— Откройте это, мистер Смит, — велел Кармайн.
Криво усмехнувшись, Смит подчинился.
Внутри лежал и деньги — десять тысяч долларов наличными, ценные бумаги, акции и три локона льняных волос, перевязанные ленточками: два синими и один розовой.
— Волосы моих детей, — пояснил Смит. — Ну, все?
— Нет. Почему вы храните их здесь?
— На случай взлома или вандализма. Дети для меня важнее картин.
— Дети живут не здесь?
— Да. Я скучаю по ним, но не следует удерживать их рядом, мешать строить свою жизнь.
— Где они?
— Анна в Африке, в Корпусе мира. Бедняжка уже подхватила малярию, и мать из-за этого очень волнуется.
— Да, я слышал, ребят бросают туда совершенно не подготовленными к тому, что их ожидает. А как мальчики?
— Питер в Иране — геолог-нефтяник. Стивен — морской биолог в Вудсхоулском океанографическом институте. Сейчас где-нибудь в Красном море.
Смит закрыл сейф, и они двинулись дальше. Кармайн осмотрел спальню — Смит и его жена все еще спали вместе, — потом они поднялись на третий этаж.
— Тут в основном хлам, но Натали все содержит в порядке.
Смит был спокоен и даже более дружелюбен, чем в начале обыска — глупо метать молнии, когда твой противник так очевидно безразличен к этому.
— В доме проживают слуги? — спросил Кармайн.
— Нет. Мы охраняем свою частную жизнь и не лезем в чужую.
— А что здесь? — Кармайн толкнул плотно закрытую дверь, но она не поддалась.
— Моя фотолаборатория, — резко ответил Смит, доставая ключ.
— Так вы автор замечательных фотографий в холле и гостиной?
— Да, это одно из моих увлечений. Иногда снимаю и на кинокамеру. Натали называет меня мистер Смит-режиссер.
Кармайн вежливо хохотнул и вошел в лабораторию, оснащенную самым современным оборудованием. Все было автоматизировано. Даже Майрон такой не мог похвастаться… Хотя зачем ему, у него студия. При желании Филип Смит мог уменьшить большой чертеж до размеров точки. Но делал ли он это? Есть только один способ узнать.
— Мистер Смит, учитывая обстоятельства дела, боюсь, мне придется изъять содержимое вашей фотолаборатории, — безапелляционным тоном сказал Кармайн. — Включая все пленки, проявленные и непроявленные, книги по фотографии, фотобумагу и камеры. Позже вам все возвратят.
Смит напрягся. Похоже, Кармайн задел его за живое. Но почему?
— Заткните уши, — сказал капитан и дунул в свисток, висевший у него на шее. — Несите коробки, парни, — приказал он прибежавшим полицейским. — Упакуйте все, что здесь находится. С оборудованием поаккуратней, будто оно из хрусталя. Снимки берите за краешки, чтобы не размазать. Нужно сохранить все как есть, даже мушиные точки. Маллой и Картер — приступайте, остальные бегом за коробками и пакетами.
— По вашей милости я потеряю снимки, которыми дорожу, — возмутился Смит.
— Не волнуйтесь, мистер Смит. Мы сами их проявим в нашей лаборатории. Ничего не пропадет. Что находится на крыше? — спросил он, уже в дверях.
Смит кипел от ярости, но, очевидно, решил, что лучше последовать за Кармайном, чем защищать лабораторию.
— Ничего! — отрезал он.
— Вполне может быть, однако этой лестницей часто пользуются — краска посередине ступеней вытерта.
Кармайн поднялся наверх и открыл дверь.
Он ступил на плоскую заасфальтированную крышу. Перед ним было то, что снизу казалось куполом. Раньше в подобных сооружениях находился водяной бак, откуда вода под действием силы тяжести поступала по трубам в дом, — редкая роскошь в свое время. Над куполом торчала тонкая гибкая антенна, незаметная с земли; сбоку за парапетом скрывалась дверь.
