Гость пришел ровно в восемь, это тоже было одним из
непреложных правил. Был он высок и строен, по-спортивному подтянут, хотя на вид
был, пожалуй, ровесником Кабанова.
– Меня зовут Виталием Васильевичем, – представился
он. – Мы с вами тезки.
– Очень рад, – сдержанно откликнулся Кабанов. –
Прошу, присаживайтесь.
Обслуживала их лично Лариса, официанты в этот кабинет не
допускались. Пока она расставляла закуски и открывала напитки, Виталий
Николаевич и его гость обменивались ничего не значащими фразами. Когда Лариса
вышла, Кабанов не спеша приступил к еде, пропустив ритуальный этап «поднятия
рюмки». И дело было не в том, что Паровоз не пил совсем, нет, напротив, он
ценил хорошее спиртное и употреблял его не без удовольствия, но он никогда и ни
при каких условиях не позволял кому бы то ни было диктовать, когда, что и
сколько ему, Кабанову, пить. И уж если он хотел порадовать свой организм
несколькими глотками или рюмками доброго коньяка или ледяной водочки, то ему и
компания для этого не была нужна, и чоканьем он пренебрегал, и было ему глубоко
безразлично, пьют ли при этом его сотрапезники или мух на потолке считают.
– Так я вас слушаю, Виталий Васильевич. Чем я могу быть вам
полезен?
Сайнес вздрогнул, словно и не ожидал начала разговора, хотя
именно для этого разговора и пришел сюда.
– Меня интересует человек, о котором регулярно, раз в неделю,
сообщают газеты и телевидение.
– Какой человек? – недоуменно вскинул брови Кабанов.
– Тот, который оставляет после себя мертвые тела на
территории области. Вы понимаете, о ком я говорю?
– Нет.
Кабанов осторожно положил вилку и откинулся на диване. Хуже
этого не могло быть ничего. Он ждал от человека, присланного Трофимом, какой
угодно просьбы, только не этой. Принять ее и согласиться помочь – подписать
себе смертный приговор. Не принять – итог тот же. Единственное, что можно
сделать в этой ситуации, – не дать гостю высказать свою просьбу в
смертельно опасной форме. Ни в коем случае нельзя допускать, чтобы когда-нибудь
этот стройный высокий человек, связанный с Трофимом, смог сказать, что
обращался к Паровозу-Кабанову с просьбой найти ему наемного убийцу и Кабанов
ему помог. Но Виталий Васильевич явно побаивается, видимо, рассчитывает, что
Кабанов сам подхватит недоговоренное. Нельзя ему помогать, нельзя, может, бог
даст, испугается говорить напрямую, одумается, не выскажет свою страшную
просьбу, которую и выполнять – смерти подобно, и не выполнить нельзя.
Бросив в пространство свое равнодушное «нет», Кабанов
уставился взглядом в тарелку гостю, где сиротливо скучали два кусочка цыплячьей
грудки с орехами, чесноком и зеленью.
– Я имею в виду человека, который умеет хорошо стрелять в
затылок с двадцати метров. Любого человека, не обязательно того самого, о
котором пишут газеты.
– И в чем состоит ваш интерес? – лениво спросил
Кабанов. – Вы хотите написать его биографию? Снять о нем художественный
сериал для телевидения?
– Я хочу предложить ему работу по специальности, –
спокойно ответил Сайнес. – Хорошо оплачиваемую работу.
– Я не возглавляю бюро по найму рабочей силы. Я торгую
типографским оборудованием. Для того, чтобы нанять на работу того, кто вам
нужен, вы не нуждаетесь в моем посредничестве.
– Напротив, Виталий Николаевич, напротив, – возразил
Сайнес, – ваше посредничество очень нужно. Я не могу найти такого
человека. А вы можете.
– С чего вы это взяли?
– Так сказал человек, который дал мне ваш телефон. Он
гарантировал мне, что вы обязательно поможете.
– Но этого человека уже больше месяца ищет милиция. Вы же
понимаете, что мои возможности несоизмеримы с тем, что могут они. И если уж они
его не нашли до сих пор, то…
– Я же не настаиваю на том, чтобы это был непременно он.
