Вернувшись на берег Черепашьего залива, он встретил там двух незнакомых каторжников. Перед ними на спине лежала гигантская черепаха. Беспомощное животное слабо перебирало лапами в воздухе.
Как выяснилось, двое незнакомцев — братья. Судя по всему, им не довелось побывать в какой-нибудь из английских тюрем. Оба были молодыми и выглядели вполне благопристойно; на загорелых лицах блестели карие глаза, на лбы спадали каштановые пряди волос.
— А ты, должно быть, Морган, — сказал один. — Я — Роберт Уэбб, а это мой брат Томас. Зови нас полными именами, так мы привыкли. Помоги нам связать эту красавицу: завтра на ужин у нас будет черепашье мясо.
Ричард помог братьям обвязать черепаху веревкой поперек груди, ниже передних лап.
— Мы огородники, — продолжал младший, но более общительный Роберт. — Хорошо, что сюда прислали женщин. Томас до них не охотник, а я уж было совсем отчаялся.
— Кого же ты выбрал? — с любопытством спросил Ричард.
— Бет Хендерсон. Она славная. А это значит, что наши с Томасом пути разошлись, — жизнерадостно продолжал Роберт, брат которого поморщился. — Он уйдет к мистеру Олтри в долину Артура — там как раз разбивают огород.
Черепаху столкнули в воду и потащили вдоль берега залива. Ричард помог братьям Уэбб вытащить ее на пляж возле места высадки, а потом направился к себе домой.
— Тебя искал лейтенант Кинг, — сообщил Джо.
Вздохнув, Ричард отправился на поиски коменданта и нашел его возле второй лесопилки, яму которой необходимо было укрепить досками.
— Там поймали черепаху, сэр, — доложил Ричард, поздоровавшись.
— О, прекрасно! Просто замечательно! — Кинг заулыбался, глядя в глаза старшему пильщику. — Я не разрешаю ловить сразу по несколько черепах, иначе скоро их тут не останется. А еще я запрещаю собирать черепашьи яйца. Черепах здесь не так много, как на острове Лорда Хоу, так зачем их истреблять?
— Вы правы, сэр.
И лейтенант Кинг тут же продемонстрировал одну из досадных граней своей натуры: он начисто забыл о том, что сказал два дня назад, когда поздравил пильщиков и велел им отдыхать до понедельника.
— Завтра вы снова начнете работать, — заявил он, — а потом мы приступим к строительству третьей лесопилки в долине, неподалеку от будущей запруды. Значит, нам понадобятся рабочие руки. Насколько я понимаю, это тяжелая работа, с которой справится не каждый, поэтому ты сам выберешь людей, Морган. Можешь выбирать кого угодно, но только не плотников. Навес над старой ямой уже построили, так что завтра же берись за работу: нам нужны доски для крыши амбара. В субботу вам тоже предстоит работать на меня, хотя этот день по праву принадлежит вам. Надо достроить амбар до того, как начнется уборка урожая. — И он кивнул, давая понять, что разговор окончен. — Подумай хорошенько, Морган, а в понедельник назови мне тех, кого ты выбрал.
— Хорошо, сэр, — тупо отозвался Ричард.
Для двух лесопилок потребуется четыре бригады, для трех — шесть. Значит, самому ему даже не представится случая взяться за пилу! Научить Неда Уэстлейка, Билла Блэколла и Гарри Хамфриса работать напильником Ричарду так и не удалось. Способности обнаружились лишь у Уилла Марринера, которого Ричард решил оставить точильщиком на старой лесопилке, чтобы самому перебраться в долину Артура. Пилы приходилось точить после распилки каждого десяти- или двенадцатифутового бревна. Но кто согласится взяться за эту работу? Каторжники ненавидели ее, считали самой грязной. Лена Дайера, Томаса Джонса, Джоша Пека и Сэма Пикетта Ричард отмел сразу. Джон Райс, один из первых колонистов, прибывших на остров, был крепким малым, но занимался плетением веревок. Джон Мортимер и Дик Уиддикомб слишком стары, Ной Мортимер — бездельник, которому лень даже пошевелить пальцем. Если человек ненавидит физический труд, его придется постоянно подгонять — именно таков Ной. Под стать ему был и еще один юноша, Чарли Маклеллан.
Стало быть, остаются каторжники с «Золотой рощи». Джон Андерсон, Сэм Хасси, Джим Ричардсон, Уилли Томпсон. Больше выбирать некого. Ричардсон, увлеченный Сюзанной Триплет, возьмется за пилу без особого энтузиазма. Хасси и Томпсон — известные чудаки, они уже начали строить себе дома, поскольку никто не желал брать их в компанию. Оба напоминали Ричарду Тэффи Эдмундса. Про Андерсона он ничего не знал. Во время воскресной церковной службы Ричард возблагодарил Бога за то, что тот обрек его на участь каторжника: несмотря на все невзгоды, Ричарду никого не приходилось подвергать порке. Ему требовалось найти другие способы заставить своих подчиненных работать — к примеру, поставить в пару с добросовестным пильщиком лентяя, но только не позволять двум бездельникам объединяться.
— Мне удалось собрать всего четыре бригады, — сообщил он Стивену, с которым встретился в Черепашьем заливе воскресным вечером. — Похоже, я обречен всю жизнь точить пилы. Казалось бы, с виду это такая простая работа, а большинство моих подручных не могут понять, в чем ее суть. Им все равно, есть ли на зубьях фаски или нет, подушечки их пальцев слишком загрубелые и нечувствительные. Какая досада, что здесь нет Тэффи Эдмундса! Он не только смог бы точить пилы — ему бы понравилось здесь.
— Насколько мне известно, скоро на остров привезут новую партию каторжников, хотя она будет немногочисленной — на борту «Запаса» мало места. И поскольку в окрестностях Порт-Джексона обнаружены деревья с прочной древесиной, вряд ли Тэффи отправят сюда. Ричардсон — славный и крепкий малый, он справится с работой. Кто знает, может, у кого-нибудь из второй четверки проявятся способности точильщика? Но я не понимаю, Ричард, почему ты хочешь быть пильщиком, — пожал плечами Стивен.
— Потому что пильщикам моя работа кажется детской забавой. Я сижу скрестив ноги, как портной, и на первый взгляд гоняю лодыря. Именно поэтому я учу всех своих подопечных точить пилы и буду продолжать учить. Все они считают, что если научатся точить, то им будет обеспечена легкая жизнь. Но когда у них ничего не получается, они по крайней мере начинают понимать, что затачивание пил — работа, требующая ума, опыта и терпения.
Стивен улегся на песок и сладко потянулся.
— Я думал, что Джонни, как истинный моряк, согласится составить мне компанию и прийти сюда, — произнес он. — Но нет: Джонни предпочел остаться возле дома, чтобы обточить какую-то деревяшку замысловатой формы. К тому времени как вернется «Запас», он успеет выточить балясины для губернаторского дома в Порт-Джексоне. Как одиноки мы здесь! От единственной в этом краю английской колонии нас отделяет тысяча миль. Я чувствую это каждый раз, когда смотрю на горизонт. Этот остров похож на гигантский корабль, стоящий на якоре неведомо где, окруженный вечностью. Это абсолютно обособленный мирок.
Ричард перевернулся на живот.
— А мне этот остров не кажется крошечным, хотя насчет одиночества я с вами согласен. По-моему, Норфолк ничуть не уступает размерами Новому Южному Уэльсу. Зато здесь нам обеспечено уединение. Здесь я не чувствую себя узником, а в Порт-Джексоне все напоминало мне о том, что я каторжник.
