– «Воистину, Аллах не меняет положения людей, пока они не изменят самих себя».
Так указано в Коране, в суре «Гром». Нашим городом всегда гордились и восхищались. Его воспевали. В том числе великий гений Пушкин. Вот его строки из «Подражания корану»:
Творцу молитесь; Он могучий:
Он правит ветром; в знойный день
На небо насылает тучи;
Дает земле древесну сень.
Он милосерд: он Магомету
Открыл сияющий Коран,
Да притечем и мы ко свету,
И да падет с очей туман.
Мы любим наш многоликий город, ведь над его созданием трудились разные народы Российской империи. Среди них было немало мусульман. Сюда стекались люди со всех концов света, принося частичку своей очерченной границами страны и своей безграничной души. Отличительной чертой Северной Пальмиры является не надутая чопорность, а врожденная интеллигентность. И, как следствие, Петербург приемлет и вбирает в себя все лучшее, что могут дать иные культуры. Он впитывает красоту и мудрость. За его относительно недолгую историю сложился большой культурный конгломерат, в котором мы живем и сохранить толерантность которого – и наша с вами задача.
Наша, петербургская, мечеть считается одной из самых больших и красивейших мечетей Европы! И открыта она была в 1913 году, самом благодатном и процветающем году для России, за год до мирового побоища и за четыре года до кровавого октября 17-го. С тех пор прошло без малого сто лет – ничтожный период с точки зрения истории, но для простых смертных – срок огромный. Сменились эпохи. Поменялся и контингент мусульман. Но откуда бы мы ни приехали, какие бы планы на будущее ни строили, Петербург – это и наш город. Кто-то считает, что он здесь временно, но – все от Аллаха. Быть может, Питер станет частичкой и вашего сердца, станет родным городом ваших детей. Как нас, мусульман, будут воспринимать остальные жители, как они будут относиться к исламу, к нашим детям в школе, к женщинам в хиджабах на улице? Насколько комфортно здесь будет нашим детям? Это зависит от Аллаха Всевышнего и от нас с вами. Надо уважать чужие традиции и не лезть в чужой монастырь со своим уставом. Только мирными способами отстаивать свои права и не провоцировать бойню…
– А они уважают наши традиции?! – громогласно перебил муллу бородатый проповедник, тот самый, который в прошлую пятницу распространял в стенах храма запрещенную литературу и призывал молодежь из медресе к экстремизму. Тогда его вывели под руки сыновья имама. Сегодня провокатор не один, а в окружении нескольких десятков адептов, таких же длиннобородых и с такими же злыми глазами… – Призывает ли с минаретов мечети, которую вы приватизировали, воздать в молитве хвалу Всевышнему муэдзин?! Вы гоните правоверных молиться на улицу! Но и там нам нет места, даже когда мы стоим на коленях в ямах и лужах! Нам запрещают молиться Аллаху в их армии, где наших ребят обдает кадилом православный поп! Нам запрещают даже радоваться! Запрещают танцевать лезгинку! – Оратор поглядывал на многотысячную толпу и, видя, что люди опускают глаза, не решаясь ему возразить, все более заводился: – Это их бесит, а вы им потворствуете, вместо того чтобы отстаивать наши права и стать знаменем нашей борьбы с кафирами! Когда мы приносим жертву единому Богу, русские негодуют, защищая права животных! Для них права животных важнее права людей на веру! В своих речевках их фанатики-хоругвеносцы с крестами и идолами на иконах оскорбляют Пророка и выкрикивают богохульные слова в адрес самого Всевышнего! И мы должны молчать?! Терпеть?! Сносить унижения?! Пусть лучше смерть за веру и почести рая, чем участь рабов и ад на земле!!! Аллаху Акбар!!!
– Аллаху Акбар!!! – закричали приверженцы подпольного джамаата, не забывая раздавать листовки экстремистского содержания. Хвала Всевышнему теперь звучала не призывом к молитве, а боевым кличем, который подхватили многие, особенно молодые.
Потасовка началась прямо в стенах мечети. Сыновья муллы, включая старшего, который подвозил Ису из аэропорта Пулково, ринулись к месту драки с верными людьми. Последователи укрыли самопровозглашенного муджтахида, уже давно выдающего себя за теолога, достигшего высшей степени иджтихада
[1]
усердием в изучении дел Пророка и имеющего право делать самостоятельные выводы из Корана и сунны, в безопасном месте, на приличном расстоянии от драки. В разных уголках мечети вспыхивали словесные баталии, которые вот-вот могли перерасти в выяснение теологических разногласий способом кулачных боев. Люди уже кучковались по национальному признаку, не вспоминая о том, что в исламе нет наций.
В храм ворвались омоновцы. Это послужило катализатором новой волны побоища. Конфликт быстро переместился на улицу к Конному переулку. У метро «Горьковская» скопились милицейские автобусы. Начались задержания. Самые отчаянные оказывали сопротивление стражам порядка. Их били и бросали в арестантские кэбы, затем развозили по отделениям, успевая обыскивать по пути.
Толчея у входа в мечеть привела к настоящей давке. Лидера подпольного джамаата, инициировавшего конфликт, попытались вывести из храма силой. Этого сделать не удалось. Он продолжал наблюдать за происходящим со второго этажа, где в хиджабах укрылись верующие женщины. Лже-муджтахид довольно поигрывал желваками, иногда вещая теперь уже невнятный текст, бессвязный, угрожающий, лишь смутно напоминающий гневную проповедь. Но чаще он давал сигналы телохранителям сбрасывать вниз груды отпечатанных заблаговременно прокламаций. Те послушно разрывали упаковки с фирменным клеймом из арабской вязи, доставали листовки и запускали их в толпу.
– Иса, я вас выведу через черный вход! – Московскому гостю настоятельно порекомендовали покинуть место потасовки. – Собрание глав диаспор сорвано. Не по нашей вине. Постарайтесь повлиять на племянника, нам удалось договориться с начальником милиции. Ваши деньги пригодились – потерпевшие забрали заявления. Но наставьте его на путь истинный. Он оказался пешкой в чужой игре. В партии, которую разыгрывают сторонники хаоса. Надеюсь, вы понимаете, что они прикрываются верой. Их единственное желание – власть… Сегодня мы пытались потушить пожар, а они всегда хотят его раздуть. Мы проиграли на этот раз. Они нас перехитрили.
Иса кивнул и последовал за провожатым. Из Питера племянника надо было забирать. Ведь теперь он был под колпаком не только у ментов, но и у скинхедов. Ничего, переведется в Москву. Там, под присмотром, он подобного не совершит.
Спустя полчаса он заходил в «Англетер». На плазменных экранах люкса транслировался репортаж с городских улиц, напоминающий противостояние католиков и оранжистов в Ольстере. Горели факелы, в щиты спецназа летели камни, из мечети выносили искалеченных и раненых, стараясь укрыть их от глаз блюстителей закона. Иначе пострадавших легко причислят к зачинщикам беспорядков… Так бывало нередко, если не всегда.
