Анна появилась на свет и ушла в иной мир как орудие пытки; с ней неразрывно были связаны страшные воспоминания о Яшме, Сэме О'Доннелле, Теодоре Дженкинс. Теодора — вот еще одно живое доказательство того, что любовь способна погубить человека! Безмозглая женщина покинула Кинросс, жила в страшной нищете в Батерсте, чинила за деньги чужое белье и давала уроки музыки. А все потому, что так и не поверила, что полюбила чудовище. Яшма… Крохотная черная фигурка плавно покачивается в петле. Дожди размывают пепел, он проникает сквозь крышку дешевого гроба О'Доннелла. Мудро придумал Сун. После недавних ливней тлеющие кости О'Доннелла насквозь пропитаны прахом его убийцы.
Зачем родилась Анна? Жалкое, невинное существо. Трагедия была неизбежна, никто не смог бы предотвратить ее — с таким же успехом можно пытаться остановить ледник, надвигающийся на долину. За одно это он в долгу перед Элизабет, на которую обрушилась вся тяжесть удара. Хорошо, он даст ей шанс и будет молиться, чтобы было еще не слишком поздно. Ли не расстанется с ней до смерти, но захочет ли она быть с ним всю жизнь? Не поймет ли, что вновь утратила свободу? Нет, вряд ли, решил Александр, особенно если сможет родить ему детей. Их Элизабет полюбит всем сердцем. Интересно, будут ли ее дети хоть немного похожи на Руби? Если бы!
Отверстия для динамита были готовы. Александр двинулся по тоннелю навстречу Саммерсу, который как раз прибыл с четырехколесной тележкой, груженной динамитом, замазкой, пироксилином, проволокой и детонаторами. Как летит время, мысленно отметил Александр, бросив взгляд на часы. Стрелки показывали половину восьмого. Бурение заняло девять часов. Для старика неплохо.
— В записке вы просили целый ящик, сэр Александр. Не многовато ли?
— Да, слишком, но содержимое открытого ящика меня не устроило. Дай-ка взглянуть. — Он поднял прочную дощатую крышку и осмотрел ровные ряды бурых брусков, взял один, понюхал и кивнул: — Годится. Я сам довезу тележку.
— Жаль, что я в подрывном деле ничего не смыслю, — сокрушенно признался Саммерс и, не расслышав последние слова хозяина, повез тележку к месту работ.
Александр остановил его:
— Спасибо, Саммерс, я справлюсь сам.
— А перфоратор? А воздуховод?
— Перфоратор я уже убрал, воздуховод отсоединил.
— Напрасно, сэр Александр, совершенно напрасно.
— Это ты на возраст намекаешь? — усмехнулся Александр, оттесняя его от тележки.
Саммерс смотрел вслед удаляющемуся хозяину, пока тот не скрылся за поворотом тоннеля.
Вернувшись на прежнее место, Александр вынул из ящика первый брусок динамита и острым ножом разрезал бумажную обертку. В шпур динамит скользнул легко, длинной трамбовкой Александр втиснул его подальше, к тому месту, где начиналась трещина. Еще брусок, еще… он работал все быстрее, заполняя динамитом шпур до тех пор, пока в нем не осталось место всего для одного заряда. На это место Александр протолкнул детонатор, начиненный гремучей ртутью, запал и два конца провода, скрепленных платиновой нитью на слое пироксилина. И перешел к следующему шпуру.
Пот катил с Александра градом, мышцы ныли от нагрузки. Старательно и быстро он заполнял шпуры по очереди, подводя к каждому провод, и вскоре скала была нафарширована 156 зарядами динамита, содержание нитроглицерина в каждом составляло 60 процентов. Срезав шесть дюймов изоляции с каждого провода, Александр скрутил концы проводов вместе. Затем он отчистил от изоляции конец провода, который должен был размотать, отступая в глубь тоннеля, и соединить с клеммами батареи, создающей ток в цепи и вызывающей взрыв. Вот так. Готово. Александр одобрительно оглядел плоды своих трудов и кивнул.