— Что это? — спросил Кармайн, подходя ближе.
— Радиорубка. Не сомневаюсь, вы захотите конфисковать и ее содержимое?
— Разумеется, — бодро сказал Кармайн, ожидая, пока Смит откроет ключом дверь. — Вот это да, — присвистнул он, осматриваясь. — Отсюда можно говорить с Москвой.
— В окружении скал? Маловероятно, капитан, — ухмыльнулся Смит. — Едва ли в год тысяча девятьсот шестьдесят седьмой от Рождества Христова шпионы связываются напрямую с центром. Мир становится все сложнее и сложнее, не заметили? С такими представлениями вы будете искать Улисса до второго пришествия. Я не менял конструкцию рации или диапазон частот, но если хотите, можете забирать. Как только подключатся мои адвокаты, вы все мне вернете — и, надеюсь, в целостности и сохранности, иначе я вам не завидую.
— Если вас это утешит, мистер Смит, — вежливо сказал Кармайн. — у остальных членов правления сейчас происходит то же самое.
— Кстати, капитан! Ваш профиль — убийства, а не шпионаж. Шпионаж — федеральное преступление, вне вашей компетенции. Полагаю, вы изымаете содержимое фотолаборатории и радиорубки с целью уличить меня в шпионаже. Я вчиню вам иск.
— Сэр! — Кармайн сделал удивленное лицо. — В ордере судьи Туэйтса ясно сказано: «в интересах расследования убийства». Я расследую убийство. Яд может быть в бутылочках из-под проявителя, шприцы и медицинские иглы — в любом оборудовании, опасные бритвы — в шкафчиках ванных комнат или в гильотинных резаках — у вас ведь есть такие в фотолаборатории? Пистолеты вообще где только не прячут. Продолжать? Вашей кухне тоже достанется. — Кармайн широко развел руками. — Пока все изъятые предметы не будут исследованы, я не могу быть уверенным, что среди них нет орудий убийства.
— Ловко вывернулись, — морща нос, сказал Смит.
— Легавые вообще увертливые, сэр. Шпионаж — не мое дело, как вы правильно заметили. К тому же ни у меня, ни у кого другого в полицейском управлении Холломена нет опыта таких расследований. Если бы мистер Келли из ФБР интересовался вашей лабораторией и радиорубкой, уверен, он получил бы ордер. Меня интересуют исключительно убийства, и сегодня утром чуть не случилось еще одно массовое убийство.
Смит взял себя в руки.
— Да, я понимаю из-за чего этот всплеск активности, — рассудительно сказал он, — но почему вас так интересует «Корнукопия»?
— Мистер Смит, возможно, мне не следует этого говорить… — заговорщически произнес Кармайн. — Видите ли, снайпер — не сумасшедший, а профессиональный киллер, работающий за огромные деньги. Поэтому в первую очередь под подозрение попадают те, кто в состоянии ему заплатить. Много ли мультимиллионеров вы знаете в Холломене, кроме членов правления «Корнукопии»?
— Ясно.
Смит развернулся и исчез за дверью.
Кармайн двинулся следом.
Как выяснилось, у Уола Грирсона и Гаса Первея тоже были прекрасно оборудованные фотолаборатории, а вот радиолюбителем оказался один Смит.
— Все трое — отличные фотографы, — сказал Кармайн следующим утром, — однако, принимая во внимание факт, что они способны купить и продать самого Рокфеллера, не следует сомневаться в их патриотизме только из-за шикарных лабораторий. Впрочем, главная цель достигнута — никто из них не сможет обратить секреты «Корнукопии» в какую-то неприметную крупицу, которую легко переправить за рубеж. Хотя весьма вероятно, что Улисс уже поколдовал над материалом. Кстати, Фил Смит прав, шпионаж — не наше дело. Вторая задача нами тоже выполнена — мы вывели их из равновесия. От Смита все скоро узнают о наших подозрениях. — Кармайн посмотрел вопросительно: — У кого еще есть интересная информация?
