Я услышала его вздох облегчения. Больше он ничего не сказал, пока мы не вошли в мою гостиную. Приласкав Марселину, он выставил на мой стол черный саквояж. А я и не заметила, что Дункан взял его с собой, — настолько я была увлечена самим гостем.
Из саквояжа он выудил стетоскоп и сфигмоманометр, прослушал мои легкие и сердце, измерил давление, посмотрел, нет ли признаков варикоза на ногах, оттянул нижние веки, изучил кончики пальцев и цвет мочек ушей. Затем он вытащил блокнот с бланками рецептов, быстро заполнил один, оторвал и протянул мне.
— Это самые современные оральные контрацептивы, дорогая моя Харриет, — объяснил он, складывая инструменты в саквояж. — Начни принимать их сразу же после завершения очередных месячных.
— Те самые противозачаточные пилюли? — уточнила я.
— Да, так их называют. У тебя не должно возникнуть никаких побочных эффектов — ты ведь абсолютно здорова. Но если почувствуешь боль в ногах, одышку, головокружение или тошноту, если начнут отекать щиколотки или появятся головные боли, сразу перестань принимать препарат и сообщи об этом мне в тот же день, — распорядился он.
Я перевела взгляд с Дункана на рецепт, выписанный неразборчивым почерком.
— Но откуда ортопеду знать о пилюлях? — усмехнулась я.
Он рассмеялся:
— Харриет, о них знают все медики — от психиатра до геронтолога. Все мы сталкиваемся с последствиями нежелательных беременностей, все вздыхаем с облегчением, узнав, что появилось эффективное средство от них. — Он взял меня за подбородок и серьезно посмотрел мне в глаза. — Я не хочу доставлять тебе лишние неприятности, любимая. Увы, в моих силах лишь прописать тебе самые действенные контрацептивы, какие только существуют.
Он поцеловал меня, назначил новую встречу на следующую субботу и уехал.
Какая я везучая! Одинокие женщины прочесывают весь Сидней в поисках врача, который выписал бы им заветные пилюли. Чтобы получить такой рецепт, надо быть замужем. Но мой мужчина пожелал позаботиться обо мне. В каком-то смысле я действительно люблю его.
Понедельник
6 июня 1960 года
Рано или поздно это должно было случиться. Пэппи знала, что у меня появился близкий друг, но только сегодня выяснила, кто он такой. Она как раз возвращалась домой, а Дункан уезжал. Конечно, он ее не узнал, только улыбнулся и вежливо посторонился, но Пэппи сразу поняла, кто он такой, и ринулась прямиком ко мне.
— Не может быть! — закричала она.
— Самой не верится.
— И давно он сюда ездит?
— Уже две недели подряд.
— Я думала, ты с ним даже не знакома.
— Да, я его почти не знаю.
Вот такой занятный разговор мы вели с подругой, пока я готовила нам завтрак.
— Миссис Дельвеккио-Шварц говорила мне, что Король Пентаклей наконец-то нашелся, Тоби упоминал, что у тебя завелся любовник, но мне и в голову не залетало, что это мистер Форсайт, — удивлялась Пэппи.
— О нем я даже не мечтала. Кстати, приятно, что в нашем Доме далеко не все и все знают. Тоби обозвал меня дурой, и с тех пор мы с ним не виделись, а миссис Дельвеккио-Шварц во время знакомства с Дунканом вовсю ломала комедию, — рассказала я, наливая Марселине сливок.
— А с тобой все хорошо? — вдруг с сомнением прищурилась Пэппи. — Ты сама на себя не похожа.
Я села, сгорбившись, и с отвращением посмотрела на вареное яйцо.
— Я здорова, но все ли у меня хорошо — сложный вопрос. Сама не понимаю, зачем я это сделала, Пэппи! Зато знаю, зачем это понадобилось Дункану: ему одиноко, страшно, и он женат на ледышке.