Толкая перед собой катушку с намотанным проводом, он двинулся прочь от нашпигованной динамитом стены, под уклон. За поворотом тоннеля его уже ждали Саммерс, Ли и Прентис. Прентис сам поднес катушку к батарее и наклонился, чтобы обрезать провод, зачистить и подсоединить. Беспокойный зануда, думал он о хозяине. Готов хвататься за все, будто другие ни на что не способны.
— Ну, наш старичок, первый тоннель, готов, — объявил Александр и улыбнулся. Грязный, уставший как собака, он тем не менее торжествовал.
Прентис включил сирену, предупреждая всю округу, что скоро грянет взрыв, а когда сирена умолкла, Александр сам перекинул тумблер батареи, и стрелка амперметра качнулась вправо. Человек сорок, находящиеся в шахте, дружно зажали уши, но взрыва не дождались. Зев первого тоннеля был черным и пустым, свет в нем заранее погасили.
— Дьявол! — выпалил Александр. — Обрыв провода.
— Стой! — отчаянно выкрикнул Ли. — Александр, подожди еще минуту! Может, сейчас рванет…
Вместо ответа Александр отключил ток, стрелка амперметра отклонилась к нулю.
— Сейчас исправлю, — пообещал он, взял лампу и направился к устью тоннеля. — Это моя ошибка. Стойте на месте, ясно?
Он почти бежал, усмехаясь, излучая силу и целеустремленность. Те, кто остался ждать его, не знали, что в цепи по-прежнему есть ток: Александр подключил к батарее параллельный провод и пропустил по нему ток, переключив тумблер. Ток был пущен в обход амперметра, прибор на него не реагировал.
Два провода лежали на земле, оголенные медные концы поблескивали при свете лампы. Александр подобрал их, держа по проводу в руке.
— Это лучше, чем быть для всех помехой, — прошептал он и со свирепым наслаждением соединил концы проводов.
Весь тоннель содрогнулся, обломки камня разлетелись на триста ярдов, задрожала гора, взрывная волна с силой ударила в обширную пустоту за каменной стеной тоннеля. Раздался оглушительный грохот, люди в главном тоннеле не устояли на ногах, повалились друг на друга, попадали, чем-то напоминая пузырьки в кипящей воде, в тоннель ворвалось облако пыли и мельчайших осколков камня, пронеслось вверх по шахтам до самых копров, заполнило наклонные выработки, взметнулось в штольне. Рев услышали и в Кинроссе, и на вершине горы. Но когда он стих, а Ли поднялся, тряся головой и стараясь не обращать внимания на звон в ушах, он увидел, что первый тоннель почти до самого устья засыпан породой. Снаружи выли сирены, из города сбегались люди — Господи, только бы не обрушение! Кто погиб, сколько тоннелей и шахт завалило камнем?
Прежде всего следовало позаботиться о безопасности. Вместе с горными инженерами и мастерами озираясь по сторонам, Ли убедился, что взрыв не причинил ущерба главному тоннелю. Нигде не нашлось ни единой треснувшей подпорки, разорванного холщового полога, лопнувшего рельса. Вся сила взрыва была направлена точно в одно место — в тупик первого тоннеля.
Он гений, тупо твердил Ли, вместе с Саммерсом осматривая первый тоннель, протяженность которого теперь составляла не тысячу, а девяносто футов. Взрыв в первом тоннеле рудника не затронул остальные выработки «Апокалипсиса». «Это же наша старая добрая шахта. Она, негодница, слушается меня».
Саммерс рыдал, как мальчишка, почти все собравшиеся в тоннеле утирали слезы, только Ли казался каменным. Пока Прентис с мастерами пытались разобрать завал и вытащить тело Александра, Ли незаметно отошел туда, где стояла батарея, и нашел еще один провод, уходящий под кожух. Перевернув батарею, Ли отвинтил нижнюю панель кожуха и понял, что сделал Александр. «Да, ты любил фокусы». Убедившись, что за ним не наблюдают, Александр отсоединил параллельный провод, сунул его в карман и вернул на место панель. Когда батарею будут осматривать и проверять в лаборатории, никто не поймет, почему взрыв прогремел позже, чем ожидалось. «Ручаюсь, ты даже знал, что я обнаружу провод первым. Потому что тебе хотелось погибнуть от несчастного случая — не по чьей-то вине, а по прихоти судьбы. И я помогу тебе. Слишком многим я тебе обязан.
