Ирина разложила папки на своем столе, Настя устроилась за
столом Светланы Науменко, которая приболела и на работу не пришла. Через
некоторое время впервые всплыло название фирмы «Вариант», после чего работа
пошла быстрее, и уже к обеду стало понятно, что «Вариант» в полном объеме
пришел на смену скончавшемуся «Артэксу».
2
По просьбе Платонова Кира принесла охапку газет, печатающих
деловые объявления. Дмитрий объяснил ей, что нужно делать, и они погрузились в
молчание, просматривая с карандашом в руках многостраничные издания. Платонов
быстро устал, от зрительного напряжения у него заболели глаза, мелкие буквы
стали сливаться. Кира же, напротив, работала как ни в чем не бывало, полностью
погрузившись в выполнение задания и ни на что не отвлекаясь.
– Неужели у тебя глаза не устают? – удивился Платонов,
запрокидывая голову с закрытыми глазами, чтобы немного передохнуть.
– Нет, а что, должны уставать? – откликнулась Кира, не
отрываясь от газеты.
– Счастливая, – завистливо вздохнул он. – А у меня
такое чувство, что мне песку в глаза насыпали.
Она молча пожала плечами, не отводя глаз от печатного
текста. Через некоторое время она вдруг сказала:
– Дима, если тебе трудно, давай я сама все газеты просмотрю.
А ты займись чем-нибудь другим.
– Я начну обои клеить в прихожей, хорошо? – оживился
Платонов.
Он быстро переоделся в старые тренировочные брюки, найденные
Кирой в глубине шкафа, и принялся за работу. Клей ложился ровно и хорошо
схватывался, стены постепенно покрывались светлыми, с золотым рисунком, обоями,
и Дмитрия охватило знакомое радостное чувство, которое всегда появлялось, когда
работа спорилась и становился виден результат. Даже резать рулоны сегодня ему
удавалось так, что рисунок на стыке полос совпадал с точностью до миллиметра.
Спохватился он только тогда, когда понял, что занимается прихожей почти три
часа и за это время не слышал ни одного звука, кроме шелеста переворачиваемых
страниц.
Дмитрий осторожно заглянул в комнату. Кира сидела в той же
позе, в какой он ее оставил, и внимательно просматривала газеты.
– Кира, может, сделаешь перерыв? – предложил он. –
Я чай свежий заварю.
– Я не устала, – негромко ответила она, не поднимая
головы.
Платонову стало неловко, он решил отложить чаепитие и
закончить клеить обои. Если Кира не устала, то и ему придется еще поработать,
чтобы не выглядеть лентяем.
Когда он намазывал клеем последнюю полосу, послышался ее
голос:
– Кажется, я нашла. Фирма «Вариант» объявляет о прекращении
своей деятельности и предлагает всем, у кого есть к ней претензии, предъявить
их в течение месяца со дня опубликования объявления.
Дмитрий бросился в комнату.
– Где? Покажи!
– Вот здесь, я обвела карандашом.
Он внимательно прочитал набранный мелким шрифтом текст. Так
и есть, «Вариант» пошел по тому же пути, что и его предшественник «Артэкс». Но
почему? Неужели Сережка Русанов где-то сделал неосторожное движение и спугнул
их? Обидно. Серега – опытный сыщик, но от ошибок не застрахован никто. В конце
концов, и сам он, Платонов, несколько месяцев назад спугнул «Артэкс».
– Это то, что ты искал? – спросила Кира, внимательно
наблюдавшая за ним.
– Да. Спасибо тебе.
– Ты расстроен?
– Конечно. Теперь они с чистой совестью уничтожат все
документы по золотосодержащим отходам и придумают еще какую-нибудь аферу,
создадут новую фирму и начнут все сначала. Конечно, рано или поздно я их вытащу
на свет божий, они от меня не уйдут. При условии, разумеется, если меня не
посадят за взятку, которую я не брал, или за убийства, которых я не совершал.
