К завтраку мы приступили, таким образом, почти в одиннадцать
часов, но, судя по обилию и разнообразию блюд, этот поздний завтрак грозил
плавно перейти в обед, затем в ужин, а возможно, и в завтрак следующего дня.
– Все равно компьютер сперли, – заявила оптимистка
Ирочка, – а погода плохая. Так что ни работы, ни пляжа. Остается только
обжорство. Хоть какая-то радость.
Слышать это из уст стройной, изящной девушки было невероятно
смешно. Она и в самом деле любит не только готовить, но и вкусно покушать. И
куда все девается? Ведь в ней нет ни грамма лишнего веса, ни одного миллиметра
жировых отложений. Везет же некоторым! Я, например, поправляюсь моментально.
Стоит мне неделю посидеть на бутербродах со свежим белым хлебом, как над
брючным ремнем начинает угрожающе нависать омерзительная складка. Правда, при
переходе на мясо с овощами и черным хлебом складка тут же исчезает. Но, если бы
я регулярно питался из Ирочкиных рук, мне пришлось бы через месяц полностью
менять весь гардероб – я не влез бы ни в одни брюки.
Сейчас я с вожделением смотрел на завернутый в нежно-зеленый
салатный лист кусочек ветчины, на котором как на бутерброде лежал смешанный с
майонезом и чесноком тертый сыр, и прикидывал, сколько калорий в белом хлебе и
сколько – в майонезе. Я решил, что майонез все-таки менее калорийный, нежели
пышная белая булка, и вполне позволительно запихнуть в себя еще один
салатно-ветчинно-сырный сандвич. Четвертый. Потому что три я уже слопал.
Приняв такое решение, я радостно облизнулся и уже потянул
жадную ручонку к стоявшему в центре стола блюду, но в этот момент в наш двор
вошел молодой человек ослепительно джентльменского вида. Серый костюм из
«тяжелого» шелка сидел на нем как на манекене, без единой морщинки, а галстук
на изумительно свежей сорочке вызывал чувство черной зависти. Он сверился с
какой-то бумажкой, поглядев поочередно на почтовый ящик, где был указан адрес,
и в свои записи, после чего решительно толкнул калитку.
– Приятного аппетита, – вежливо поздоровался он. –
Это дом восемь по улице Первомайской?
– Так точно, – подтвердил я с набитым ртом, потому что
успел-таки схватить бело-розово-зеленое чудо.
– К вам вчера подходила девушка, проводившая социологический
опрос?
– Подходила.
– Извините, а вы не сохранили случайно талончики, которые
она вам дала?
– Какие талончики? – нахмурился я. Никаких талончиков я
не помнил.
– Наша сотрудница заполняет на каждого респондента бланк
анкеты, где отмечает не только его ответы, но и возраст, род занятий, а после
интервью отрывает и отдает такой талончик, на котором указан номер анкеты и
специальный код. Это делается для того, чтобы мы могли проверить
добросовестность работы интервьюера. Разве вам не дали талоны?
– Ой, дали, конечно, – вдруг подала голос
Ирочка. – Я про них совсем забыла. Владик, когда вы с Таней пошли к
центральному входу, та девушка вернулась и отдала нам с Юрой талончики.
Оказывается, она тоже забыла про них.
– Вы не могли бы мне показать ваши талоны? – загадочно
улыбаясь, спросил джентльмен.
– Если я их не выбросила… Сейчас посмотрю.
Ирочка сорвалась с места и помчалась вверх по лестнице.
Через пару минут она спустилась вниз и протянула «шелковому костюму» четыре
бело-синих бумажки. Тот внимательно осмотрел их, сверил номера с какими-то
записями в своем блокноте, потом торжественно улыбнулся.
– Господа, хочу вас поздравить! Ваши анкеты приняли участие
в розыгрыше, и две из них победили. На ваши номера 734 АВ и 737 АВ выпали
выигрыши в виде семейных путевок в круиз по Черному морю. Анкета 734 – Стасов
Владислав Николаевич, анкета 737 – Милованова Ирина Павловна. Мои поздравления!
