Книга По воле судьбы, страница 138. Автор книги Колин Маккалоу

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «По воле судьбы»

Cтраница 138

У Цицерона упало сердце.

— Ты уверен в этом, Гней Помпей? Ты в самом деле уверен? Ты говорил с кем-либо еще, кроме этих бешеных кабанов — Марцеллов и Катона? С Аттиком, например, или с другими авторитетными всадниками? Ты удосужился зайти в Сенат?

— Мне было не до этого! — огрызнулся Помпей. — Я набираю войско! Впрочем, я виделся с Аттиком. Несколько дней назад, что ли? Да, всего несколько дней, а кажется, прошел век.

— Магн, ты точно уверен, что гражданская война неизбежна?

— Абсолютно, — заверил Помпей. — Гражданская война будет, это определенно. Вот почему я на время удалился от Рима. Легче обдумывать, как дальше действовать. Мы не можем позволить Италии снова страдать, Цицерон. Эта война не должна идти на италийской земле. Надо вести ее в Греции или Македонии. Во всяком случае, где-то восточнее. Весь Восток — мои клиенты. Я могу поднять людей везде, от Актия до Антиохии. И могу морем привести туда мои испанские легионы, не высаживая их на италийское побережье. У Цезаря девять легионов плюс около двадцати двух когорт рекрутов, набранных по ту сторону Пада. У меня семь легионов в Испаниях, два легиона в Капуе и еще будет столько когорт, сколько я сумею набрать. Также два легиона имеются в Македонии, три в Сирии, один в Киликии и один в провинции Азия. Еще я могу потребовать военной поддержки от галатийского Деиотара и каппадокийского Ариобарзана. Если надо будет, я затребую легион из Египта и вместе с ним — африканский. Как бы ты ни отнесся к этому, я должен иметь под рукой не менее шестнадцати римских легионов, десять тысяч иноземных вспомогательных войск и шесть или семь тысяч конников.

Цицерон сидел, глядя на Помпея большими глазами.

— Магн, ты не можешь вывести легионы из Сирии при такой угрозе со стороны Парфянского царства!

— Мои информаторы утверждают, что угрозы нет, Цицерон. У Орода неприятности. Он опрометчиво казнил пахлави суренаса, а следом — Пакора. Пакор как-никак его сын.

— Но… может быть, тебе для начала надо попробовать снестись с Цезарем? Из письма Бальба я знаю, что он хочет избежать столкновения.

— Тьфу! — плюнул Помпей и усмехнулся. — Ты ничего не знаешь, Цицерон! Твой Бальб пытался задержать мой отъезд в Кампанию, уверив меня, что Цезарь послал в Рим Авла Гиртия специально для встречи со мной. Я ждал его, ждал, а потом узнал, что Гиртий повернулся и уехал в Равенну, полностью игнорируя договоренность о встрече! Вот как Цезарю хочется мира! И твоему Бальбу тоже! Я тебе прямо скажу: Цезарь хочет гражданской войны. Ничто его не остановит. И я решился. Я не допущу гражданской войны на италийской земле. Я буду драться с ним в Македонии или в Греции.


Но, думал Цицерон, составляя послание Аттику в Рим, отнюдь не Цезарь затеял все это. Или, по крайней мере, не один только Цезарь. Это Магн зациклился на гражданской войне. Он полагает, что все ему сойдет с рук, если военные действия развернутся где-то на стороне. Ход неплохой, но это не выход из положения.

Разговор Цицерона с Помпеем состоялся в десятый день декабря. В этот же день в Риме Марк Антоний сделался полноправным плебейским трибуном. И продемонстрировал всем, что он отнюдь не худший оратор, чем его дед. Причем оратор горластый и остроумный. Он обвинял младшего консула в самоуправстве столь блестяще и столь напористо, что даже Катон наконец понял: его не перекричишь и не заставишь уйти.

— Более того, — гремел Антоний, — я уполномочен Гаем Юлием Цезарем объявить, что Гай Юлий Цезарь будет рад сдать тому, кто его сменит, обе Галлии по ту сторону Альп и шесть своих легионов, если Сенат позволит ему оставить за собой Италийскую Галлию, Иллирию и два легиона.