Но все равно жалко: столько трудов псу под хвост. Тарасова из-за этого убили,
Славку Агаева убили, мне столько крови попортили, а потом взяли и
самоликвидировались. И хрен их теперь уцепишь за что-нибудь.
После обеда и до самого вечера Платонов занимался ремонтом
квартиры, не произнеся больше ни слова. Кира вымыла посуду и взялась за стирку.
Закончив работу, Дмитрий пошел в ванную мыться, открыл дверь и обомлел: Кира
стояла на краю ванны на одной ноге, приподнявшись на цыпочки, и развешивала
свежевыстиранное белье.
– Немедленно слезай, – испуганно зашипел он, – ты
же упадешь и расшибешься.
– Не упаду, – невозмутимо ответила она. – У меня
хороший баланс, я никогда не теряю равновесия.
– Слезай, я тебе говорю, – рассердился Платонов. –
Я сам белье повешу.
Он протянул руки, осторожно снял Киру и аккуратно поставил
на кафельный пол. На какое-то мгновение они оказались слишком близко друг к
другу, и Платонов снова увидел знакомую вспышку загадочного пламени в глубине
ее глаз. Он замер, подумав, что уж тут-то ему от поцелуя не отвертеться, но в
ту же секунду Кира, едва заметно качнувшись ему навстречу, мягко отстранилась и
отступила назад.
– Развешивай белье, а я пойду готовить ужин, – с легкой
улыбкой сказала она, выходя из ванной.
Поздно вечером, перед тем как идти спать, Кира напомнила
ему, что завтра суббота.
– Мне нужно везти продукты родителям. Ты подумай, в какое
время я тебе не буду нужна, и я быстренько съезжу. Если хочешь, сделаем, как в
прошлый раз. Я уеду поздно вечером в субботу, а вернусь в воскресенье первой
электричкой.
– Я не хочу, чтобы ты ездила поздно вечером, – возразил
Платонов. – Кругом полно всякой пьяни и хулиганов. И потом, ты же слышала,
как по телевизору рассказывают об убийце, разгуливающем по Подмосковью.
– Ну и что ты предлагаешь? Не ездить я не могу, а уж когда
мне ехать – решай сам.
– Может быть, завтра с утра? – предложил он. – И
после обеда – обратно, чтобы вернуться засветло.
– Я тебе не нужна завтра?
– Кира, милая моя, ты мне нужна постоянно, – улыбнулся
Дмитрий. – Но я же не могу заставить твоих престарелых родителей умирать с
голоду из-за этого.
– Хорошо, так и решим. Завтра с утра я поеду и к вечеру
вернусь.
Лежа на раскладушке в кухне, Платонов привычно прислушивался
к доносящимся из комнаты звукам. Вот Кира раскладывает диван, стелет постель.
Шорох газет – Кира убирает их с журнального столика, интересно, куда? Платонов
насчитал четыре шага, значит, если он правильно помнит расстановку мебели в
комнате, газеты перекочевали на полку под телевизором. Мягкий щелчок – она
зажгла светильник над диваном, снова шаги и щелчок более громкий – выключила
верхний свет. Еще один еле слышный стук – пластмассовая пуговица шелкового
халатика, небрежно брошенного на кресло, стукнула о полированную поверхность
подлокотника. Вздох пружин. Шелест переворачиваемых страниц – Кира любила
читать перед сном.
Прислушиваясь к Кире и представляя мысленно все ее движения,
Платонов вдруг почувствовал острую тоску по жене, Валентине. И дело было вовсе
не в том, что ему захотелось близости с женщиной, нет, напротив, близости ему
не хотелось совсем, слишком в сложной и тревожной ситуации он оказался, чтобы
тосковать по сексу. Просто он был очень привязан к жене, ценил ее, дружил с ней
и, расставаясь, обычно очень скоро начинал скучать. Да, он любил Алену
Русанову, он испытывал одновременно нежность и восторг, обнимая ее, но почему-то
никогда по ней не скучал и без нее не тосковал. Он не задумывался над
объяснениями такого феномена, просто принимал его – и все.