— Совсем как Эзра, — подхватила Пэппи и набросилась на яйцо.
Сравнение мне не понравилось, но я поняла Пэппи и смолчала. Темное зимнее утро, половина седьмого, — не лучшее время для ссор, особенно после того, как обе мы два дня наслаждались незаконной любовью с чужими мужьями.
— Такое с ним впервые, почему он выбрал меня — загадка. Он влюблен в меня, или так ему кажется. Когда он приехал сюда в первый раз, ему было так тоскливо, что мне не хватило духу прогнать его, — призналась я.
— Хочешь сказать, ты в него не влюблена? — спросила Пэппи таким тоном, будто я нагрешила больше, чем Содом и Гоморра, вместе взятые.
— Как можно любить почти незнакомого человека? — возразила я. Но Пэппи не приняла этот довод: в Эзру она влюбилась, не успев познакомиться с ним.
— Достаточно одного взгляда, — авторитетно заявила она.
— Думаешь? Мои братья называют такую любовь «слоновьей». У меня перед глазами всего один пример — наши родители, которые до сих пор любят друг друга. Но мама говорит, что их любовь росла постепенно и с годами только крепла. — Я беспомощно смотрела на Пэппи. — О себе я как-нибудь позабочусь, Пэппи, но боюсь за него. Неужели ему придется дорого поплатиться за наши встречи?
На изысканном личике Пэппи появилось жесткое выражение.
— Не расходуй жалость попусту, Харриет. Все преимущества в этой игре — на стороне мужчин.
— Значит, Эзра до сих пор спит с женой?
— И будет спать. — Она пожала плечами, глядя на мое яйцо. — Ты не будешь доедать? Яйца — ценный источник белка.
Я придвинула ей тарелку.
— Ешь, тебе нужнее, чем мне. Ты, похоже, разочарована.
— Нет, не разочарована. — Она вздохнула и обмакнула ломтик тоста в жидкий желток с таким видом, будто еда интересовала ее гораздо больше, чем наш разговор. — Я просто свыклась с мыслью, что Эзра будет принадлежать только мне. Я так люблю его! В октябре мне исполнится тридцать четыре. Как чудесно будет выйти замуж!
А я и не думала, что она немолода, но, как ни крути, ей уже за тридцать. Кажется, у Пэппи начинается синдром старой девы. Она отказалась от всех партнеров в пользу одного, и это решение не принесло ей ни уверенности, ни надежности, о которых она мечтала. Господи, пожалуйста, избавь меня от синдрома старой девы!
Четверг
23 июня 1960 года
Сегодня вечером, поднимаясь в ванную, чтобы принять вечерний душ, я убедилась в том, что воображение не сыграло со мной шутку. С тех пор как в моей жизни появился Дункан, Гарольд перестал меня выслеживать. Свет в коридоре теперь всегда горит, а Гарольда нигде не видно. Я не слышу тихих шагов за спиной, не встречаю его, возвращаясь от миссис Дельвеккио-Шварц. В последний раз я видела его в тот день, когда он назвал меня шлюхой. Значит, вот как надо бороться с психопатами. Заводить себе влиятельных любовников.
Вторник
5 июля 1960 года
Я совсем забросила свой дневник. Начала уже третью по счету тетрадь, но заполняю ее очень медленно, особенно с тех пор, как у меня появился Дункан. Только теперь я поняла, как много времени отнимает мужчина, пусть даже чужой муж. Дункан все продумал, чтобы почаще видеться со мной. По субботам он уезжает «играть в гольф», проходит восемнадцать лунок, а потом задерживается в клубе, чтобы «выпить с ребятами». По воскресеньям он проводит у меня все время с утра и до прихода Фло, — конечно, его эти визиты не радуют, но я не желаю ради него отказываться от общения с ангеленком. Иногда встречу со мной он выдает за необходимость привести в порядок бумаги, в других случаях — за экстренную операцию или какое-нибудь совещание.
