– Мне машинка еще дня два не будет нужна. Я сначала
прочитаю книжку полностью, от начала до конца, чтобы «въехать» в стиль автора,
в его замысел. И только после этого начну делать перевод. И потом, если я вещь
предварительно не прочту, мне любопытство мешает переводить. Мне же интересно,
что будет дальше, чем дело кончится, поэтому так и подмывает перестать печатать
русский текст и завалиться на диван читать.
– Понятно. Кстати, Асенька, я хотел тебе напомнить, что
наше супружество подразумевает и общий бюджет. Ты об этом не забыла?
– Я об этом как-то не думала, – призналась Настя.
– Вот и напрасно. И поскольку заработки у меня бывают
довольно приличные, я думаю, тебе нет смысла больше заниматься переводами.
Может, договоримся, что это в последний раз?
– Не сердись, Лешик, но – нет. Во-первых, я привыкла
так проводить свой отпуск. И во-вторых, мне это нравится и позволяет
поддерживать знание языков. А в-третьих, я терпеть не могу просить деньги.
Предпочитаю иметь свои.
– Аська, твоя независимость приобретает оскорбительные
формы, – рассмеялся Чистяков, но глаза его помрачнели, и Настя поняла, что
он обиделся.
Она уже собралась сказать ему что-нибудь ласковое, чтобы
сгладить неловкость, но в этот момент зазвонил телефон.
Это был Юра Коротков, и голос у него был странный.
– Ася, ты трезвая? – спросил он первым делом.
– Обижаешь, начальник, – пошутила она. – Ты
когда-нибудь видел меня нетрезвой?
– Но у тебя и свадьбы никогда не было. Соображать
можешь или не приставать к тебе сегодня?
– Приставай. Есть новости?
– И еще какие. Ты стоишь или сидишь?
– Стою.
– Тогда сядь.
Настя подтащила телефонный аппарат к креслу и уселась
поудобнее.
– Ну, села.
– Сегодня в десять утра в Кунцевском загсе застрелили
невесту. Я только недавно узнал. Там были ребята из округа, группу с Петровки
не вызывали.
– Что?!
– Погоди, Ася, это еще не все. Одна из девушек-невест
рассказала, что вчера, накануне свадьбы, она получила письмо в белом
неподписанном конверте. Догадываешься, что в нем было написано?
– Не может быть, – прошептала она внезапно
охрипшим голосом и судорожно откашлялась. – Ты меня разыгрываешь.
– Ни в одном глазу. Так что оставь в покое своего
Артюхина, он к этому никакого отношения не имеет. Тут что-то другое,
посерьезнее.
– Юрка, я ничего не понимаю. Два одинаковых письма и
два совершенно одинаковых убийства? Оба в один день, в загсах, и оба раза
погибли не те девушки, которые получили письма? Этого не может быть. Так не
бывает.
– Подруга, ты изменяешь сама себе, – заметил
Коротков. – Это же ты постоянно твердишь, что в нашем деле нет таких слов.
В жизни бывает все что угодно.
– Ты прав. В жизни бывает все что угодно, –
задумчиво повторила она. – Но все должно иметь свое объяснение. Надо
только его придумать.
– Правильно. Вот и займись этим.
– А что Шевцов? Сделал фотографии?
– Сделал. Хочешь посмотреть?
– Хочу.
– Когда?
– Давай завтра. Можешь?
– Я-то могу, да боюсь, меня твой новоиспеченный муж
прибьет.
– Не прибьет. Приезжай завтра с утра, часам к
одиннадцати.
– Ладно. Делаешь из меня камикадзе…
Настя положила трубку и неподвижно застыла в кресле. Одно
убийство еще можно было объяснить ошибкой преступника, выстрелившего не в ту
жертву. Но два?! Две ошибки в один день – не многовато ли? А если не было
никакой ошибки? Если все это не более чем ловкий камуфляж? Тогда следует
признать, что одна из потерпевших была именно той жертвой, которую наметил
преступник, а все остальное – маскировка, чтобы заморочить голову милиции. Но
маскировка, требующая невероятно тщательной подготовки и огромных усилий.
А если все-таки ошибки? Можно ли найти им какое-то
объяснение? И если это так, то между ней, Настей, и той второй девушкой,
которая тоже получила письмо, должна быть какая-то связь.
Она настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как
в комнату вошел Чистяков.
– Что-нибудь случилось?
– Случилось. Еще одно убийство в загсе. Леш, включи
мозги, а?
– Включил. Давай вводную.
– Только сохраняй спокойствие, хорошо?
– Постараюсь.
– Представь себе, что вместо Галины Карташовой должны
были убить меня. Как ты считаешь, преступник мог обознаться? Мог он принять ее
за меня?
– Ася, ты меня пугаешь. Откуда такие чудовищные
предположения?
– Неважно. Но я ведь себя со стороны не вижу, поэтому
мне трудно судить. Вот ты и скажи мне, есть между мной и этой девушкой что-то
общее?
– Я не понимаю…
– Хорошо, я объясню. Сегодня утром я получила письмо с
угрозой и считаю, что его написал человек, который знает меня в лицо. В загсе я
этого человека не видела, но это ничего не означает, потому что я по сторонам
не смотрела и его не искала. Если стрелял он, то ошибиться он не мог, он меня
знает и в последний раз видел не далее как вчера вечером. Значит, он кого-то
нанял и дал ему мое описание. Вот я и спрашиваю тебя, можно ли было нас
перепутать, исходя из словесного описания?
– Нет, ничего общего, кроме цвета волос, – твердо
ответил Чистяков. – Но ты забыла одну важную вещь, Асенька.
– Какую?
– Сегодня тебя вообще нельзя было узнать по словесному
описанию. Дай-ка мне ту фотографию, которую тебе сделали на крылечке.
Настя полезла в сумку и достала сделанный «Полароидом»
снимок.
– А теперь подойди к зеркалу. Видишь? В зеркале ты –
такая, какой бываешь каждый день. Именно такой тебя и видел тот тип, с которым
ты встречалась вчера. Верно? Ну и скажи мне теперь, сильно ты похожа на свою
сегодняшнюю фотографию? Можно было тебя узнать по описанию?
– Вот черт! – с досадой бросила она. – Как же
я об этом не подумала? Тогда можно предположить, что, не найдя меня по
описанию, он выяснил номер моей очереди на регистрацию, нашел тех, у кого была
девятая очередь, и узнал, кто идет следующим. Вот и все. Как просто!
– Что – просто? Анастасия, что ты несешь? Тебя хотят
убить? – с тревогой спросил Леша.
– Вполне возможно. Да не пугайся ты, его уже задержали.
Если, конечно, это он.
– А есть другие варианты?
– Сколько хочешь. Например, убить хотели Карташову, а
письма и второе убийство – для отвода глаз. Убить хотели ту девушку, которой
прислали точно такое же письмо, как и мне. Или убить хотели ту, которую и
застрелили в Кунцеве. Одна из нас четверых – настоящая жертва, а все остальное
– спектакль.
