Катя послушно отступила назад и прикрыла за собой дверь. Я
услышал, как охнули пружины в кресле, потом раздалось недвусмысленное бульканье
и звяканье: Иванникова наливала себе выпивку, благо бутылок в гостиной, как я
уже сказал, было достаточно. По лицу Рудина я понял, что он тоже это слышит и
явно не одобряет.
– И что вы предлагаете? – спросил он, снова
поворачиваясь ко мне. – Не пускать их на халтуру? Запереть в номере и
выставить охрану? Имейте в виду, актеры вас не поймут. Они далеки от ваших
резонов, тем более что и мне они не кажутся правдоподобными.
Я собрался было уже пуститься в объяснения и призвал на
помощь все свое красноречие, но в гостиной раздались мужские голоса. Один из
них принадлежал Игорю Литваку, другие я не узнал.
– Явились наконец, – вздохнул Рудин. – Ну
пойдемте, посмотрим, сможете ли вы их убедить отказаться от заработка. Я что-то
сильно сомневаюсь.
Он встал с кресла и сделал шаг к двери, но я успел схватить
его за руку.
– Борис Иосифович, – сказал я тихо, но очень
зло, – если с кем-нибудь из них что-нибудь случится, вы больше никогда не
проведете ни одного кинофестиваля. Это я вам обещаю. За вами пойдет слава
человека, который не может обеспечить безопасность приглашенных участников.
Актеры вообще люди суеверные, это всем известно, а с такой репутацией никто не
захочет иметь с вами дело. Все узнают, что вас предупредили, а вы не приняли
меры. Подумайте об этом.
– Вы меня шантажируете? – усмехнулся Рудин. –
Маргарита меня предупреждала, что вы человек сложный, но я не предполагал, что
она имела в виду вашу склонность к запугиванию. А если окажется, что вы меня
предупредили, я обеспечил безопасность этих троих, а погибнет кто-нибудь четвертый?
Как мы все будем выглядеть в этом случае? И между прочим, могу вам обещать, что
пострадает ваша репутация. Вы пытались раскрыть преступление, неправильно
поняли подоплеку, изолировали не тех людей, каких надо было, а в результате –
еще одна жертва. Ведь вы, насколько я понимаю, собираетесь увольняться из
милиции, значит, пойдете в частные охранные структуры, а уж я приложу все
усилия, чтобы о вашем промахе узнали.
Да, не зря все-таки Борис Рудин мне с первого раза не
понравился.
– Значит, вы мне не верите?
– Не совсем так, Владислав. Я не верю в ту историю, которую
вы мне рассказали, и потому не верю, что будут еще жертвы и что ими непременно
должны стать Руслан, Катерина и Литвак. Я не верю.
– Разве вам не кажется странным, что я назвал вам три имени,
а вы мне в ответ заявили, что именно этих трех человек пригласили дать концерты
в какой-то глухомани? Ведь это не я выдумал, это вы мне сами сказали. Разве
бывают такие совпадения?
– Бывают, – отрезал Рудин, распахивая дверь в гостиную.
Катя Иванникова сидела в центре комнаты в окружении троих
мужчин. Литвака и Руслана я знал в лицо, третий мужчина, красивый брюнет с
проседью в волосах и насмешливыми глазами, был мне незнаком. У всех четверых в
руках были рюмки.
– Что за пожар? – высокомерно спросил Руслан,
недовольно встряхивая длинными волосами. – Последний инструктаж перед
гастролями? Не пить, не курить, не трахаться?
Рудин проигнорировал выпад, даже не глянув в сторону
знаменитого гомосексуалиста.
– Рад вас видеть, Олег Иванович, – обратился он к
брюнету. – Какими судьбами?
– Мы с Игорем Аркадьевичем обсуждали финансирование его
нового фильма, а тут вдруг прибегает какая-то очаровательная звездочка и велит
Игорю срочно явиться к вам. Ну и я с ним пришел за компанию. Ведь у нас с вами
завтра закрытие, нужно решить ряд вопросов.
– Конечно, конечно, – закивал Рудин. – Прошу
знакомиться. Олег Иванович Юрцев, спонсор нашего кинофестиваля. А это Владислав
Стасов…
Рудин замялся, не зная, что говорить дальше. Отчества я,
натурально, не удостоился. Впрочем, он его, наверное, просто не знал.
Я с любопытством разглядывал Юрцева, ведь он был одним из
тех, кто не позволил закрыть кинофестиваль, несмотря на ряд трагических
смертей. Человек, для которого деньги дороже человеческой жизни. Впрочем, деньги-то
его, а жизни – чужие. И потом, жизни уже отняты, поправить все равно ничего
нельзя, а деньги еще только будут поступать…
Юрцев крепко пожал мне руку и приветливо улыбнулся.
– Рад познакомиться.
– Взаимно, – буркнул я.
– Так, ребятки, – подал голос Рудин, – посидите
еще пять минут. Олег Иванович, Владислав, прошу в кабинет.
Мы снова оказались в кабинете, но на этот раз Рудин сел в
вертящееся кресло за письменным столом, а мы с Юрцевым расположились в креслах
у стены, как почетные гости.
– Олег Иванович, у нас возникла небольшая проблема. Вы
обещали нам машину в десять утра, чтобы отвезти Катю, Игоря и Руслана на
выступление.
– Да-да, – кивнул Юрцев. – Машина будет, я
распорядился. Нужно что-нибудь еще?
– Дело в том… Видите ли, машина, скорее всего, не
понадобится.
– Что-то случилось?
Юрцев перевел вопросительный взгляд с Рудина на меня.
– Наши звезды отказываются ехать в захолустье?
– Нет, дело не в этом. Господин Стасов пытается убедить меня
в том, что они не должны никуда ехать, потому что некие злоумышленники задумали
очередное убийство.
Рудин смущенно хмыкнул и развел руками, мол, сам не верю, а
вот этот псих примчался среди ночи и прямо за горло берет, не пускай, дескать,
артистов дальше порога их собственного номера. Ну что с ним поделаешь, с этим
фантазером!
Юрцев, однако, был настроен менее скептически.
– Нельзя ли поподробнее? – спросил он, внимательно
глядя на меня.
Я постарался быть как можно более лаконичным, избегал
всяческого упоминания о политике и мафии, говорил только о некоем сумасшедшем,
который защищает честь армии и советского социалистического строя. Юрцев ни
разу меня не перебил, и по его лицу я видел, что он не считает мои фантазии
такими уж бредовыми.
– Что ж, ситуация достаточно серьезная, – наконец
произнес он, когда я умолк. – Поездку с концертами нужно отменить, с этим
я полностью согласен. Что господин Стасов предлагает для обеспечения
безопасности?
Я беспомощно пожал плечами.
– Собственно, именно с этим я и пришел к Борису Иосифовичу.
У него есть служба безопасности…
– Ну, какая у него служба безопасности, я и так знаю, –
усмехнулся Юрцев. – Не в упрек вам будь сказано, Борис Иосифович, она
никуда не годится. Уж не знаю, кого вы в эту службу набирали, но я бы за нее
гроша ломаного не дал. В гостиницу днем и ночью может пройти кто угодно. Но,
впрочем, это не мое дело. Сами актеры знают о той опасности, которая им
угрожает?
– Нет, я им еще не говорил. Я для этого как раз их и собрал…
– откликнулся Рудин. – Но мне, честно говоря, как-то не верится во все
это…
