Тем не менее надзиратели не возражали, когда видели, что дети едят крыс, лягушек, змей и насекомых. Этой живности в гигантском лагере, где практически не применялись пестициды, где поля удобряли фекалиями и люди не имели возможности регулярно принимать ванны и мыть туалеты в силу отсутствия водопровода, было предостаточно.
Поедая крыс, дети не только набивали пустые животы, но и повышали свои шансы на выживание. В крысином мясе содержатся вещества, способные предотвратить пеллагру, широко распространенное (особенно в зимний период) в лагерях заболевание, нередко приводящее к смертельному исходу. Болезнь поражала заключенных в результате нехватки белков и никотиновой кислоты. Человек чувствует огромную слабость, на коже появляются язвы, начинается понос — в конечном итоге болезнь часто приводит к потере рассудка либо к смерти. Охота на крыс превратилась в главное увлечение Шина, а сами крысы стали его любимым блюдом. Он ловил их дома, в полях и в уборной. Вечером они с одноклассниками жарили крыс на огне во дворе школы. Шин обдирал с крыс шкуру, вынимал потроха, а затем солил и съедал все остальное — мясо, кости и крошечные лапки.
Кроме того, он научился делать из стеблей лугового лисохвоста гарпунчики для охоты на кузнечиков, цикад и стрекоз. Ими он лакомился, поджаривая на огне, в конце лета и осенью. В горных лесах, куда учеников нередко отправляли по дрова, Шин собирал и горстями пожирал дикий виноград, крыжовник и корейскую малину.
Зимой, весной и в начале лета еды было гораздо меньше. Голод вынуждал Шина и его приятелей пробовать хитрости, которые, по словам лагерных старожилов, должны были помочь утолить голод. Услышав, что жидкости ускоряют процессы пищеварения, дети во время еды стали отказываться от воды и супа в надежде оттянуть новые приступы голода. Они старались как можно реже ходить в туалет, чтобы не чувствовать пустоты в животе и меньше думать о еде. Альтернативной технологией борьбы с голодом были попытки подражать коровам, т. е. отрыгивать только что принятую пищу и съедать ее снова. Шин несколько раз попробовал этот способ, но понял, что это не помогает…
Летом, когда детей отправляли на прополку, шла охота на крыс и полевых мышей. Шин помнит, что целыми днями питался только ими. Самыми счастливыми и радостными мгновениями детства были у него те, когда ему удавалось набить живот.
«Временные трудности с продуктами питания», как эту проблему часто называют в Северной Корее, существуют не только в трудовых лагерях. Миллионы людей по всей стране страдают от постоянного недоедания и даже во взрослом возрасте по комплекции остаются похожими на детей. Подростки и молодые люди, которым в последние десятилетия удавалось выбраться с Севера, оказываются в среднем сантиметров на 12–13 ниже и килограммов на 11–12 легче своих сверстников из Южной Кореи.
{9}
По сведениям Национального совета по разведке, исследовательской организации, входящей в систему внешней разведки США, почти четверть потенциальных призывников в Северной Корее признаются негодными к армейской службе по причине слабоумия, развившегося в результате недоедания в раннем детстве. В том же отчете содержалось предположение, что широко распространенные среди молодежи интеллектуальные недостатки, вероятно, не дадут стране успешно развиваться в экономическом плане, даже если она откроет свои границы или объединится с Южной Кореей.
Начиная с 1990-х Северной Корее не удается выращивать, закупать и даже доставлять на места достаточные для населения количества пищевых продуктов. По некоторым данным, голод, охвативший страну в середине 1990-х, стал причиной смерти миллиона человек. При аналогичном уровне смертности США потеряли бы около 12 млн жизней.
Ближе к концу 1990-х Северной Корее удалось немного облегчить эту почти катастрофическую ситуацию, согласившись принимать международную продовольственную помощь. США стали самым крупным поставщиком гуманитарной помощи в Северную Корею, оставаясь при этом самым демонизируемым ее врагом.
Чтобы прокормить 23 млн своих жителей, Северной Корее необходимо ежегодно производить больше 5 млн тонн риса и зерновых культур. Почти каждый год она недобирает до этого количества приблизительно 1 млн тонн. Низкими урожаями она обязана длинным зимам, обилию высоких гор, сокращающих количество земель, подходящих для сельского хозяйства, отсутствию материальных стимулов у крестьянства и нехватке средств на топливо и модернизацию оборудования и техники.
Долгие годы избегать продовольственной катастрофы Северной Корее удавалось благодаря субсидиям Москвы. Но после развала СССР вливания в централизованную плановую экономику Севера прекратились, и она просто перестала функционировать без дармового топлива для безнадежно устаревших заводов, гарантированного рынка сбыта для чаще всего низкокачественных товаров и дешевых советских химических удобрений, без которых уже не могли обходиться государственные сельхозпредприятия.
Несколько лет недостачу пыталась покрывать Южная Корея. В рамках «Политики солнечного тепла», направленной на улучшение отношений между Севером и Югом, она ежегодно поставляла Пхеньяну по полмиллиона тонн сельскохозяйственных удобрений.
Однако, когда в 2008 году новое сеульское руководство прекратило бесплатные поставки удобрений, Северная Корея попыталась распространить на всю страну методику, десятилетиями использовавшуюся в трудовых лагерях. Людей призвали повсеместно заняться изготовлением тоиби, т. е. удобрения, получаемого в результате смешивания золы с человеческими экскрементами. В последние зимы люди по всей стране вырубали мотыгами содержимое общественных уборных городов и поселков. По данным буддистской благотворительной организации «Добрые друзья», обладающей источниками информации в Северной Корее, рабочим коллективам фабрик и государственных организаций, жителям деревень и городских кварталов было приказано произвести по две тонны тоиби. По наступлении весны эти удобрения высушиваются на солнце и затем перевозятся на государственные сельхозпредприятия. Но по своей эффективности органические удобрения не идут ни в какое сравнение с химикатами, от которых эти предприятия полностью зависели на протяжении долгих десятилетий.
Полностью отрезанный от мира забором с колючей проволокой, через которую был пропущен электрический ток, Шин в те самые 1990-е даже не знал, что миллионы его соотечественников страдают от голода.
Ни он сам, ни его родители (насколько ему было известно) даже не слышали, что правительству еле-еле удается прокормить армию и что в городах Северной Кореи и даже в ее столице прямо в своих квартирах умирают от голода люди.
Они не знали, что десятки тысяч их соотечественников в поисках пропитания бросали дома и пешком шли через границу в Китай. Они не получили ни грамма еды из хлынувших в Северную Корею потоков продовольственной гуманитарной помощи, объемы которой исчислялись миллиардами долларов. В годы хаоса, когда самые базовые функции госаппарата Ким Чен Ира начали давать сбои, западные эксперты-теоретики начали строчить книги с апокалипсическими названиями в стиле «Конец Северной Кореи».