Меня вполне устроит любой другой, но такого же класса. Найдите его, Виталий
Николаевич, и вы получите свои комиссионные.
– Я совсем не уверен, что смогу это сделать, – пожал
плечами Кабанов. – А я никогда не даю твердых обещаний, если не уверен,
что могу их выполнить. Может быть, вам есть смысл обратиться к кому-нибудь
другому, кто наверняка сможет вам помочь.
– Я обращаюсь к вам, потому что Трофим уверен в ваших
возможностях. Он знает, что это в ваших силах. И он знает, что лучше вас с этим
не справится никто.
– Трофим не может этого знать, – возразил
Кабанов. – Просто потому, что такого рода просьбы ко мне никогда не
поступали. Я ничего не могу вам обещать. Подумайте об этом.
– Виталий Николаевич, за вами закрепилось прозвище Паровоз
именно потому, что вы можете вытащить любое, даже самое безнадежное дело. Я
очень на вас рассчитываю.
– И в какое время вы рассчитываете получить результат?
– Неделя. Крайний срок – десять дней.
– То есть вы хотите, чтобы за десять дней я сделал то, что
не смогла вся милиция за месяц? Вашему оптимизму можно позавидовать, Виталий
Васильевич.
– Вы не поняли меня. Я хочу, чтобы за десять дней, а лучше
за неделю этот человек выполнил задание. Сколько времени вы будете его искать –
пять минут или девять с половиной суток, меня не интересует. Сегодня среда,
пятое апреля. К следующей пятнице, то есть к четырнадцатому числу, задание
должно быть выполнено. Но будет лучше, если все будет сделано уже ко вторнику.
И передадите задание этому человеку вы. Я не собираюсь вступать с ним в
контакт.
– Я не могу взять на себя такие обязательства, –
покачал головой Кабанов. – Это слишком большой риск. Случись что – я
окажусь виноватым. Вы ведь не побежите меня защищать, правда?
– Разумеется, – вальяжно хмыкнул гость. – У
каждого из нас свой риск и свои доходы. Итак, Виталий Николаевич, мое задание
таково: мужчина и женщина, однокомнатная квартира на третьем этаже в четвертом
подъезде дома, где находится магазин «Дары океана». Такой магазин в Москве
только один, ошибиться невозможно. Хозяйка квартиры – женщина, мужчина ее гость
и, по-видимому, любовник.
«Он не называет ни имен, ни адреса, – подумал
Кабанов. – Боится? Или не знает? Судя по тому, как настойчиво он излагал
свою просьбу, он вообще мало чего в этой жизни боится, кроме, наверное, парочки
в однокомнатной квартире. Видно, за ним стоят высокие посты и мощные силы.
Опасно с ним связываться, ох опасно. Но отказать Трофиму – опасней втройне.
Черт возьми, ну и влип же я».
Он молча переждал, пока Лариса сервировала на столе горячее,
пользуясь вынужденной паузой, чтобы обдумать ситуацию. Гость, напротив, не
выказывал ни малейших признаков напряжения. Впечатление, которое он произвел на
Кабанова с самого начала, оказалось обманчивым. Почему-то Виталий Николаевич
вдруг подумал о том, а откуда, собственно, Трофиму может быть достоверно
известно, что такую просьбу Паровоз может выполнить? Трофим безоговорочно верит
в его могущество и деловые способности? Или он откуда-то пронюхал про снайпера,
который пришел к Кабанову предлагать свои услуги и которого Паровоз поднял на
смех, сказав, что право на дорогие заказы нужно заслужить крепкой репутацией
человека, не делающего ошибок и бьющего без промаха? Если так, то кто
проговорился? Вопрос показался Кабанову бессмысленным, ибо о снайпере знают
только двое: он сам и Геннадий. Неужели Генка двурушничает? Вот подлец! Хотя
уличать его в этом и тем более упрекать – нельзя. Ведь не милиции нашептывает,
а самому Трофиму, крупнейшему матерому мафиози, который еще и подумать не
успеет, а ты уже труп, лежишь себе и остываешь потихоньку.
