Нат Лукас — неплохой человек, решил Ричард, терпеливо орудуя напильником.
Сам Лукас с помощью ручной пилы распиливал горбыли толщиной в дюйм на доски шириной десять дюймов и обрезал закругленные края. Его козлы стояли в тени сосны на краю поляны. Лукас не только выполнял свою работу, но и присматривал за учениками, в том числе за десятком мужчин с «Золотой рощи». Лейтенант Кинг приказал всем прибывшим замяться древесиной, пока трюмы корабля не будут заполнены, поэтому на ближайшие две недели лесопилка стала местом бурной деятельности.
На протяжении этих четырнадцати дней Ричард не видел ничего, кроме пил, напильников и засыпанной опилками фигуры пильщика, стоящего на дне ямы. Поначалу Ричард думал, что вскоре ему самому придется взяться за распилку, но работа шла с такой скоростью, что ему постоянно приходилось точить то ручные, то продольные пилы. Работая, он гадал, сколько продержатся эти пилы, пока не прибудут новые из Англии. При каждом затачивании зубья пил уменьшались в размерах.
В первый день Ричард проработал дотемна. Джо пришел за ним, чтобы показать, где взять еду. Все колонисты ужинали у большого костра из сосновых веток. Едва солнце закатилось за горизонт, на острове стало холоднее, чем в Порт-Джексоне по ночам. Каторжники получили солонину, почти свежий хлеб — всего-навсего недельной давности (на острове Норфолк не было черствого хлеба или галет, только мука) и — о чудо из чудес! — зеленые бобы и латук. Ричард жадно набросился на еду, заметив, что порции хлеба и солонины здесь больше, чем те, что он получал в Порт-Джексоне.
— Наш комендант — справедливый и честный человек, — объяснил Эдди Гарт, — поэтому мы получаем паек целиком. А в Порт-Джексоне пехотинцы объедают каторжников. Так было и на «Скарборо».
— И на «Александере». — Ричард облегченно вздохнул. — Но я слышал, что тут совсем нет овощей, что гусеницы и жуки съедают все молодые листья и побеги.
Гарт сидел, обнимая за талию свою жену, она нежно прижималась к нему.
— Это верно, гусеницы пожирают молодую поросль, но не все. Комендант приказал женщинам целыми днями собирать гусениц и слизней. Он сам травит крыс, разбивая бутылки от портвейна и подмешивая битое стекло в овес. Такая отрава годится и для попугаев. — Он провел пальцем под носом и усмехнулся. — Мистер Кинг обожает портвейн. Выпивает по нескольку бутылок в день, так что битого стекла нам хватает с избытком. А гусеницы то появляются, то исчезают. Нашествие продолжается от месяца до шести недель, а потом наступает передышка. Здесь есть два вида вредных насекомых: одни любят сырость, а другие — засуху. Поэтому как только наступает благоприятная погода, на огороде появляются гусеницы. Отвратительные твари. — Он прокашлялся и осторожно спросил: — У тебя, случайно, нет каких-нибудь книг?
— Есть, и я охотно дам их тебе почитать — при условии, что ты будешь обращаться с ними бережно и возвращать мне, — ответил Ричард. — Хотел бы я знать, как воспримет мой желудок зелень после столь долгого перерыва? Где здесь уборные?
— Довольно далеко, так что не терпи до последнего. Мистер Кинг распорядился построить уборные подальше от поселка, чтобы нечистоты не загрязняли подземные воды. Питьевую воду мы берем вон в той долине, она превосходна. Никому не разрешают стирать одежду в ручье выше того места, где мы берем воду, а тех, кто помочится в ручей, ждет наказание — дюжина плетей.
— Кому придет в голову мочиться в ручей? Тут полным-полно деревьев.
Джо Лонг, который поужинал раньше, чтобы успеть познакомить Макгрегора с Дельфинией, показал Ричарду, где находятся уборные, а потом повел его к дому, освещая путь зажженной сосновой веткой. Смолистое дерево отлично горело.
Войдя в дом, Ричард застыл в изумлении.
