Книга Песнь о Трое, страница 18. Автор книги Колин Маккалоу

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Песнь о Трое»

Cтраница 18

Отец нетерпеливо махнул рабу, который поставил между ним и Агамемноном еще одно подобающее царю кресло. Кто же это, почему ему воздают такие почести, которые, судя по всему, совсем не произвели на него впечатления?

— Это Елена, — представил меня отец.

— Неудивительно, что здесь собралась вся Эллада, Тиндарей, — бодро ответил гость, взяв с блюда куриную ножку и впившись в нее белыми зубами. — Правы были слухи: она самая красивая женщина в ойкумене. Жди неприятностей от этой своры горячих голов, ведь ты осчастливишь одного и слишком многих разочаруешь.

Агамемнон удрученно посмотрел на отца; они оба расхохотались.

— Не успел приехать, Одиссей, а уже зришь в корень, как всегда, — произнес верховный царь.

Мое изумление прошло, и я почувствовала себя дурой. Конечно, это же Одиссей. Кто еще осмелился бы говорить с Агамемноном как с равным? Кому еще могли поставить царское кресло на тронном помосте?

Я много о нем слышала. Его имя возникало всегда, когда бы ни шла речь о законах, судилищах, новых податях или войне. Отец однажды предпринял долгое путешествие на Итаку только ради его совета. Он считался самым умным человеком во всей ойкумене, умнее даже Нестора и Паламеда. И он был не просто умен, он был мудр. Поэтому ничего удивительного, что в моем воображении Одиссей был почтенным старцем с седой бородой, сгорбленным от долгой жизни, таким же дряхлым, как царь Пилоса Нестор. Когда Агамемнону требовалось принять важное решение, он посылал за Паламедом, Нестором и Одиссеем, но обычно решение принимал Одиссей.

О Лисе с Итаки — так его прозвали — ходило много слухов. Его царство состояло из четырех скалистых бесплодных островков у западного побережья, владений бедных и жалких по сравнению с другими царствами. Дворец его был скромных размеров, и он сам пахал землю, ибо его подданные не могли собрать достаточно налогов, чтобы обеспечить ему праздность. Но при всем при этом его имя принесло Итаке, Левкаде, Закинфу и Кефаллении славу.

В то время когда он приехал в Амиклы и я впервые с ним встретилась, ему было не больше двадцати пяти лет — а может, и того меньше, если правда, что мудрость обладает силой старить лица людей.


Они продолжили разговор, возможно позабыв, что я сидела по левую руку от отца и могла подслушивать с совершенно невинным видом. И поскольку с другой стороны от меня сидел Менелай, ничто меня не отвлекало от этого занятия.

— Ты собираешься просить руки Елены, дорогой друг?

Одиссей выглядел так, словно замыслил шалость.

— Ты видишь меня насквозь, Тиндарей.

— Конечно вижу, но на что она тебе? Я никогда не думал, что ты падок на красоту, хотя за ней дают и приданое.

Он состроил гримасу:

— Любопытство! Ты забываешь о моем любопытстве! Неужели ты думал, будто я пропущу такое зрелище!

Агамемнон усмехнулся, а отец рассмеялся в голос.

— Зрелище! Что мне делать, Одиссей? Посмотри на них! Сто и один царь и царевич, и все как один пялятся друг на друга, гадая, кому выпадет удача, — и готовятся оспорить мой выбор, не важно, насколько он логичный и выгодный.

Агамемнон вступил в разговор:

— Это превратилось в состязание. Кто в большей милости у верховного царя Микен и его тестя Тиндарея Лакедемонского? Они знают, что Тиндарей прислушивается к моим советам! Из этого не выйдет ничего, кроме долгой вражды.

— Точно. Взгляните на Филоктета, как гордо он выгибает спину и фыркает. Не говоря уже о Диомеде с Идоменеем. А еще есть Менесфей. И Еврипил. И другие.

— Что же нам делать? — спросил верховный царь.

— Ты просишь моего совета, мой господин?

— Прошу.

Я замерла, начиная понимать, насколько мало я значила. Вдруг мне захотелось плакать. Мой выбор? Нет! Это будет их выбор, Агамемнона и моего отца. Но сейчас моя судьба была в руках Одиссея. Интересовала ли я его? И тут он подмигнул мне. У меня упало сердце. Нет, ему не было до меня дела. В его красивых серых глазах не блеснуло ни искорки желания. Он приехал не для того, чтобы искать моей руки; он приехал, ибо знал, что будет нужен его совет. Он приехал только ради того, чтобы упрочить собственное положение.

— Я, как всегда, рад помочь, чем могу, — без запинки проговорил он, пристально глядя на моего отца. — Однако, Тиндарей, перед тем как мы устроим Елене надежный и выгодный брак, я хотел бы попросить о маленьком одолжении.

Агамемнон выглядел обиженным, хотя представления не имел о том, что он имел в виду, а я про себя гадала, о чем был этот хитроумный торг.

— Ты хочешь получить Елену? — прямо спросил отец.

Одиссей откинул голову и рассмеялся так вызывающе громко, что весь зал на мгновение замер.

— Нет! Нет! Я не посмел бы просить ее руки — с моим-то ничтожным состоянием и жалким царством! Бедная Елена! У меня дух замирает при мысли о том, чтобы запереть такую красавицу на морской скале! Нет, я не хочу в невесты Елену. Я хочу другую.

— А! — Агамемнон расслабился. — Кого?

Одиссей предпочел адресовать ответ моему отцу.

— Дочь твоего брата Икария, Тиндарей, — Пенелопу.

— Не думаю, что он будет возражать, — удивился отец.

— Икарий недолюбливает меня, кроме того, к Пенелопе сватаются мужи побогаче.

— Я постараюсь помочь, — сказал отец.

— Считай, дело сделано, — подтвердил Агамемнон.

Какое потрясение! Если им и было понятно, что Одиссей нашел в Пенелопе, то мне уж точно нет. Я хорошо ее знала, она была моей двоюродной сестрой. Вовсе не уродина и вдобавок богатая наследница, но такая скучная. Однажды она поймала меня, когда я позволила одному из придворных целовать свои груди — я ни за что не разрешила бы ему большего! — и прочитала мне нравоучение о том, как неразумно и унизительно потакать желаниям плоти. «Я нашла бы себе лучшее занятие, — изрекла она размеренным и бесстрастным голосом, силясь занять мое внимание настоящими женскими занятиями. — Например, ткачество». Я уставилась на нее как на сумасшедшую. Ткачество!

Одиссей заговорил снова; я оставила мысли о Пенелопе и прислушалась.

— Я догадываюсь, кому ты решил отдать свою дочь, Тиндарей, и понимаю почему. Но не важно, кого ты выберешь. Важно защитить твои с Агамемноном интересы, обезопасить свои отношения с сотней отвергнутых женихов после того, как ты объявишь о своем выборе. Я могу это устроить. Если ты сделаешь все точно как я скажу.

Агамемнон тут же ответил:

— Мы сделаем.

— Тогда для начала нужно вернуть все дары, поднесенные женихами, сопроводив возврат любезной благодарностью за достойные намерения. Никто не должен считать тебя жадным, Тиндарей.

Отец выглядел раздосадованным.

— Это правда необходимо?

— Не просто необходимо — крайне важно!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация