставались спокойными и матовыми, пугающий Дмитрия непонятный огонь в них не горел.
Видно, она и впрямь не выспалась на даче, потому что перед сном не читала.
Щелчок выключаемого бра раздался сразу после того, как Платонов услышал мягкий
вздох диванных пружин под тяжестью тела.
6
Виталий Васильевич Сайнес разложил перед собой копии документов,
оставленных вчера в камере хранения Киевского вокзала. Ну и резв этот Платонов!
Надо же, раздобыл-таки все акты, накладные, счета, экспертизы. Вот змей! Ну
ничего, недолго ему гулять на свободе. Взятка в двести пятьдесят тысяч долларов
да плюс убийство работника милиции не хрен собачий. Сдохнешь, пока
оправдываться будешь.
Итак, что же мы имеем в итоге? Платонов живет у какой-то
красотки, адрес ее есть, завтра утром будет и имя. Это пускай, пока он сидит
там взаперти, он не опасен. У Платонова есть документы по золотосодержащим
отходам, которые совершенно недвусмысленно ведут к фирме «Вариант». Вот это уже
плохо. «Варианту» придется исчезнуть, как до этого исчез «Артэкс», все
документы уничтожить и начать новую жизнь. Механизм отлаженный, все должно быть
нормально.
