Книга Женщины Цезаря, страница 69. Автор книги Колин Маккалоу

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Женщины Цезаря»

Cтраница 69

Печально, но одна маленькая червоточина съела праведную нравственность побуждений Катона. Ибо в этом новом проекте он увидел возможность сильно затруднить жизнь Гаю Юлию Цезарю. Закончив год в должности курульного эдила, Цезарь получил другую должность. Он был назначен судьей в суд по делам об убийствах.

Катон никогда не думал, что Цезарь захочет сотрудничать с одним из «хороших людей» и судить получателей двух талантов, которые совершали убийства ради вознаграждения. Он ожидал, что Цезарь применит привычную тактику председателя суда, которую обычно используют, желая вывести кого-либо из-под суда. К огорчению Катона, Цезарь не только согласился с ним, но даже предложил помощь.

— Присылай — я буду их судить, — весело сказал Цезарь Катону.

Разумеется, весь Рим гудел, когда Катон развелся с Атилией и отослал бывшую супругу к ее брату без приданого, указав на Цезаря как на ее любовника. Однако Цезарь полагал, что это еще не повод чувствовать неловкость при общении с Катоном. Не в характере Цезаря были и угрызения совести по поводу печальной участи Атилии. Сама виновата: могла ведь и отказать Цезарю. Таким образом, председатель суда по делам об убийствах и неподкупный квестор хорошо поладили между собой.

Спустя некоторое время Катон оставил в покое мелких рыбешек — всех этих рабов, вольноотпущенников и центурионов, которым зловещие два таланта потребовались для того, чтобы обеспечить себе более-менее приличное существование. Он решил выдвинуть обвинение против Катилины, повинного в убийстве Марка Мария Гратидиана. Это случилось после того, как Сулла одержал победу в сражении у ворот Рима у Квиринальского холма. Марий Гратидиан был в то время шурином Катилины. Позднее Катилина наследовал его поместье.

— Катилина — дурной человек, и я намерен покончить с ним, — сказал Катон Цезарю. — Если я этого не сделаю, то в будущем году он станет консулом.

— Как, по-твоему, он решит действовать, став консулом? — полюбопытствовал Цезарь. — Я согласен с тобой, он дурной человек, но…

— Став консулом, он превратится в Суллу.

— В диктатора? Не сможет.

В эти дни в глазах Катона всегда стояла боль, но он сурово и твердо посмотрел в холодные, тусклые глаза Цезаря.

— Он — из рода Сергиев, старейшего в Риме, включая и твой, Цезарь. Если бы Сулла не был знатного происхождения, он не стал бы диктатором. Вот почему я не доверяю вам, аристократам древней крови. Вы все — потомки царей и поэтому сами хотите быть царями.

— Ты неправ, Катон. По крайней мере, в отношении меня. А что касается Катилины… Его деятельность при Сулле была, конечно, отвратительной. Так почему бы не попытаться? Просто я не думаю, что ты выиграешь.

— Нет, я выиграю! — крикнул Катон. — У меня десятки свидетелей, готовых поклясться, что видели, как Катилина отрубил Гратидиану голову.

— Тебе лучше отложить слушание до выборов, — посоветовал Цезарь. — Мой суд быстрый. Я не теряю зря времени. Если ты привлечешь его сейчас, слушание закончится прежде, чем закроется прием кандидатур на курульные выборы. Это означает, что в случае оправдательного приговора Катилина сможет баллотироваться. Но если ты обвинишь его позднее, перед самыми выборами, мой кузен Луций Цезарь как наблюдатель никогда не допустит в число кандидатов человека, обвиненного в убийстве.

— Это только отодвигает черный день, — упрямился Катон. — Я желаю, чтобы Катилину выгнали из Рима. Пусть и не мечтает стать консулом!

— Ну хорошо. После не пеняй, — сказал Цезарь.

Голова у Катона немного кружилась от одержанных побед. Суммы по два таланта потекли в казну, поскольку Катон настоял на исполнении закона, который консул-цензор Лентул Клодиан записал на таблицах несколько лет назад. А закон требовал возвращения всех этих денег, каким бы способом они ни были собраны. Катону следовало предвидеть отсутствие препятствий в деле Луция Сергия Катилины. Как квестор, он не выдвигал обвинение сам. Выбор обвинителя — Луция Лукцея, близкого друга Помпея и знаменитого оратора, — был хорошо продуман. Тонкий ход. Он показывал, что суд над Катилиной является отнюдь не прихотью партии «хороших», но делом, к которому все римляне должны отнестись исключительно серьезно. Очень важное дело, объединившее представителей самых разных фракций. Один из друзей Помпея согласился ради этого даже на сотрудничество с boni. И Цезарь тоже участвует в этом!

Когда Катилина услышал, что именно для него готовят, он стиснул зубы и ругнулся. Дважды подряд ему отказывали в регистрации на консульских выборах из-за судебного процесса. И теперь вот — опять судебный процесс. Пора покончить с этими непонятными преследованиями, нацеленными в самое сердце патрициата. И кто этим занимается? Такой выскочка, как Катон, потомок раба! На протяжении жизни многих поколений Сергиям отказывали в высоких должностях из-за их бедности. Так происходило и с Юлиями Цезарями, пока богатства Гая Мария не позволили им вновь подняться. Что ж, Сулла вознес Сергиев еще выше, и Луций Сергий Катилина собирался усадить весь свой род в курульные кресла из слоновой кости, даже если для этого ему придется перевернуть весь Рим! Кроме того, у него была очень амбициозная жена — прекрасная Аврелия Орестилла. Он любил ее до безумия и хотел доставить ей удовольствие. А это означало — стать консулом.

И только когда Катилина понял, что суд состоится перед выборами, он решился на активные действия. На сей раз его оправдают вовремя, чтобы он успел баллотироваться — если сумеет обеспечить себе оправдательный приговор. И он отправился к Марку Крассу и заключил сделку с этим сенаторским плутократом. В обмен на поддержку Красса в суде Катилина, став консулом, проведет через Сенат и Трибутное собрание два любимых Крассовых проекта: жители Галлии по ту сторону Пада станут полноправными римскими гражданами, а Египет официально войдет в империю Рима как частное владение Красса.

Хотя Красc никогда не считался одним из выдающихся адвокатов и не блистал ни техникой построения защиты, ни особым умом, ни великим ораторским искусством, он тем не менее обладал репутацией грозного сутяги — из-за упрямства и огромного желания всеми силами защитить даже самого бедного из своих клиентов. Его также очень уважали во всаднических кругах и искали дружбы с ним, потому что в основе всех деловых предприятий Рима лежал капитал Красса. В ту пору все жюри были тройственные: на треть они состояли из сенаторов, на треть — из всадников, принадлежавших к восемнадцати старшим центуриям, и на треть — из всадников младших центурий, tribuni aerarii. Поэтому можно было сказать, что Красc имел огромное влияние по меньшей мере на две трети любого жюри, и это влияние распространялось на тех сенаторов, которые заняли у него деньги. Все вышесказанное означало, что Красc не нуждался в подкупе жюри, чтобы обеспечить желаемый приговор. Жюри было настроено вынести правильный вердикт. С точки зрения Красса, разумеется.

Защита Катилины была проста. Да, он действительно отрубил голову своего шурина Марка Мария Гратидиана. Он не отрицает этого, потому что не может этого отрицать. Но в то время Катилина являлся одним из легатов Суллы и действовал по приказу Суллы. А Сулла хотел выстрелить головой Марка Гратидиана в сторону Пренесты, дабы убедить Мария-младшего в том, что самонадеянному юнцу не удастся дольше бросать вызов Сулле.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация