– Нет, я не хочу, чтобы ты думала, что я ошибаюсь. Если
я невнимателен, то могу и фамилию проглядеть или перепутать. А ты будешь
бояться, что я ошибся, и потом за мной все перепроверять. Я так не хочу. Пойдем
проверим.
– Да сиди ты, успеем проверить.
– Нет, пойдем, – упрямился он. – Я сам хочу
убедиться, что не ошибся.
Настя со вздохом поднялась и поплелась в комнату. Ее
забавляло волнение Антона и его почти детское желание реабилитировать себя в ее
глазах и доказать, что он такой же неутомимый, как и она сама.
– Вот смотри, Ливанцев и Аллеко, здесь октябрь 1992
года, а здесь – апрель 1993 года. Видишь, я ничего не перепутал. А все-таки
такого срока не бывает.
– Ну что ты зациклился на этом сроке, – рассеянно
ответила ему Настя, которая уже погрузилась в мысли о том, как починить
компьютер и что завтра скажет Лешка, когда вернется из Жуковского и узнает… –
Может быть, они просили его перенести, мало ли по каким причинам. Их назначили
на январь, а кто-то из них заболел, или умер кто-нибудь из близких, или
командировка длительная подвернулась. Главное – поженились в конце концов.
– Настя, – позвал Антон, и голос у него при этом
был какой-то странный. – Настя, а это не та Аллеко.
– Какая – не та?
Он по-прежнему стоял на полу на коленях, низко склонившись
над списками.
– Ерунда какая-то, – пробормотал он. –
Константин Ливанцев в октябре 1992 года подавал заявление на регистрацию брака
с Аллеко Светланой Петровной, а через полгода, в апреле 1993 года,
зарегистрировал брак с Аллеко Ириной Витальевной. Ничего не понимаю.
Настя вскочила и опустилась на пол рядом с ним.
– Понятно. На Светлане Петровне он почему-то не
женился. А заявление с Ириной Витальевной он подавал?
Они вдвоем, распластавшись на полу, стали просматривать
списки и довольно скоро нашли запись о подаче ими заявления в январе 1993 года.
Настя выпрямилась и стала растирать пальцами ноющую спину.
– Интересное кино получается, – пробормотала
она. – Некий гражданин Ливанцев, тридцати четырех лет от роду, собирается
жениться на Светлане Петровне Аллеко, которой в то время уже сорок восемь.
Свадьба должна состояться в декабре или январе, однако почему-то срывается.
Вместо этого прыткий гражданин Ливанцев в январе подает заявление, а в апреле
вступает в брак с Аллеко Ириной Витальевной, двадцати пяти лет. Уж не дочь ли
это покинутой Светланы Петровны? И если это так, то…
Она быстро схватила телефонный аппарат и набрала номер
Короткова. Его на месте не оказалось, но удалось найти Селуянова.
– Коля, срочно мне найди адреса Аллеко Светланы
Петровны и Аллеко-Ливанцевой Ирины Витальевны.
– Зачем?
– Коленька, все потом, потом. Запрашивай адрес, я пока
оденусь.
– А ты что, раздетая? – схохмил по обыкновению
Селуянов. – Ты стоишь совершенно голая, прижимая телефон к прекрасной
обнаженной груди?
– Убью, – пообещала Настя и бросила трубку.
Глава 13
Светлану Петровну Аллеко они дома не застали. Жила она одна,
и дверь им никто не открыл. Соседи тоже не могли сказать, где она и когда
вернется. В этот дом Светлана Петровна переехала два года назад, ни с кем из
жильцов не общалась и образ жизни вела чрезвычайно замкнутый. Никто даже не
знал, где и кем она работает.
Зато Ирину Витальевну и ее мужа Константина Ливанцева они
застали в разгар семейной ссоры. Супруги не скрывали неудовольствия по поводу
того, что к ним пришли из милиции, а когда узнали, зачем пришли, и вовсе
скисли.
– Я не понимаю, зачем ворошить эту историю, –
заявила Ирина, капризная и уверенная в себе красотка, на лбу которой ярко
проступало клеймо «стерва». – Какой тут может быть криминал?
– Чисто семейное дело, – вторил ей муж. – Вы
не имеете права вмешиваться. Объясните, в чем дело, тогда будем разговаривать.
– Дело в том, что мы ищем женщину, которая могла
оказаться свидетелем тяжкого преступления. У нас есть ее фотография, мы
объявили розыск, но никто не откликнулся. И у нас есть основания полагать, что
эта неизвестная женщина собиралась когда-то выйти замуж, но не вышла. Поскольку
вашу мать Светлану Петровну мы дома не застали, мы решили обратиться к вам,
чтобы выяснить, действительно ли она собиралась выходить замуж и почему
сорвалась свадьба.
– Но почему вы решили, что эта женщина – именно моя
мать?
– Мы так не решили. Мы ищем всех женщин с такой
биографией и смотрим, не та ли это, которая была на фотографии.
– Покажите фотографию, – потребовала Ирина. –
Да, это она, – растерянно сказала молодая женщина, возвращая Насте
фотографию. – А что это за снимок?
– Он был сделан в загсе, где произошло убийство, –
объяснила Настя. – И мне бы очень хотелось знать, что ваша мать там делала.
Может быть, кто-нибудь из ее знакомых вступал в брак и она была среди
приглашенных гостей?
Настя точно знала, что это не так. Все брачующиеся пары были
опрошены, и никто эту женщину не знал.
– Может быть, – пожала плечами Ирина.
– Разве вы не в курсе дел своей матери?
– Мы с ней не видимся…
История, которую Насте удалось вытащить из упиравшихся Ирины
и ее мужа, поражала своей простотой, цинизмом и жестокостью.
Светлана Петровна много лет прожила во вполне благополучном
браке с человеком во всех отношениях достойным и порядочным, но давно и тяжело
больным. Он был прекрасным мужем ей и любящим отцом Иринке. Но любовником он
был никаким. Уже лет с тридцати пяти Светлана Петровна забыла, что такое
супружеская постель. И вдруг в ее жизни появился Константин, моложе ее на
четырнадцать лет, и она снова почувствовала себя женщиной, привлекательной и
желанной. Ирина была уже взрослой, и вполне можно было бы развестись, но
больной муж, который столько лет был возле нее и так любит Светлану, так предан
ей…
Она очень мучилась. Ей хотелось жить с Константином. И она
боялась бросить мужа. Ирина не скрывала своего презрения к увлечению матери,
учитывая разницу в возрасте между ней и Ливанцевым.
– Да ему не за тобой, а за мной впору ухаживать! –
цедила она сквозь зубы. – Стыдись!
Дабы слова не расходились с делом, она усиленно строила
глазки любовнику матери и с нескрываемым торжеством ловила его ответные улыбки
и многозначительные взгляды.
Конец мучениям положил муж Светланы Петровны, который не мог
закрывать глаза на происходящее. В один прекрасный день он собрал вещи и
переехал к недавно овдовевшему брату.
Развод оформили быстро, и Светлана Петровна стала готовиться
к свадьбе с Ливанцевым.
– Не позорься, мама, – зло говорила ей Ирина,
когда Светлана Петровна покупала к свадьбе белое платье. Конечно, оно было не
такое, как у молодых невест, с длинной пышной юбкой, оборками и кружевами, но
тоже очень дорогое и нарядное. – Куда тебе в белом платье в твои-то годы?
