* * *
Поход за арбузами прошел вполне успешно. Я решил быть
по-соседски благородным и купил огромный арбуз для своих друзей из дома 8,
который и занес им на обратном пути. При дневном свете мужичок, торговавший
арбузами с машины, оказался лет пятидесяти, если не больше, значит, его голос
вчера поздним вечером меня не обманул. Простукивая зелено-полосатые шары в
поисках самого спелого, аккуратно вскрывая выбранные мной арбузы ножом и
отсчитывая сдачу, он что-то бормотал себе под нос, не то песенку мурлыкал, не
то стишок читал, но я успел понять, что мной интересовались по крайней мере
двое. Один – некто Заваруев, водитель одной из служебных машин городской мэрии.
Другой – Александр Петрович Сокольник, пенсионер, подполковник в отставке,
активно работающий в клубе «Патриот». И чем это я местным пенсионерам не
угодил, хотел бы я знать?
Однако сочетание военного пенсионера Сокольника с водителем
городской мэрии Заваруевым мне совсем не понравилось. Странная парочка. Что
может их связывать?
К вечеру Сережа Лисицын должен был принести мне фильмографии
участников фестиваля, встреча с шеф-поваром была назначена на десять тридцать,
так что времени для праздных размышлений у меня было предостаточно. И я сделал,
может быть, единственную правильную вещь за последние дни. Если бы я сделал это
чуть раньше, все могло бы повернуться по-другому. Но, увы, раньше я до этого не
додумался.
Я попросил у хозяев местные газеты за последний месяц. Мне
хотелось посмотреть, что пишут в них о клубе «Патриот». Но вместо заметок о
юношеском военно-спортивном клубе я наткнулся на несколько следовавших одна за
другой разгромных статей о местной администрации. Городское хозяйство приходит
в упадок, потому что в городском бюджете нет средств, а средства не поступают
потому, что в городе сворачивается предпринимательская деятельность, на налоги
от прибылей которой и существует курорт. Необходимо сменить городское
руководство на людей более рачительных и хозяйственных, которые поведут
бескомпромиссную борьбу с преступностью и защитят испуганных предпринимателей
от рэкетиров и бандитов и вернут город на стезю процветания.
Знаете, если раскрасить белый лист бумаги черными полосами,
то можно сказать, что это черные полосы на белом, а можно сказать, что это
белые полосы на черном. Все зависит от индивидуального восприятия, если не
знать, какого цвета был лист с самого начала. Просто мы привыкли, что бумага
обычно бывает белой, а черное на ней рисуют.
Хулиганские выходки в дорогих магазинах одежды, когда
значительная часть товара оказалась безвозвратно испорченной. Пришлось усилить
охрану, но финансовый удар смогли выдержать далеко не все, многие магазины
закрылись, другие еще держатся, но уже на грани закрытия. Рассказ об этом был
всего лишь фоном, объяснением тому факту, что за мной и Татьяной по пятам
ходили продавщица и охранник.
Авария на фуникулере, соединявшем набережную с нудистским
пляжем. Всего лишь фон к рассказу о неудачной попытке Ирочки и Юрия Мазаева искупаться
ночью нагишом.
Взрыв в казино. Тоже фон, на котором ярко вырисовывалось
незавидное положение молодого оперативника Сережи Лисицына, за восемь месяцев
не раскрывшего ни одного серьезного преступления. И две зверски убитые
проститутки. Не сцена ли из той же самой оперы?
Замороженная стройка. Место, где нашли труп кинорежиссера
Виктора Бабаяна. Просто место действия, ничего более.
А пожар в Летнем театре во время конкурса красоты? Тема для
Таниной новой повести, и только.
Но если рассматривать все это не как фон, а как рисунок?
Тогда ясно вырисовывается картинка умышленных систематических действий,
направленных на «выдавливание» предпринимательства из этого городка.
Коммерсанты сворачивают свою деятельность, налоги в бюджет не поступают, город
хиреет, а народ, натурально, волнуется, особенно если это волнение умело
подогревать в средствах массовой информации. Народ недоволен. Он поволнуется,
посердится немножко, а потом возьмет, как в старые добрые времена, топоры да
вилы и пойдет ломать помещичью усадьбу, иными словами – потребует перевыборов в
городскую думу. И перевыберет кого надо.
А руководство местной милиции добровольно согласилось
принять удар на себя и сделать вид, что не справляется с криминальной ситуацией
в городе, потому что всем им за это были обещаны теплые места при новой власти,
куда более доходные, чем нынешняя государственная зарплата. Поэтому на столь
серьезные и тяжкие преступления и оказался брошенным неопытный и ничего не
умеющий Сережа Лисицын, а как только он показал первые молочные зубки, его тут
же убрали в участковые.
Теперь до меня полностью дошел смысл того, что я с помощью
Юры Мазаева увидел на кассете Николая Федоровича Вернигоры. Убеленный сединами
ветеран показывает на чертеже какую-то точку, помечая ее крестиком. Это чертеж
моста, а точка – место, куда нужно закладывать взрывчатку, чтобы мост наверняка
рухнул. Двое мальчишек под руководством отставного военного собирают какой-то
механизм. Думаете, они моделированием занимаются? Я тоже так подумал, когда
смотрел в первый раз. А Мазаев мне сказал, что это взрывной механизм, причем
вполне профессиональный. Еще одна схема, которую даже я опознал как поэтажный
план здания, наивно полагая, что в клубе занимаются юные электрики или юные
строители. Ничего подобного. Крестиком на плане отмечено место, где должен
находиться источник возгорания, чтобы все здание в минимально короткие сроки
оказалось охвачено огнем.
Мальчишки занимаются военно-прикладными видами спорта.
Похвально? Еще как. Они не только учатся быстро бегать и высоко прыгать, ловко
ползать и отлично плавать с аквалангом, они учатся обращению с оружием и
взрывчаткой. Они водят машины всех категорий. Они не боятся высоты, прыгая с
парашютом и балансируя на выдвижных лестницах. В умелых руках они вырастут
молодыми людьми, которые будут достойно носить офицерские погоны, войсковые или
милицейские. А в недобросовестных руках в кого они превратятся? Впрочем,
похоже, для некоторых из них это превращение уже произошло.
Итак, шофер Заваруев и пенсионер Сокольник. Как к ним
подобраться? Прийти и потребовать объяснений? Глупо. Сокольник может оказаться,
например, дедом мускулистого Лехи, и свой интерес ко мне он объяснит тем, что
внук на меня нажаловался: мол, поймал, руки заломил и приставал с глупыми
обвинениями. А если он и не родственник, то может сказать, что они там, в своем
клубе, борются с детской безнадзорностью и поэтому считают своим долгом
защищать подростков от плохих дяденек, которые к ним пристают. Нет, Александру
Петровичу Сокольнику мне пока предъявить нечего. Маловероятно, что он окажется
тем самым пожилым мужчиной, который брал у Толика Гущина фотоаппаратуру.
Теперь шофер. На него надо натравить Сережу Лисицына. Если я
правильно понял расклад в городском политическом преферансе, то здесь уже есть
готовый политический лидер, которого и призовет к власти возмущенное население.
Вычислить этого лидера я могу и сам, нужно только повнимательнее почитать
местные газеты. Но Заваруев наверняка не является персональным водителем этого
человека, это было бы слишком просто. И слишком опасно. Если между ними есть
связь, то она гораздо более сложная и замаскированная.
