«Сдавая» своих пассажиров одному из плохих черных парней из легиона навязчивых «хинетеро», дон Анхель не сомневался, что парень заведет их туда, где они никогда меня не найдут. При этом они останутся довольными в Гаване, а я в Каракасе…
* * *
Ковер. Нет, скорее причудливая дымчатая перина, нескончаемая, устланная Творцом до бескрайнего горизонта на высоте десять тысяч метров. Там не палит солнце, хоть и кажется, что оно совсем близко. Солнце щадит глаза, награждая смотрящего из иллюминатора самолета авиакомпании «Кубана» изумительным видом…
Я наблюдал за снежными холмами облаков в качестве единственного зрителя пассажирского лайнера, ибо остальные были заняты своими делами: кто спал, кто пил, кое-кто ругался с бортпроводницей на кастильском диалекте испанского, выпрашивая добавку ланча, а кое-кто даже строил мне глазки. Это была девушка, колумбийка. Я невольно заметил, что у нее колумбийский паспорт, когда мы стояли в очереди на регистрацию рейса. Красивая «бланка»…
[13]
Мы ищем чудо вдали, а оно под ногами. В заоблачной выси я любовался как дитя безумной красотой подножия стратосферы, восторгаясь попутно точеными очертаниями лица соблазнительной колумбийки.
Внешне уроженка страны, поделенной партизанами и «парамилитарес» на плантации коки, была абсолютной противоположностью Оле, но нисколько не уступала московской блондинке в привлекательности. По-видимому, венесуэльские и колумбийские мужчины были от нее без ума. Однако я, хоть и любовался ею, поначалу делал это с какой-то сомнамбулической отрешенностью и даже холодцой. Слишком свежи были воспоминания о женском непостоянстве, независимом от национальностей и рас. Тот факт, что среди мужчин предательство культивируется не меньше, никак не влиял на лавинообразно усилившееся в последнее время разочарование именно женщинами. Здесь хочется ввернуть красивость — еще кровоточил рубец на израненном сердце…
Мой новый статус наводил на неприятные размышления. В Москве моя репутация была под угрозой. Меня успокаивало лишь то, что там после всего случившегося мне итак не светило продолжить карьеру успешного промоутера с плавным переходом в кинодраматурги. Все кардинально перевернулось. Я окунулся в незнакомую мне полукриминальную жизнь кидалы. Да, именно кидалы, ибо как еще назвать продуманную и с Божьей помощью воплотившуюся в жизнь операцию по извлечению такого количества денег из хранилищ, которые не нашли и не вскрыли бы даже налоговики.
Но ведь это не про меня. Какой из меня мошенник… Кидала ведь — это не профессия, а состояние души. Явно не моей, потому что мне было наплевать, где эти чертовы четыре с половиной миллиона евро. К тому же я не наказывал «лохов», как это делали реальные обманщики. Все наоборот, это меня считали безропотным «лохом», об которого можно было безнаказанно вытереть ноги. Считали те, кого я так виртуозно ограбил. Правда, сейчас я вовсе не гордился собой за осуществленную хитроумную комбинацию с привлечением флэшмоберов, Цируса и Валико. Я снова казнил себя за ту жертву, которая была безвозвратной. Погибшего друга мне не вернуть…
Как все могло так обернуться? Я ведь готов был рисковать до конца только собой, но не близкими мне людьми. Но все вышло так плохо, и жизнь завертела меня в новой свистопляске, сверкающей блеском нелегальных африканских алмазов, которые я должен был продать в Венесуэле.
— Вы говорите по-английски? — рядом со мной неожиданно очутилась прекрасная колумбийка, улучившая момент, когда мои соседи отправились в туалет.
— Немного.
— Вы турист или бизнесмен?
— Турист.
— Это хорошо, бизнесменам у нас сейчас плохо приходиться. Революция. Уго Чавес… Слышали?
— Да.
— Он выгнал всех олигархов, национализировал нефтяную промышленность и собрался приватизировать банки. У меня тоже есть сбережения. В «Меркантил Банке». Как вы думаете, я смогу их оттуда забрать?
— Когда Советский Союз распался, бедные люди не смогли спасти свои сбережения. У вас все наоборот. Чавес ведь за бедных. Бедные все получат. Но, наверное, за счет богатых.
— У меня там сорок тысяч боливаров. Это где-то тысяч пятнадцать евро. В депозитной ячейке. Я богатая?
— Во всяком случае, непосредственная. Красивой девушке не обязательно быть богатой, — улыбнулся я.
Она поблагодарила меня за комплимент, тяжело вздохнув:
— Я приехала в Каракас из Колумбии полтора года назад. Это все мое состояние. Оно мне далось нелегко. Я работаю в «Ди Анджело», бывали там?
— Нет, я лечу в Каракас впервые.
— Это самый модный в столице стрип-клуб. Там самые красивые девушки.
— Верю.
— Мне приходится спать за деньги… — ни с того, ни с сего призналась девушка.
— Тоже верю. Здесь вы меня не удивили.
— Но я больше не хочу спать за деньги. Поэтому я хочу получить свои сбережения и вернуться обратно в Боготу. И для этого я готова на все. Спасибо Вам, — Она одарила меня своей обворожительной улыбкой, встала и пошла на свое место.
Мне было непонятно, почему девушка открылась незнакомому человеку, вовсе не похожему на психоаналитика. Непонятно, но приятно… Я не ответил ей на столь животрепещущий для нее вопрос. Но она сказала мне «спасибо». За что? Откуда мне знать, что происходит в Венесуэле, чьи интересы защищает Боливарианская революция Чавеса, и сможет ли девушка легкого поведения убедить опальных банкиров, что ее сбережения подлежат обязательному возврату. Банкиры ведь могут выместить свою обиду на Чавеса на простых людях. Стоит им только объявить о банкротстве, и адьос, амигос! Ой, я не спросил, как зовут красотку… Настал черед подойти мне.
— Я не представился, меня зовут Вова.
— А меня Тиана.
— Будем знакомы.
— Увидимся в Каракасе.
— В «Ди Анджело»?
— Только, если я не верну свои деньги.
— Значит, мне ничего не светит, обидно.
— Вы так уверены, что у меня все будет хорошо?
— Да. И поэтому мне ничего не светит.
— Почему же, а вдруг я влюблюсь?
— Двух чудес за один раз не бывает.
— А какое чудо было первым?
— Когда я увидел одну колумбийскую девушку с прекрасным именем Тиана…
— У меня в Колумбии есть молодой человек.
— Как же он отпустил тебя в другую страну?
— Он из картеля Кали, сейчас сидит в тюрьме за торговлю кокаином.
— Любишь?
— Уже не знаю, но ему очень нужны деньги. Иначе его расстреляют…
Еще пару моих бестактных вопросов и пару ее откровенных ответов, и я подарил бы девушке не принадлежащие мне драгоценные камни. Я поймал себя на мысли, что бессознательно хочу с ними расстаться. Чтобы обезопасить себя от ее чар и не сорвать алмазную сделку на подготовительном этапе, мне надо было долететь до столицы Венесуэлы на своем месте, самоотверженно уткнувшись в иллюминатор. Поэтому я выразил чувствам Тианы к ее бойфрэнду свое уважение и отправился восвояси ни с чем. Вернее, не потеряв ничего.
