– Я тоже обожаю сыр. А ты прекраснее всех на свете… – вздохнул Максим и посмотрел на нее так, что она удивилась. Ей столько раз врали парни, но никто никогда не смотрел на нее так искренне, когда произносил комплименты.
– Откуда столь скоропалительные выводы? Не рано ли для первого знакомства? – захлопала она глазами.
– Я просто боюсь тебя больше не увидеть, поэтому говорю сейчас, – честно ответил Максим.
– Ну уж нет! – отрезала она.
– Что «нет»? – не понял молодой человек.
– Говорить будешь и сейчас, и завтра, и еще много-много раз! – так она решила.
Жизнь начиналась с чистого листа. У обоих.
Работали кафе и ездили троллейбусы. Она попросила нового кавалера проводить ее до дома. Ходить в Москве одной стало очень опасно. Побоище на Поклонке войска хоть и подавили, но дух нетерпимости и недоверия все еще правил городом.
Мозг Максима медленно включался в привычный категориальный режим. У него появилась цель, наверное потому, что у него теперь была девушка…
Она не спрашивала его ни о чем, даже о том, где он живет и кем работает. Она поняла без слов, что ему трудно. Рыжая хохотушка относилась к той самой бесшабашной когорте инстинктивных и чувственных, но не всегда востребованных гетер, которые не скрывают своих симпатий. Она первая пригласила в гости, и именно она предложила молодому человеку остаться жить в ее съемной квартире. Вдвоем не пропадут. Работы в Москве валом. К примеру, в фастфуде. Почему бы и нет! Было бы желание и здоровье! Не пропадут… На хлеб с маслом хватит, а на кусочек сыра – подавно!
Глава 26. Проект «Ф»
– Причастность Пасечника к дестабилизации в России через Дугина очевидна, товарищ генерал! – Под портретом Феликса Эдмундовича сидел пожилой человек в сером костюме. Генерал Краев то и дело поправлял очки, внимательно слушая донесение своего подчиненного, арестовавшего накануне главаря и вдохновителя мятежа.
– Какие задачи были поставлены перед Дугиным?
– Смещение президента.
– Какая глупость! Несусветная чушь. Все-таки этот Пасечник потерял чувство реальности. Правду о нем говорят. Какая разница, кто именно президент? Какой бы ни была власть – тандем, триумвират… Кто бы ни был у руля, Пасечник не вернется. Или он поддался обаянию Дугина, поверил в его способность расшатать ситуацию до египетского или ливийского сценария? Да он просто хотел вписаться в стихию…
– Возможно и скорее всего, товарищ генерал, вы правы, хотя… Что касается Пасечника… Вероятно, Дугин, понимая, что карта Пасечника бита, прежде всего преследовал собственные цели. И он их добился, получив мощное финансирование для секретного проекта «Крыса» – его детища…
– Да-да, универсальный биокиллер. Не наемник какой-нибудь, а бескорыстный исполнитель, солдат спецназа – идеальный подавитель бунта. Что думаешь по этому поводу? Этот Функель – не шарлатан?
– Он здесь. В приемной.
– Ладно, зови его, – распорядился генерал.
Профессор, исхудавший за эти дни, вошел в кабинет, оформленный в ретростиле. По красной дорожке он подошел к дубовому столу, обтянутому зеленым бархатом, и кашлянул, стесняясь присесть без приглашения. Да и не хотелось ему здесь засиживаться. Ему не предложили место, зато пообещали финансирование.
– Уважаемый профессор, несмотря на тот факт, что вы замешаны в подготовке и организации антиправительственного мятежа и ваша связь с инициаторами и зачинщиками смуты доказана, государство, помня ваши заслуги, готово привлечь вас к реализации проекта «Ф». Совершенно секретного проекта.
– Я согласен, – вспотел Функель. – Что я должен делать, чтобы не сесть?
– В двух словах: ряд наших экспертов полагает, что, несмотря на отсутствие доказательств вашей правоты, профинансированный путчистами проект «Крыса» все же имел успех и биокиллер существует. Возможно, он убит во время беспорядков, а может быть, спрятан или ликвидирован сторонниками Дугина, чтобы замести следы. Государству потребуется целое подразделение из таких бойцов. Мы, естественно, не будем использовать этот отряд для разгона демонстрантов. Но такая единица в арсенале наших сил быстрого реагирования потребуется… Вы можете гарантировать результат?
– Абсолютно. Мне только нужно оборудованное помещение. И раненые бойцы… – попросил Функель, немного расслабившись от мысли, что его не будут бить и, скорее всего, не посадят.
– Вам будут созданы все необходимые условия… – еще раз подтвердил генерал и, выдержав внушительную паузу, добавил: – Они уже созданы.
Сразу после этого разговора Функеля отвезли в приготовленную для него лабораторию в живописном месте на территории Серебряного Бора. Там находилось и уютное охраняемое жилище, и квалифицированные ассистенты.
Уже через полторы недели генералу привезли мини-пульт – усовершенствованную и уменьшенную копию устройства, которое в запале разбил о стену полковник Дугин. Генерал, рассматривая пульт на своем рабочем столе, воспринял текст подробной инструкции управления прибором как замысловатую шифрограмму. Стоило навестить профессора, чтобы получить отчет о проделанной работе и рассеять свои сомнения. А главное – понять, как действует эта «адская машинка». Именно поэтому он оказался в пропахшей фекалиями и экскрементами лаборатории.
В окружении стеклянных склянок и колб с химическими растворами говорить не хотелось, и не только в целях конфиденциальности. Генерал никого не боялся. Просто он не смог бы сосредоточить свое внимания на главном, отвлекаясь реакцией раздраженного обоняния. Для задушевной беседы он вытащил профессора на природу, к вековым соснам у излучины Москвы-реки, где устраивали соколиную охоту русские цари и где сегодня располагались госдачи высокопоставленных сотрудников МВД и ФСБ. В том числе и дача генерала, отведенная одержимому ученому под жилье…
– Ваша лаборатория превратилась в комбинат по разделке туш… – констатировал факт генерал. – И дом, к сожалению, провонялся…
– Органика, – не заметив издевки и раздраженности, ответил Функель, еще не оправившийся от столь пристальной опеки органов, на порядок превосходящей контроль со стороны бывшего работодателя.
– Признаться, мне нет дела до ваших копаний в дерьме. Вы знаете в нем толк, – продолжил в свойственной себе манере допроса генерал. – Меня больше волнует надежность и эффективность этой машинки. – Генерал вытащил из кармана пульт и повертел им перед носом профессора.
– Ее надежность гарантированна моими опытами, – словно парируя контраргументы научного оппонента, обиженно заявил Функель.
Однако генерал хотел получить нечто более существенное и реалистичное, чем голословные заверения, еще и произнесенные елейным дискантом.
– Опыты и практика жизни – это не одно и то же. И я, как вы должны понимать, не мать Тереза, а государство – не благотворительная организация. Я не могу допустить и мысли, чтобы хотя бы один рубль из вложенных в проект средств был потрачен впустую. Иначе спросят с меня, а я с вас.
