Я ласкала его всей кожей, губами и кончиками пальцев, нежно и вкрадчиво, сильно и страстно. Как прекрасно было вновь оказаться в постели с мужчиной, особенно с таким. Наль был для меня уроком, я сошлась с ним равнодушно и беспечно, он стал и средством, и целью одновременно. Но Дункан Форсайт был мне дорог. Просто так вычеркнуть его из жизни мне не удалось бы ни за что. Вихрь эмоций! Я целовала его ладони и ступни, скакала на нем верхом, сжимая бока скользкими от пота ногами, обнимала его всеми четырьмя конечностями, поддавалась и сопротивлялась, напрягала мышцы, пока меня не сминали превосходящие силы противника.
Он уехал в двенадцатом часу: спохватился, вспомнил про время, выбрался из постели и остановился, глядя на меня.
— Мне пора. — Он ничего не добавил, но после того, как оделся и причесался перед моим зеркалом, вернулся к постели, наклонился и прижался щекой к моей щеке. — Можно, я приеду завтра около четырех?
— О да, — выдохнула я.
О да! Кажется, я влюблена. Иначе почему допустила такое?
Воскресенье
29 мая 1960 года
Перед очередным визитом наверх, к миссис Дельвеккио-Шварц, я столкнулась с Тоби. Не понимаю, как в нашем Доме разносятся вести, но Тоби уже все знал. Откуда?
— Дура ты! — рявкнул он, глядя на меня не карими, а почти красными от злости глазами. — Еще глупее Пэппи, если это возможно.
Я не удостоила его ответом, просто обошла и направилась в гостиную миссис Дельвеккио-Шварц.
— Король Пентаклей уже нашелся, — объявила она, когда я села и потянулась за моим стаканчиком из-под сыра «Крафт», наполненным бренди.
— Удивительный Дом, — отозвалась я, пригубив бренди — увлекаться им не следовало, через пару часов должен был приехать мистер Форсайт. — Кто в нем разносит вести?
— Фло, — коротко ответила хозяйка, покачивая своего ангеленка на колеях. Фло улыбнулась мне, но грустно, сползла с материнских колен и отошла к стене рисовать. — Тебя не тревожит, что он женат? — продолжала миссис Дельвеккио-Шварц, делясь со мной копченым угрем, хлебом и маслом.
Я подумала и пожала плечами:
— На самом деле я этому даже рада. Не знаю, чего я хочу в жизни, зато точно знаю, чего не хочу.
— И чего же ты не хочешь?
— Жить в шикарном особняке и быть супругой доктора.
— Тем лучше, — усмехнулась она. — Карты не обещают тебе тихой жизни в богатом пригороде, Харриет Перселл.
— Значит, я буду жить в Кингс-Кроссе?
Но она ответила уклончиво:
— Смотря что станет с ним. — И она указала на Хрустальный Шар.
Я с любопытством осмотрела его пристальнее, чем когда-либо прежде. Шар не был безупречно ровным, но ни трещин, ни воздушных пузырьков в толще стекла я не заметила. Только кое-где попадались мутноватые пятна, похожие на туманности наших южных небес. Шар стоял на подставке из черного дерева, видимо, с углублением по размеру шара, имел диаметр не менее двадцати сантиметров, и я заметила торчащий из-под него край черной ткани. Да, подставка сверху была прикрыта тканью, чтобы стекло не царапалось о нее. В больничной библиотеке я нашла в энциклопедии «Мерк» статью о горном хрустале и узнала из нее, что этот камень относится к недостаточно твердым. Для украшений он не годится, зато ему можно придать любую форму и отполировать. Но что значат слова миссис Дельвеккио-Шварц? В них определенно есть смысл, только вот какой?
— Все зависит от того, что станет с Шаром, — повторила я.
— Верно. — Вид у хозяйки по-прежнему был загадочным.
Я попробовала выведать, в чем дело, пойдя окольным путем:
— Интересно, кому первому пришло в голову делать шары из горного хрусталя и высматривать в них будущее?
— Не только будущее — иногда и прошлое. Не знаю… Шары считались древним изобретением еще в те времена, когда Мерлин был мальчишкой, — не попалась на удочку миссис Дельвеккио-Шварц.
Я ушла от нее пораньше, чтобы не опоздать к приезду мистера Форсайта, но не все в моей жизни можно было изменить только потому, что появился он. Ко мне в гости на свои законные два часа пришла Фло, и мне было все равно, понравится это мистеру Форсайту или нет. Поначалу миссис Дельвеккио-Шварц колебалась, но я настояла на своем. Гарольд составил компанию хозяйке дома, а ангеленок спустился ко мне.
С Гарольдом я опять встретилась в темноте. Он ждал. Его глаза пылали ненавистью. Не обращая на него внимания, я начала спускаться по лестнице.
— Шлюха! — прошипел он. — Шлюха!
Мистер Форсайт был точен. К его приходу я сидела на полу рядом с Фло и вместе с ней играла мелками, потому что от других занятий она отказывалась. Я привезла из Бронте свои старые игрушки — куклу с целым гардеробом, трехколесный велосипед, кубики с буквами. Но Фло на них даже не взглянула. Она не расставалась с мелками.
— Открыто! — крикнула я.
Первое, что увидел ошарашенный гость, была его подружка, сидящая на тряпичном коврике и играющая с четырехлетним ребенком. Мистер Форсайт так старательно делал невозмутимое лицо, что я не выдержала и расхохоталась.
— Нет, это не мой ребенок, — объяснила я, встала, обняла его, притянула к себе и коснулась губами и носом белоснежной пряди волос на виске. От него приятно пахло дорогим мылом, он не портил волосы бриолином. Я взяла его за руку и подвела к Фло, которая бесстрашно взглянула на гостя и сразу улыбнулась. — Это Фло, дочка нашей домовладелицы. Я присматриваю за ней каждое воскресенье, с четырех до шести, так что, если ты торопишься, нам придется ограничиться разговорами.
Он присел на корточки, погладил Фло по голове и улыбнулся ей:
— Привет, Фло!
Ортопеды умеют ладить с детьми, которых много среди их пациентов, но, несмотря на все старания, мистеру Форсайту так и не удалось разговорить Фло.
— Она ведет себя, будто немая, — объяснила я, — хотя мать утверждает, что она говорит. Ты, конечно, не поверишь, но мы с подругой считаем, что Фло с матерью общаются без слов, как телепаты.
Он и вправду не поверил, чего и следовало ожидать, — ведь он врач. Врачи недоверчивы, особенно когда речь заходит о телепатии и экстрасенсорике. В этом можно убедить разве что психиатра и, пожалуй, врача с азиатскими корнями.
Сегодня Гарольд отстрелялся в рекордные сроки: Фло не пробыла у меня и получаса, когда в открытую дверь торопливо вошла миссис Дельвеккио-Шварц.
— А, вот ты где, ангеленок! — неестественным голосом воскликнула она, будто уже обыскала весь Дом в поисках пропажи. Внезапно она замерла, точно плохая актриса, и притворилась, будто только сейчас заметила в комнате мужчину. — О-о, сам Король Пентаклей! — взревела она и схватила ошеломленную Фло. — Идем, ангеленок, не будем мешать. Оставим их наедине, хе-хе.
Взглядом я дала ей понять, что менее правдоподобной комедии еще не видывала, и произнесла:
