И Ричард ушел, сожалея о своей строгости, но решив, что рано или поздно Китти смирится с его правилами.
Пруд был необычным: канал, ведущий от него к ручью, перегораживал деревянный затвор, а второй канал, с таким же затвором, отводил воду вниз по холму, к огороду. Китти не поняла, зачем понадобилась столь сложная конструкция, ведь прежде ей не приходилось видеть ничего подобного.
Узнав здешние правила и убедившись, что Ричард не из тех людей, которые мирятся с неповиновением, Китти разделась и прыгнула в воду, опасаясь, что ее увидит кто-нибудь, притаившийся среди густых зарослей. От холодной воды у нее захватило дух, но вскоре неприятные ощущения исчезли, и она с наслаждением погрузилась в воду по самую шею. Китти тщательно промыла голову, поскребла кожу головы ногтями, долго втирала мыло в подмышки и лобок. Затем она расчесала еще влажные волосы, морщась от боли, но убеждаясь, что у нее больше нет ни вшей, ни гнид.
Выбраться из пруда было нетрудно — на дне возле стенки лежал плоский камень, служащий ступенькой. На берегах пруда росла чистая трава, о которую Китти вытерла ступни, прикрываясь полотенцем. Поспешно вытершись досуха, она надела рубашку и тюремное платье, позаимствованное у миссис Лукас, которая, по рассказам Ричарда, провела на этом краю света больше двух с половиной лет.
Теперь, когда и сама Китти очутилась на краю света, она не имела ни малейшего представления, где находится этот край: она знала только, что ее везли сюда почти целый год. По пути корабль заходил в несколько портов, которые она видела лишь мельком. Китти редко поднималась на верхнюю палубу корабля, избегая нежелательного внимания членов экипажа «Леди Джулианы». Она не оплакивала свою судьбу так, как несчастная девушка-шотландка, которая умерла от стыда и горя еще в Англии. У Китти не было родителей, и она считала это обстоятельство неожиданной милостью судьбы. Кроме того, ее спасала морская болезнь: ни один матрос не рискнул бы приблизиться к девушке, которую постоянно рвало. И потом, Китти знала, что она нехороша собой — ее красили только большие и ясные глаза.
Благополучно одевшись и помня о том, что дом Ричарда находится совсем рядом, Китти с любопытством огляделась. Остров Норфолк был так же непохож на Кент, как и на Порт-Джексон.
Когда «Леди Джулиана» прибыла в Порт-Джексон, в залив ее провели на буксире. Это странное место внушало Китти страх. Выйдя на палубу, она первым делом увидела подплывших к кораблю в лодке из коры обнаженных чернокожих людей, которые что-то кричали, указывали на судно пальцами, потрясали копьями. Перепуганная Китти бросилась обратно в трюм и больше не осмеливалась покинуть его. Несколько каторжниц, которыми Китти втайне восхищалась, разоделись в платья, припасенные для них капитаном Эйткеном, и теперь горделиво вышагивали по палубе, уверенные, что на берегу им окажут почтительный прием. Какими смелыми они казались Китти! Прожив среди этих женщин восемнадцать месяцев, она поняла, что каторжницы с «Леди Джулианы» отличаются друг от друга, как день и ночь, и что даже самые закоренелые преступницы сохраняют подобие достоинства и уважения к себе. Ни того ни другого у Китти не было.
Ее жизнь на острове Норфолк тоже началась со страшного события, но к счастью, вскоре ей встретились Ричард Морган и Стивен Донован, которые немного напоминали ей стюарда с «Леди Джулианы», мистера Никола — человека, не лишенного сострадания. Китти сразу почувствовала, что Ричард сильнее духом, чем Стивен. Оба они были свободными и влиятельными жителями колонии. Но если Ричард внушал Китти робость, то к Стивену ее влекло. И хотя она не имела ни малейшего представления о том, что ее ждет, где она будет работать и где жить, почему-то она не сомневалась в том, что ее судьба зависит скорее от Ричарда, нежели от Стивена.
Огромные деревья поразили ее воображение, но показались ей уродливыми. Глубоко вздохнув, она зашагала по тропе, усыпанной хвоей, которая покалывала босые ступни, причиняя больше неудобства, чем боли. Выйдя из рощи, Китти увидела, что Ричард работает у строения в дальнем конце огорода, а собака вертится вокруг него. Облаченный в холщовые штаны, Ричард укладывал на раствор обтесанные камни. Его плечи и руки были сильными и мускулистыми, под загорелой кожей спины перекатывались бугры мышц. Китти редко видела мужчин с обнаженным торсам: капитан Эйткен даже в самую изнуряющую жару запрещал матросам снимать рубахи. Эйткен был набожным человеком, он заботился о своих пассажирках, проявляя истинно христианское сочувствие, но был слишком умен, чтобы запретить матросам спускаться в трюм. Из разговоров с более смелыми и опытными женщинами Китти узнала, как устроены мужчины: ее соседки по трюму во всеуслышание обсуждали мужские достоинства и доблести своих возлюбленных, называя Кэтрин Кларк и Энни Брайанте серыми трусливыми мышками. Внезапно ей вспомнилось, как она очутилась в лондонском Ньюгейте, ее стыд и страх мгновенно ожили. Съежившись в уголке, она старательно прятала лицо, сердобольной Бетти Рили приходилось кормить ее насильно. В Порт-Джексоне Китти впервые увидела мужчин, раздетых до пояса, у некоторых из них спины были покрыты страшными шрамами. Вчера она увидела полураздетым и Ричарда Моргана, но почти не обратила на него внимания, потому что рядом был Стивен.
Вид обнаженного торса Ричарда наполнил ее благоговейным трепетом, подкрепившим ее догадки о том, что этот человек пользуется влиянием и уважением. К тому же он был старым. На его лице и теле не было ни морщин, ни шрамов, но почему-то Китти была уверена, что он стар — если не телом, то душой. Впрочем, любой другой женщине он мог бы показаться просто сильным, подвижным и привлекательным мужчиной. Но после встречи со Стивеном Донованом Китти не хотела знать других мужчин.
Стивен! Он словно явился из сказки — сильный гибкий красавец, молодой, беззаботный, с блестящими глазами и дружеской улыбкой. Он явно сознавал свою притягательность. После того как он помог Китти выбраться на берег, он принялся оказывать такие же услуги другим женщинам, но отвечал на их недвусмысленные намеки и замечания так, чтобы ненароком не оскорбить их. Китти и в голову не приходило, что опытные женщины сразу поняли, кто он такой. Она даже не догадывалась, что существуют люди, предпочитающие совокупляться с себе подобными. Англиканская церковь при работном доме в Кентербери замалчивала подобные факты, ее задачей было запугивать прихожанок, прививать им привычку трудиться, пока они еще молоды, а потом подыскивать им места почти бесплатной прислуги, сознающей собственную ничтожность. Дети этой церкви были неграмотны, многочисленны и беспомощны. Разумеется, Китти слышала в тюрьме такие слова, как «петух» и «мисс Молли», но для нее они не имели смысла и вскоре улетучивались из памяти. Рядом с ней в трюме «Леди Джулианы» жили женщины-лесбиянки, но Китти старалась не замечать и этого.
Стивен, Стивен, Стивен… Почему не он нашел ее в лесу? Почему не он приютил ее у себя? Что надо от нее Ричарду?
Ричард выпрямился и надел рубашку.
— Тебе не понравилось купание? — спросил он, направляясь вместе с Китти к дому. Его глаза поблескивали.
— Напротив, сэр, оно было очень приятным.
— Ричард. Зови меня по имени.