За столом воцарилось молчание. Мы все дружно потеряли дар
речи. Нет, все-таки есть в жизни справедливость. Прав был старик Ломоносов,
когда формулировал закон сохранения вещества: что в одном месте убавится, в
другом непременно прибавится. Татьяна потеряла компьютер за полторы тысячи
долларов, зато Ирочка выиграла путевку, да еще семейную, которая совершенно
точно стоит не меньше, если не больше.
– А что значит «семейная путевка»? – озабоченно
спросила Ира, которая первая пришла в себя от изумления.
– Это значит, что в ваше распоряжение отдается каюта-«люкс»
из двух комнат на четыре спальных места. И бесплатное питание на четырех
человек. Подразумевается, что стандартная семья состоит из супругов и двоих
детей.
– А если у меня нет супруга и двоих детей? – продолжала
допытываться Ирочка, сразу помрачнев. – Моя путевка пропадает?
– Ну что вы, – рассмеялся «шелковый костюм». –
Смысл выигрыша в том, что вы получаете право на бесплатную поездку для четырех
человек. А кто эти четверо – вы выбираете сами. Каюта оплачена, вы можете
поселить в ней хоть десять человек, если они согласятся спать на полу. При этом
питаться в ресторане бесплатно будут только четверо, а остальные – за свой
счет. Понятно?
– Нам нужно подумать, – решительно сказала Татьяна,
которая до этого хранила молчание.
– Хорошо, – покладисто улыбнулся джентльмен. – Вы
посоветуйтесь, хотя мне кажется, что тут и думать нечего. Теплоход «Илья
Глазунов» отплывает через два дня. Я оставляю вам ваши путевки, а сегодня вы
можете подняться на борт и посмотреть свои каюты. Я уверен, что, когда вы их
увидите, все сомнения отпадут. Каюты очень хорошие, а уровень круиза – пять
звезд. Завтрак и ужин – шведский стол, обед – по предварительному заказу. Вы
останетесь очень довольны, уверяю вас. На теплоходе два бассейна, три
ресторана, бары, кафетерии, кинозал, сауна, массажный кабинет и так далее. Все
по высшему разряду. Если вы сейчас решите, когда пойдете смотреть каюты, я
встречу вас у трапа и сам провожу.
Я посмотрел на Лилю и сразу принял решение. В ее глазах я
прочитал такое жгучее желание поехать в круиз, что мое отцовское сердце
дрогнуло. Да черт с ним, с Сережей Лисицыным, со всеми этими трупами и
кинозвездами!
– Не беспокойтесь, мы сами все посмотрим, – ответил
я. – Но вы точно знаете, что по этим двум путевкам мы могли бы поехать
впятером, даже если мы не составляем две семьи?
– Совершенно точно. Даже не сомневайтесь. Сейчас ведь не
«застойные» времена, когда в гостинице в один номер селили только супругов или
однополых. Сейчас к этим проблемам относятся с пониманием.
Мы какое-то время молча смотрели вслед удалявшемуся
«шелковому костюму». Потом Юра Мазаев взял со стола две сложенные книжечкой
путевки на теплоход «Илья Глазунов». Там стояли все печати и подписи, не
хватало только наших имен и паспортных данных. На одной путевке стояло:
Милованова Ирина Павловна. И далее: с ней следуют – и три свободные строчки. На
другой путевке стояло мое имя – и те же три свободные строчки. Господи, как это
было заманчиво!
– Сколько же у них разыгрывалось путевок, если на наши
четыре анкеты выпало два выигрыша, – задумчиво произнесла Таня, и я понял,
что ее мучила мысль о бытовой статистике. В самом деле, когда это такое было,
чтобы одна компания из четырех человек выигрывала дважды.