— Это в сумме лишь восемь легионов, Марк Антоний, — заметил Марцелл-старший. — А куда денется еще один легион и двадцать две недавно набранные когорты?

— Еще один легион, четырнадцатый, исчезнет, Гай Марцелл. Цезарь не передаст неполноценную армию, а в данный момент все его легионы недоукомплектованы. Поэтому четырнадцатый легион и двадцать две необученные когорты будут распределены по остальным восьми легионам.

Логичный ответ на совершенно бесполезный вопрос. Гай Марцелл-старший и два будущих консула даже и не подумали ставить предложение Марка Антония на голосование. Кроме того, в Палате едва набирался кворум. Некоторые сенаторы уже покинули Рим, другие отчаянно пытались наскрести денег на комфортную жизнь в отдалении от перипетий гражданской войны. Войны, которая казалась всем неминуемой, хотя все прекрасно знали, что в Италийской Галлии нет лишних воинских подразделений, что Цезарь спокойно сидит в Равенне, а его тринадцатый легион, радуясь отпуску, загорает на пляже.

Антоний, Квинт Кассий, консорциум банкиров и все самые влиятельные сторонники Цезаря в Риме храбро бились, чтобы Сенат рассмотрел предложение Цезаря. Они уверяли всех, от Сената до плутократов, что Цезарь будет рад передать шесть своих легионов и обе дальние Галлии при условии, что он сохранит за собой Италийскую Галлию, Иллирию и два легиона. Но на следующий день после прибытия Куриона в Равенну Антоний и Бальб получили от Цезаря короткие письма. Он писал, что больше не может игнорировать опасность для его жизни и его dignitas, исходящую от Помпея и boni. Поэтому он тайно послал к Фабию в Бибракте, чтобы тот переправил к нему два из четырех легионов, стоявших там. Гонцы Цезаря отправились и к Требонию на Мозу, с приказом оставить на Мозе лишь один легион, а три под командованием Луция Цезаря спешным маршем направить в Нарбон — на перехват испанским легионам Помпея.

— Он готовится, — с удовлетворением сказал Антоний.

Маленький Бальб в эти дни даже похудел. Он поднял на Антония большие карие печальные глаза и сложил в трубочку пухлые губы.

— Конечно, мы победим, Марк Антоний, — сказал он. — Мы должны победить!

— С Марцеллами в седле и с Катоном, орущим с передней скамьи, Бальб, нам ничего не светит. Сенат — по крайней мере та его часть, которая еще осмеливается ходить на собрания, — будет только твердить, что Цезарь — слуга Рима, а не хозяин.

— В таком случае кто же тогда у нас Помпей?

— Конечно, хозяин, — сказал Антоний. — Но как ты думаешь, кто кем управляет? Помпей boni или boni Помпеем?

— Каждый из них считает, что управляет другим, Марк Антоний.


Декабрь стремительно заканчивался. Посещаемость Сената еще более сократилась. Многие дома на Палатине и в Каринах были закрыты. Молоточки с дверей сняли и многие брокерские конторы и банки. Коммерсанты, наученные горьким опытом, приобретенным во время прежних гражданских войн, укрепляли свои фортификации, чтобы противостоять всему, что грядет. Ибо война неминуемо разразится. Помпей и boni делают все, чтобы это случилось, а Цезарь не станет плясать под их дудку.

Двадцать первого декабря Марк Антоний произнес очередную блестящую речь, составленную по всем канонам риторического искусства. В скрупулезной хронологической последовательности в ней были перечислены все нарушения mos maiorum Помпеем, начиная с момента, когда он в свои двадцать два незаконно собрал из клиентов отца три боевых легиона и отправился с ними на помощь Сулле в развязанной тем гражданской войне, и кончая консульством без коллеги. Эпилог речи касался принятия незаконно предложенного меча. Резюме было посвящено очень остроумному анализу характеров двадцати двух волков, которым удалось запугать триста семьдесят сенаторских овец.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация