Не прошло и двух часов, как грузики регулятора, медные шары размером с шарики для пинг-понга и весь вентиль установили на прежнее место, припаяв к нему стяжки, удерживающие грузики. Шары раскрутились под действием центробежной силы, золотниковый клапан открылся, впуская пар в камеру сгорания, завертелся маховик, и все машины и механизмы цеха начали оживать.
Всю эту сцену наблюдали Бэда Талгарт и младший партнер завода Константайна, мистер Артур Константайн.
— А есть ли на свете что-нибудь, чего она не знает и не умеет? — спросил у Бэды Артур.
— Я знаком с ней не более, чем вы, сэр, — ответил Бэда официальным тоном, уместным при общении капиталиста с социалистом, — но насколько мне известно, ее отец — мастер на все руки, а она с детства безотлучно находилась при нем. Декан инженерного факультета профессор Уоррен, говорит, что ей незачем сдавать экзамены — она и без того опережает всех однокурсников.
— Тревожная перспектива, — заметил Артур Константайн.
— Нет, сигнал предупреждения, — возразил Бэда, — и он свидетельствует о том, что способности многих женщин пропадают зря. К счастью, большинство пока довольны своей участью. Но Нелл Кинросс — живое свидетельство того, что далеко не все женщины способны с ней мириться.
— Пусть учатся на сестер милосердия и учительниц.
— Да, если у них нет способностей к инженерному делу, — съязвил Бэда, и не потому, что решил отныне отстаивать права женщин — ему очень хотелось дать щелчка по носу этому лощеному франту. Рабочие доставляют своим хозяевам все больше неприятностей — а почему бы не прибавить к ним сложности с работницами?
— Мистер Константайн! — к ним приблизилась Нелл. — Советую вам потратиться на новый регулятор для двигателя. Стяжки припаивали уже не раз, рано или поздно они снова отвалятся. Одного двигателя хватает, чтобы приводить в движение все ваши станки, но только когда он работает. Сегодня вы потеряли три часа рабочего времени. В наше время уже никто не может позволить себе зависеть от единственного двигателя.
— Благодарю, мисс Кинросс, — чопорно отозвался Константайн. — Я решу этот вопрос.
Нелл подмигнула Бэде и отошла, издалека подзывая Энгуса Робертсона, который поспешил к ней с видом побежденного — по крайней мере временно.
Усмехающийся Бэда решил задержаться на заводе и посмотреть, как мисс Кинросс расправится с Артуром Константайном, Энгусом Робертсоном и токарным станком, с которым она обращалась так уверенно, будто всю жизнь только этим и занималась.
«В ее движениях чувствуется высокая поэзия, — думал Бэда. — Они уверенны, грациозны и расчетливы, лицо сосредоточенно — сейчас она не видит ничего, кроме станка».
— Вот уж не думал, что вы настолько сильны, Нелл, — признался Бэда, явившись к ней на ужин. — Можно подумать, что для вас сталь не тяжелее перышка.
— Чтобы поднимать тяжести, нужны привычка и опыт. — Восхищение гостя ничуть не смутило Нелл. — Вы же это знаете. Ведь не всю жизнь вы протирали штаны, сидя на парламентской скамье или враждуя с капиталистами!
Он поморщился:
— Что мне в вас нравится, так это такт и дипломатичность.
Вопреки ожиданиям Бэды ужин прошел не в романтичной атмосфере, не с глазу на глаз с Нелл, а в шумной и развеселой компании трех юношей-китайцев и Донни Уилкинса. Восхитительные китайские блюда, оживленные разговоры.
«Нет, никто из них в нее не влюблен, — поразмыслив, понял Бэда. — Эти четверо относятся к Нелл как братья к своенравной старшей сестре, хотя она здесь самая младшая».
— Кстати, у меня известие от Энгуса Робертсона, — сообщил Бэда, когда ужин кончился, «братцы» разошлись по своим квартирам и засели за книги — надвигались экзамены.
— Старый брюзга, — добродушно откликнулась Нелл. — Ловко я его укротила, правда? К тому времени, как я научусь работать на токарном станке, он будет есть у меня с ладони.
— Вы доказали, что достойны жить в мужском мире.
— Так что там за известие?
— Ваш китайский порошок помог. Мастер уже вышел на работу и порхает как новенький.
— Я объясню Энгусу, где мастер сможет купить такой же порошок в китайской аптеке в «Хеймаркете». Но если он будет принимать лекарство регулярно, пусть лучше запивает не водой, а молоком. Снадобье действует прекрасно, но желудок переваривает его с трудом. А молоко полезно в любом случае.
— Я начинаю думать, что при всех ваших инженерных навыках из вас получился бы отличный врач, — заметил Бэда.
Она проводила его до двери, более польщенная последним замечанием, нежели прочими комплиментами.
— Спасибо, что зашли.
— Спасибо, что пригласили, — отозвался он и спустился на одну ступеньку, не пытаясь прикоснуться к Нелл. — Может быть, поужинаете у меня — после экзаменов, перед отъездом в Кинросс? Поверьте, я неплохо готовлю — когда есть для кого. В нашей семье дети по очереди хозяйничали на кухне. Обещаю к вашему приходу навести в доме чистоту.
— Спасибо, непременно приду. Позвоните мне, — попросила Нелл и закрыла дверь.
Бэда медленно брел в Редферн, стараясь разобраться в своих чувствах. Его тянуло к Нелл — очевидно, ее бесстрашие и неукротимость. Она выбирала кратчайший путь к цели, но точно рассчитывала время. «Интересно, знает ли ее отец, что она мечтает стать врачом? Медицина — самый неприступный мужской бастион, но если вдуматься, профессия врача, как ни одна другая, подходит женщине. Однако сэру Александру нужна помощница, а он тоже привык добиваться своего. Как и маленькая мисс Нелл».
Они не общались до конца экзаменов, которые Нелл сдала с блеском, особенно потому, что ее практика прошла насыщенно и разнообразно. На всякий случай она приготовилась дать отпор преподавателям, если те попытаются «завалить» ее и снизить оценки. Если это произойдет, она просто отошлет экзаменационные работы в Кембридж на проверку преподавателю, который не знает, что она девушка. Его вердикт вряд ли устроит руководство Сиднейского университета и оставит клеймо на репутации инженерного факультета.
Но очевидно, профессор Уоррен и остальные преподаватели почувствовали, что несносная студентка готова на все, а может, просто рассчитывали на деньги ее отца; так или иначе, знания Нелл оценили справедливо. По инженерным дисциплинам, на вопросы которых предполагались однозначные ответы, Нелл превзошла всех на курсе, значительно опередив даже Чань Миня, к которому вплотную приблизился У Цзин. Донни Уилкинс был признан лучшим студентом отделения гражданского строительства и архитектуры, а Лу Чжи — отделения механики. Студенты из Кинросса одержали убедительную победу.
Нелл написала Бэде на его домашний адрес, сообщая, что может поужинать с ним — конечно, если он не передумал. В ответ Бэда назвал дату и время.
В Нелл Бэду удивляло многое, и в том числе нежелание козырять своим богатством; через две недели, в субботу, ровно в шесть, она приехала к нему на трамвае и последние несколько кварталов прошла пешком. А ведь она могла бы с комфортом доехать на извозчике от своего дома до самого Арнклиффа. В гости Нелл явилась в еще одном сером ситцевом платье, все таком же бесформенном, подол которого заканчивался на четыре дюйма выше щиколоток — смелый покрой, особенно если бы платье было алого или другого, более яркою, цвета. Ни шляпки, ни украшений — только объемистая черная кожаная сумка на левом плече.
