– Вы представляете, – внезапно обратился он к
Турбину, – эта глупышка думает, что вы обидитесь, если она будет носить
это кольцо. Я надеюсь, вы не считаете, что вы были ее первым мужчиной?
– Я бы не хотел обсуждать этот вопрос, – сухо
ответил Турбин. – Эля станет моей женой, и мне совершенно безразлично, что
происходило с ней в незапамятные времена.
– Вот видишь! – торжествующе улыбнулся Марат,
снова поворачиваясь к Эле и не отпуская ее руку. – У твоего приятеля
правильный взгляд на вещи. Из прошлого женщины нужно извлекать полезный опыт, а
не повод для трагедии. Верно?
– И какой же опыт, по-вашему, я должен извлечь из того
факта, что вы когда-то были близки с Элей? – по-прежнему сухо спросил Турбин.
– Вы можете спросить меня, как нужно за ней ухаживать,
что нужно ей дарить, где ей нравится отдыхать, какие гостиницы она
предпочитает, какие рестораны, курорты, казино. А я вам все расскажу, ничего не
утаю, честное слово, – рассмеялся Марат. – И вам удастся избежать тех
ошибок, которые в свое время сделал я.
– Например?
Марат с удовольствием отметил, что его план удается: Турбин
втягивается в разговор на невыгодную для себя тему.
– Например, я повел ее в бутик Балансиага, она полдня
примеряла платья и шубы, подбирала к ним аксессуары, а в результате так ничего
и не выбрала. Оказывается, она терпеть не может стиль Балансиага, считает, что
он ей не подходит, но не хотела меня расстраивать и не сказала об этом сразу.
Мы убили несколько часов на этот бутик, вместо того чтобы заниматься любовью
или загорать на пляже. А выяснилось, что нашей девочке нравится Версаче.
С этими словами Марат обнял стоящую рядом Элю за талию,
крепко прижал к себе, а потом стал вертеть как игрушку, поглаживая то по спине,
то по животу.
– Наша девочка, оказывается, не носит строгие
элегантные костюмы, потому что наша круглая попка не влезает в узкие юбки, а
наш пышный бюст теряет всю свою привлекательность, когда его затягивают в
пиджак. Да, Эленька? Поэтому наша красавица предпочитает все свободное и
сексуальное, чтобы доступ к телу был всегда открыт. Ну-ну, не красней, детка, в
том, что девушке нравится секс, нет ничего плохого. В твоем возрасте это
нормально, не нужно этого стесняться. Я надеюсь, твой приятель соответствует
твоим запросам?
Марат умышленно уже во второй раз назвал Турбина не женихом,
а приятелем. Это тоже было одним из кирпичиков того здания, которое он начал
возводить, приехав сюда. Показать Эле, что не воспринимает Турбина как
реального соперника, не ревнует к нему, не видит в нем серьезной опасности.
Тогда Эле легче будет вернуться к нему, потому что он, Марат, не считает ее
связь с Турбиным изменой. Просто их отношения на какое-то время прервались, и
не прервались даже, а временно приостановились, а дальше все снова будет
по-прежнему. У нее не должно быть чувства вины, она слишком молода и глупа,
чтобы с этим справиться.
– Марат, перестань, – со слезами в голосе
попросила Эля, пытаясь вырваться из его крепких рук.
– Да почему же? – искренне удивился Латышев, еще
крепче прижимая ее к себе. – Я же о тебе забочусь, дурочка. Да,
кстати, – он снова повернул голову в сторону Турбина, – имейте в
виду, Эля любит жить в пятизвездных отелях. Ей очень нравится, что там каждый
день меняют не только белье и полотенца, но и купальные халаты, при этом халаты
и полотенца, заметьте себе, подобраны в тон. И еще, выбирайте гостиницы не с
полным пансионом, а только с завтраком и обедом, и чтобы непременно шведский
стол. Никаких европейских завтраков, у нее по утрам аппетит зверский, если,
конечно, вы ночью как следует стараетесь. Ну, я надеюсь, вы будете стараться?
Он мерзко ухмыльнулся и подмигнул Турбину, который при этих
словах сделался пунцовым от злости.
– Так вот, – продолжал Марат как ни в чем не
бывало, – на завтрак она любит много фруктов и обязательно горячее блюдо,
например пасту.
По лицу Турбина пробежала тень недоумения, и Марат с
удовольствием отметил, что Валерий явно не понял насчет пасты. Думает,
наверное, что это какое-то полужидкое-полугустое блюдо, вроде шоколадной пасты,
которую мажут на хлеб. Что ж ты гордый такой, Турбин, не знаешь – и не
спрашиваешь. Я бы тебе объяснил, что паста – это банальные макаронные изделия.
Сейчас я тебе еще больше горяченького подолью.
– И если она попросит вас принести ей тарелку пасты, не
совершайте ту же ошибку, которую совершал я в первые три дня: не приносите ей
ничего длинного и тонкого, которое соскальзывает с вилки. Выбирайте компактную
форму, округлую или в виде раковин. Так, про завтрак я, кажется, все сказал.
Теперь обед. Обедать наша девочка предпочитает в рыбных ресторанах, имейте это
в виду. Когда будете выбирать гостиницу, обязательно спросите, есть ли
неподалеку хороший рыбный ресторан, иначе вам придется возить ее на такси.
Хотя, впрочем, это тоже не проблема. Опять-таки поскольку Элечка у нас существо
застенчивое и может постесняться вам сказать, я вас предупреждаю: ей нельзя
давать ничего сырого с острым соусом. Только вареное или жареное. Устрицы
по-китайски ей нельзя категорически, у нее жуткая аллергия. Омары заказывайте в
португальском соусе, а форель выбирайте не речную, а из горного озера.
– Ну, Марат, перестань, пожалуйста, – снова
жалобно подала голос Эля.
– Мы не собираемся жить в пятизвездных гостиницах и
питаться в рыбных ресторанах, – вступил Турбин, терпение которого наконец
лопнуло. – Так что ваши мудрые советы не вполне уместны.
– Как – не собираетесь? А как же вы собираетесь жить?
– Как жили до сих пор, так и будем.
– Это вы так жили, – ответил Латышев, особо упирая
на слово «вы». – Поэтому лично вы можете продолжать жить так, как
привыкли. А Эля жила совсем по-другому, и вам теперь придется обеспечивать ей
такой уровень жизни, к которому она привыкла с детства. Иначе неприлично. Вы
сумеете это сделать?
– Да ты что, Марат, откуда у Валеры такие деньги?
Эле все-таки удалось вырваться из цепких объятий бывшего
любовника, и теперь она сидела на маленьком диванчике и пыталась устроиться
так, чтобы со стороны Латышева разрезы не оголяли тело.
– Он же не коммерсант, а научный работник, –
продолжала она, найдя приемлемую позу и постепенно успокаиваясь. – Они с
матерью живут только на его аспирантскую стипендию и ее пенсию.
– Прелестно, – хмыкнул Латышев. – И как тебе
видится ваша дальнейшая совместная жизнь? Ты сядешь третьим номером на эти
нищенские копейки? Или пойдешь работать?
– Ну зачем ты так, Марат, – укоризненно сказала
она. – Нам родители помогут. Перестань говорить гадости.
– Родители? С чего ты взяла, голубка моя, что они вам
помогут? Только с того, что до сих пор они тебя содержали? Так должен тебя
разочаровать, после венчания вы не получите ни гроша.
– Но почему? – удивилась Элена. – У всех моих
знакомых родители помогают детям. И внукам помогают. Всем деньги дают. Почему
ты говоришь, что мама с папой нам не помогут?
