— Леди, прекратите!
Таня собирается уходить, затем внезапно разворачивается и резко ударяет Юлонию в челюсть. Покачнувшись, та ошалело смотрит на обидчицу и подносит руку ко рту. На пальцах появляется кровь.
— Сука! — Юлония хватает Таню за волосы и тянет вниз. Та вырывается и визжит во всю мощь легких. К моему счастью, Мерседес заходит сзади, обхватывает Таню и оттаскивает в сторону, я сжимаю руку Юлонии и из последних сил волоку ее в кабинет. Затолкнув женщину в комнату, запираю дверь и сажусь за стол, указав ей на кровать:
— Садись.
Юлония с трудом переводит дыхание, вены на лбу вздулись. Из-за двери до нас доносятся крики Тани.
— Она воровка, мисс Брет. Это точно, — начинает Юлония, разминая пальцы.
— О какой сумме идет речь?
— Семь долларов.
— Семь долларов? — Я-то думала, не меньше нескольких сотен способны разжечь такую ссору. И опять мне становится стыдно. Для тех, у кого ничего нет, это целое состояние. — Почему ты решила, что это сделала Таня?
— Только она знала, где я храню заначку.
Я молчу и моргаю.
— Ну, деньги где храню.
— Ах да. Может, ты потратила и забыла? Со мной такое бывает. Иногда открываю кошелек, думая, что там есть деньги, а их нет, потом вспоминаю, что заезжала в магазин.
Юлония кривится и кивает:
— Ну да. Со мной такого не бывает. — Потом запрокидывает голову и закрывает глаза. — Хотела купить Мианне новый рюкзак, ее-то совсем разорвался. Я видела один в «Уол-март» за пятнадцать баксов, думала, половина у меня уже есть, а тут она все украла.
У меня сжимается сердце, я готова отдать несчастной женщине все, что есть у меня в кошельке, но это противоречит моим принципам.
— Вот что я тебе скажу, Юлония. Завтра я привезу маленький сейф, тогда никто не сможет украсть твои сбережения.
— Классно, — улыбается та, — только деньги он мне не вернет. Вы представляете, сколько мне пришлось копить эти семь баксов?
Нет, не представляю. Я не могу объяснить ей, что мне повезло, я жила, окруженная заботой, любовью, не знала материальных проблем, не была лишена хорошего образования. Сердце разрывается от боли и сочувствия.
— Тот рюкзак, который ты присмотрела, какого он был цвета?
— Мианна хотела розовый.
— Он продается в «Уол-март», в отделе детских товаров?
— Точно.
— Юлония, думаю, у меня есть то, что тебе нужно. Понимаешь, я купила точно такой же племяннице, а у нее уже есть. Он совсем новый. Хочешь, я привезу его завтра?
Женщина смотрит на меня с сомнением, словно не веря, что мои слова правда:
— Розовый?
Я киваю.
— Здорово. — Юлония расцветает от счастья. — Сейчас Мианна ходит в школу с пакетом, рюкзак очень ей нужен.
— Вот и отлично. Завтра я его привезу.
— И сейф тоже?
— Да, — улыбаюсь я, — и сейф.
Я сижу за столом и массирую виски, собираясь с силами для написания отчета о происшествии. Итак, дата: 5 января, время… смотрю на часы и вздрагиваю. Семь пятнадцать.
— Нет! — отбрасываю ручку и открываю ящик, где должен лежать телефонный справочник. Через несколько минут я наконец нахожу номер бара «Памп рум».
— Добрый вечер, я должна была встретиться с другом, надеюсь, он еще не ушел. Доктор Гарретт Тейлор. Джентльмен с… — Я замолкаю, не представляя, как его описать. — Он должен быть один, — нахожусь я.
— Вы, наверное, мисс Боулингер?
— Да, — смеюсь я от радости и облегчения. — Да, это я. Могу я с ним поговорить?
— Извините, мисс, но доктор Тейлор пять минут назад ушел.
Глава 21
Я звоню в клинику каждый час, но лишь в три часа дня мисс Джин заверяет меня, что теперь с Санкитой все будет хорошо. Утром следующего дня, когда я уже заканчиваю завтракать и складываю тарелки в посудомоечную машину, за окном раздается гул мотора, и к «Джошуа-Хаус» подъезжает автомобиль. Выбегаю во двор и распахиваю дверцу, кажется, прежде, чем машина останавливается. Санкита сидит сзади, прислонившись головой к окну.
— Привет, милая. Как ты себя чувствуешь?
Она поднимает на меня глаза, окаймленные серыми кругами.
— Мне сделали уколы, чтобы схватки прекратились.
Опираясь на меня и мисс Джин, Санкита поднимается по ступеням крыльца, но потом я беру ее на руки и несу в комнату. Боже, она весит меньше Райли!
— Мне надо сдать экзамен, — бормочет Санкита, когда я кладу ее на кровать.
— Не волнуйся, потом сдашь. Сейчас тебе надо поспать. — Целую девочку в лоб и выключаю свет. — Я зайду к тебе позже, милая.
Внизу мисс Джин снимает платок, выпуская на волю копну кудрявых волос.
— Я пыталась дозвониться до ее матери, — говорит она, — но телефон все время выключен. Как бедняжка справится одна.
— Я могу остаться с Санкитой.
Мисс Джин снимает сапоги и надевает мягкие мокасины.
— Разве у вас нет сегодня занятий?
— Конечно есть, но я могу перенести уроки.
— Вот уж ни к чему, — отмахивается она. — Сейчас я здесь побуду, а вы приезжайте позже, если получится. — Мисс Джин направляется в свой кабинет, но внезапно останавливается и поворачивается ко мне: — Санкита рассказывала, что вчера вы отвозили ее на консультацию к специалисту.
— Да. Мне жаль, что так получилось. — Я сочувственно качаю головой. — Не предполагала, что доктор Чан порекомендует…
— И еще она сказала, что вы занимаетесь с ней каждый день, а не два раза в неделю, как положено.
Я внутренне настораживаюсь. Какие у нее ко мне претензии?
— Но я имею право по собственному усмотрению распоряжаться обеденным перерывом. Послушайте, что за проблема?
— Санкита говорит, никто и никогда не заботился о ней так, как вы. — Мисс Джин смотрит куда-то в сторону. — Вы стали для нее дорогим человеком. Я подумала, вам стоит об этом знать.
От чувств у меня сжимает горло.
— Я тоже полюбила Санкиту, — шепчу я, но мисс Джин уже далеко и не слышит меня.
По дороге к Амине звоню доктору Тейлору, снова слышу механический голос автоответчика и снова отключаюсь, не оставив сообщения. Черт!
День проходит в рутинных заботах и постоянных мыслях о Санките и ее ребенке. Закончив занятия, я спешу в «Джошуа-Хаус», охваченная внезапной тревогой. Взбегаю по лестнице, представляя пустую постель, но нахожу Санкиту, полулежащую на подушках и мирно потягивающую сок. Рядом сидят Таня и Мерседес и развлекают ее рассказами о своих прошлых работах. Увидев меня, Санкита пытается приподняться.