— Здесь будем жить только мы с тобой, — горделиво сообщил Джо. — Видишь, здесь целых два окна, которые можно закрыть ставнями и запереть на засовы. Но нам придется запирать их только в грозу — Нат говорит, что дождь редко налетает с востока или с запада, чаще всего с севера.
Пол был усыпан каким-то необычным материалом, похожим на мелкие сучки или листья, а точнее — чешуйчатые хвосты длиной двенадцать — пятнадцать дюймов, твердые, но пружинящие под ногами. Под этим странным материалом лежал слой песка, которым был присыпан каменный фундамент. Возле глухой стены, обращенной к лагуне, стояли две низкие деревянные двуспальные кровати с толстыми матрасами и пышными подушками.
— Двуспальная кровать для каждого? — Ричард приподнял матрас и обнаружил, что он лежит на веревочной сетке, а потом понял, что и матрас, и подушка набиты перьями. — Перья! — воскликнул он и рассмеялся. — Наверное, я умер и очутился на небесах.
— Это дом пильщика, — объяснил Джо, довольный тем, что может блеснуть познаниями. — Пильщик был моряком с «Сириуса» и жил здесь вместе с помощником, еще одним матросом с того же судна. Оба утонули вместе возле рифа — Нат сказал, это случилось почти три месяца назад. Поскольку они были свободными людьми, то им разрешили отправиться на островок за птицами, перьями которых они набили матрасы и подушки. Нат говорит, что понадобилось убить тысячу птиц, чтобы набить один матрас и две подушки. Теперь этот дом и постели достались нам. — Он вдруг приуныл. — Но Нат сказал, что нам придется отдать постели мистеру Доновану и мистеру Ливингстону, когда для них достроят дом. Это будет только после того, как уплывет «Золотая роща». А пока они оба поживут вместе с мистером Кингом. Дом мистера Кинга невелик, всего десять футов на восемь, а дом мистера Донована будет больше — десять на пятнадцать футов. Раньше Нат был старшим плотником, но поскольку он каторжник, теперь старшим назначен мистер Ливингстон.
— Мне хватило бы и одной ночи, проведенной на таком матрасе и подушке, — откликнулся Ричард. — Я намерен насладиться ими, но сначала схожу на берег и смою пот. Пойдем со мной, Джо.
Но Джо отказался наотрез: его ужасала мысль о том, что придется хотя бы по колено войти в воду, кишащую невидимыми чудовищами, готовыми сожрать его и Макгрегора. Ричард ушел на берег один.
Небо было безоблачным, звезды — громадными. Оставив одежду на песке, Ричард вошел в прохладную воду и застыл как завороженный: поднятые им волны поблескивали и мерцали, и ему казалось, что он купается в жидком серебре. Удивительное море! Сколько чудес оно таит? Ричард не знал, почему светится вода, поэтому ему осталось только радоваться купанию, наблюдать, как вода скатывается с рук сверкающими струйками, а с волос срываются радужные капли. Какая красота! Он ощущал прилив сил, словно это живое море вливало в его тело естественную и магическую энергию.
Повернувшись, чтобы выйти на берег, Ричард вдруг обнаружил, что первое впечатление от острова было обманчивым: он оказался совсем не плоским, сразу за пляжами начинались холмы, на фоне звездного неба виднелись их очертания и контуры высоких сосен. Остров изобиловал деревьями.
Ричард вытерся, стряхнул с босых ступней прилипший песок и вернулся домой, где сразу разлегся на мягкой постели. Ложе оказалось настолько удобным, что он несколько часов пролежал без сна. Воздух был тихим, в тишине лишь изредка слышались шорохи, вскрики морских птиц, легкий плеск волн, накатывающихся на риф. Ни Джо, ни Макгрегор не храпели. Последние четыре года, с тех пор как Ричард попал в бристольский Ньюгейт, он неизменно засыпал под разноголосый храп. Даже когда он лежал в своей комнате рядом с Лиззи Лок, храп товарищей отчетливо доносился до него через тонкую стенку из веток. Но сегодня он слышал лишь тишину и от наслаждения никак не мог уснуть.
