[Карта 14 - "Походы Спартака (73-71 гг до н.э."]
Итак, в декабре он снова двинулся на юг, к Тарентинскому заливу, и несчастные обитатели этой плодородной равнины лишились своего осеннего урожая и овощей ранней зимы. У Фурий — города, который Спартак уже ограбил во время своего первого появления в этом районе, — он повернул вглубь материка, прошел по долине реки Кратис и вышел на Попиллиеву дорогу. Римской армии там не было. Без труда перейдя по дороге Бруттийские горы, он спустился в небольшой рыболовецкий порт Скиллей.
А там — через узкий пролив — виднелась она, Сицилия! Небольшое путешествие по морю — и такое долгое странствие закончится. Но какое это будет страшное путешествие! В тех опасных водах обитали Сцилла и Харибда. Как раз за бухтой Скиллея бурлила Сцилла и щелкала тройным рядом зубов в каждой из своих шести голов. А тем временем собачьи головы, опоясывающие ее чресла, выли, пуская слюну. И если кораблю удавалось проскользнуть мимо нее, пока она спала, оставалась еще сицилианская Харибда, с жадностью засасывающая все в свой водоворот.
Конечно, сам Спартак не верил в такие сказки. Но, не сознавая этого, он постепенно терял целые слои римской шелухи — как чистят лук, снимая слой за слоем, — обнажаясь до самого ядра, куда более примитивного, более детского. С тех пор как его выгнали из легионов Коскония (а это было почти пять лет назад), жизнь его пошла отнюдь не по римскому образцу. Женщина, которую он взял в подруги, безоговорочно верила в Сциллу и Харибду, как и многие из его последователей, и иногда — только иногда! — он и сам видел в своих снах эти страшные существа.
Наряду с большим рыболовецким флотом, дважды в год занимавшимся ловлей мигрирующего тунца, Скиллей принимал и пиратов. Близость Попиллиевой дороги и римских легионов, курсирующих между материком и Сицилией, не давала возможности пиратам ставить здесь большой флот, но несколько морских разбойников, которые пользовались Скиллеем, как раз вытаскивали на берег свои беспалубные небольшие суда на зиму, когда показалась огромная масса людей.
Оставив армию объедаться рыбой, Спартак сразу разыскал вожака местных пиратов и спросил его, знает ли он какого-нибудь сговорчивого наварха, у которого найдется много больших кораблей. «Конечно, и даже несколько!» — был ответ.
— Тогда приведи их ко мне, — сказал Спартак. — Мне надо срочно перевезти на Сицилию несколько тысяч моих лучших солдат, и я заплачу тысячу талантов серебром всем, кто перевезет нас за этот месяц.
Поскольку Крикс и Эномай были мертвы, Спартак нашел им замену из многоязычной толпы легатов и трибунов повстанческой армии. Каст и Ганник были самнитами. Они сражались с Мутилом во время Италийской войны и с Понтием Телезином во время войны с Суллой. Они были прирожденные солдаты и имели опыт командования. Со временем Спартак понял, что его люди не хотели оставаться армией, если им не угрожал враг. У многих солдат были женщины, у некоторых родились дети, а были и такие, чьи родители кочевали вместе с ними в обозе. Поэтому одному человеку невозможно управлять всеми этими своевольными массами. И Спартак разделил свое войско на три подразделения с тремя отдельными обозами. Самый большой, передовой отряд он взял себе. Другими двумя командовали Каст и Ганник.
Когда пришло сообщение, что два наварха-пирата придут к нему, Спартак позвал Алусо, Каста и Ганника.
— Похоже, что у меня очень скоро будет достаточно кораблей, чтобы перевезти двадцать тысяч человек на мыс Пелор, — сказал он. — Но я вынужден оставить здесь большое количество людей, которые мне не безразличны. Может пройти несколько месяцев, прежде чем я всех переправлю на Сицилию. Что вы думаете о том, чтобы оставить их здесь, в Скиллее? Хватит ли им еды? Или я должен отослать всех оставшихся обратно в Брадан? Местные фермеры и рыбаки говорят, что зима предстоит холодная.
Каст, старший по возрасту и прослуживший дольше, чем Ганник, долго думал, прежде чем ответить.
— Фактически, Спартак, здесь не так плохо. Западнее гавани есть небольшой мыс, ровный и плодородный. Я считаю, что все мы могли бы прожить там, не голодая, месяц, может быть, два. А если двадцать тысяч самых прожорливых будут уже на Сицилии, то, может быть, и три месяца.
Спартак принял решение:
— Тогда все останутся здесь. Передвиньте лагеря к западу от города и заставьте женщин и детей заниматься огородами. Даже капуста и турнепс пригодятся.
Когда оба самнита ушли, Алусо посмотрела на мужа своими глазами дикого волка и зарычала. От этого рыка у него всегда волосы вставали дыбом. Этот жуткий, животный звук она издавала каждый раз, когда провидческий дух посещал ее.
— Остерегайся, Спартак! — сказала она.
— Чего я должен остерегаться? — спросил он хмуро.
Женщина покачала головой:
— Не знаю. Чего-то. Кого-то. Это придет со снегом.
— Снега не будет по крайней мере еще месяц, может быть, больше, — тихо сказал он. — К тому времени я буду на Сицилии с моими лучшими людьми. Сомневаюсь, что кампания на Сицилии коснется нас. Остерегаться должны те, кто останутся ждать здесь?
— Нет, — уверенно сказала она. — Это ты.
— На Сицилии мягкий климат, там нет войска. Я не вижу никакой опасности от гарнизона и зерновых воротил.
Алусо напряглась, потом задрожала:
— Ты никогда не попадешь туда, Спартак. Ты никогда не попадешь на Сицилию.
Но следующий день показал, что это не так, ибо два пирата прибыли в Скиллей. Оба были настолько знамениты, что он даже знал их имена — Фарнак и Мегадат. Они начали свои пиратские карьеры к востоку от Сицилии, в водах Эвксинского моря. Но последние десять лет они контролировали моря между Сицилией и Африкой, охотясь за добычей помельче, чем хорошо охраняемый римский зерновой флот. Когда им требовалось, они даже заплывали в гавань Сиракуз — прямо под носом у губернатора! — чтобы запастись провизией и виноградным вином.
«Оба они, — удивленно подумал Спартак, — выглядят преуспевающими торговцами. Бледные, полные, педантичные».
— Вы знаете, кто я, — прямо начал он. — Вы согласны вести дела со мной, несмотря на римлян?
Они переглянулись, хитро улыбаясь.
— Мы ведем дела везде и со всеми, несмотря на римлян, — сказал Фарнак.
— Мне нужно, чтобы вы перевезли двадцать тысяч моих солдат отсюда на мыс Пелор.
— Очень короткий путь, но зима делает его рискованным, — ответил Фарнак.
— Местные рыбаки говорят, что это возможно.
— Действительно, действительно.
— Так вы поможете мне?
— Дай подумать… Двадцать тысяч человек, по двести пятьдесят на корабль — всего несколько миль, они не будут возражать, если их погрузят, как фиги в банке, — нужно будет восемьдесят кораблей. — Фарнак поморщился. — Столько у нас нет, Спартак. У нас только двадцать кораблей.
— Пять тысяч за один рейс, — сказал Спартак, наморщив лоб. — Значит, надо будет сделать четыре рейса, вот и все! Сколько и когда вы можете начать?
