Ричард встал и отнес на кухонный стол свою миску и ложку.
— Нет, — возразил он, обернувшись с улыбкой, от которой у Китти Сжалось сердце, — в моей жизни чего-то не хватает. И я не собираюсь отказываться от подарков судьбы.
— Когда вы вернетесь? — спросила она, увидев, что Ричард направился к двери.
— Рано, вместе со Стивеном, — откликнулся он, не оборачиваясь. — Мы будем копать картошку.
Работа на огороде тоже была частью его жизни.
Китти нравился ухоженный огород Ричарда, но работа в свинарнике отнимала у нее слишком много времени. Огасту привели сюда уже отяжелевшей, с каждым днем она становилась все прожорливее. Китти и в голову не могло прийти, что ей придется отбывать срок, ухаживая за четвероногой злобной обжорой вроде Огасты. Поскольку Ричард редко бывал дома днем, Китти пришлось научиться орудовать топором, рубить капустные листья и ветки папоротника, чтобы тут же скормить их ненасытной Огасте, и корзинами носить из амбара кукурузные початки. Китти помнила, как кентские фермеры дорожили кукурузой, как любовно растили ее. Если Огасту и теперь невозможно накормить досыта, что же будет, когда она принесет дюжину поросят?
Китти не раз с благодарностью вспоминала три месяца, проведенных ею в обществе кухарки из дептфордского поместья: хотя самой Китти не позволяли готовить, она с любопытством следила за манипуляциями кухарки и сейчас обнаружила, что вполне способна стряпать простую пищу. Поскольку коров на острове не было, а козьего молока хватало лишь детям, о молочных кушаньях нечего было даже мечтать; свежего мяса тоже недоставало — птицы с горы Питта уже улетели (Китти только слышала о них, но так и не успела попробовать их мясо). К счастью, недостатка в овощах — зеленой фасоли и капусте — не было; Ричард выращивал на своем огороде турецкий горох, а после прибытия «Юстиниана» в пекарне каждый день начали выпекать свежий хлеб. Больше всего Китти скучала по чаю. На «Леди Джулиане» каторжницам часто выдавали чай с сахаром, и хотя некоторые пассажирки предпочитали выменивать на них ром, остальные наслаждались сладким чаем как самым изысканным лакомством. Во время приступов морской болезни Китти удавалось удерживать в желудке только чай, а на острове его не было.
К приходу Ричарда и Стивена она приготовила вареный картофель с отварной солониной, которые выставила на стол вместе с буханкой пшеничного хлеба.
Друзья явились, нагруженные коробками и мешками.
— Капитан Энстис сегодня торговал на берегу, — объяснил Ричард, — и я накупил кучу разных вещей — котелки, настоящий чайник, сковороды, кастрюли, жестяные миски и лохани, оловянные тарелки и кружки, ножи и ложки, неотбеленный коленкор и даже корундовый порошок. Ты только посмотри, Китти! Еще я купил фунт малабарского перца, ступку и пестик! — Он выложил на стол квадратную деревянную коробочку. — А это китайский зеленый чай для тебя.
Китти прижала ладони к щекам, боясь расплакаться.
— Для меня?!
— А почему бы и нет? — удивленно переспросил Ричард. — Я знаю, как ты соскучилась по чаю. Я купил и чайник для заварки, а сахар у нас есть свой: я срежу для тебя стебель сахарного тростника и нарежу его на мелкие кусочки. Тебе останется только измельчить их молотком и сварить сироп.
— Но вы потратили столько денег! — в ужасе ахнула Китти.
— Ричард — щедрый и добрый человек, — объяснил Стивен, помогая другу разгружать деревянные сани. — Кстати, Ричард, тебе несказанно повезло. Я знаю Ника Энстиса: это скупердяй и выжига, каких мало.
— Все дело в том, что я выложил на прилавок золотую монету, — сообщил Ричард. — Энстис рассчитывал разве что на векселя, а о золоте даже не мечтал. Чтобы заполучить монету, он снизил цены на четверть.
— Сколько же у тебя золота? — полюбопытствовал Стивен.
— Достаточно, — безмятежно отозвался Ричард. — Я получил его в наследство от Айка Роджерса.
Стивен застыл как громом пораженный.
— Так вот почему Ричардсон пощадил Джо Лонга, когда лейтенант Кинг назначил ему сто ударов плетью за кражу лучших башмаков! Ну и скрытный же ты человек, Ричард!
Должно быть, ты заплатил и Джеймисону — он подтвердил, что Джо слишком слаб, чтобы вынести порку. О Господи!
— Джо ухаживал за Айком. А теперь я в ответе за Джо.
Они уселись за стол, чтобы воздать должное еде. Все трое были слишком непритязательными людьми, чтобы отказываться от донельзя опостылевшей снеди.
— Если не ошибаюсь, сегодня весь день ты провел в Шарлотт-Филде? Наверное, ты еще не знаешь, что стало с человеком, который ограбил Китти, — заговорил Стивен, когда с едой было покончено и Китти принялась мыть посуду в большом новом жестяном тазу, а не в ведре, как прежде.
— Ты прав, я ничего не знаю об этом. Рассказывай.
— Тома Джонса Второго заковали в кандалы и отправили на мельницу. Вчера ночью он взломал замки на кандалах и сбежал в лес — должно быть, чтобы разыскать Грея.
— Птицы уже улетели, теперь обоим придется голодать.
— И я так думаю. Рано или поздно они вернутся на мельницу.
Ричард и Стивен встали, Ричард обнял друга за плечи и увел его за дверь, подальше от Китти.
— Стивен, предупреди майора, что на острове назревает заговор, — сообщил Ричард. — Дайер, Фрэнсис, Пек и Пикетт украли сахарный тростник, растущий в дальнем углу огорода. Сегодня я слышал, как все четверо расспрашивали Энстиса, не найдется ли у него медных баков и медных труб.
— Почему бы тебе самому не рассказать об этом майору? Винокуренный завод — дело твоих рук.
— Именно поэтому я прошу об одолжении тебя. Стивен, мне приходится быть настороже. Если я заговорю о заговоре, майор, узнавший, что каторжники и пехотинцы где-то добывают ром, может решить, что я все выдумал, чтобы свалить свою вину на других.
«О чем они там шепчутся? — думала Китти, вытерев миски и ложки полотенцем, расставив их на полке, а потом начав перемывать новые оловянные тарелки, кружки и приборы. — Я и вправду стала для них помехой!»
* * *
Китти была слишком занята, чтобы путешествовать по острову за пределами участка, принадлежащего Ричарду. В Сидней-Тауне она побывала лишь несколько раз — на церковной службе и по вызову майора, чтобы опознать грабителя, и ничего не успела разглядеть толком. В ней проснулись сноровка и навыки, присущие фермерам: для жизни, которую вынужден был вести Ричард, он при всем желании не мог бы выбрать лучшей помощницы.
Китти часто слышала разговоры о гусеницах, а восемнадцатого октября наконец увидела их сама. Пшеница на участке Ричарда уже начинала колоситься, а на полях губернатора ее прибили к земле сильные соленые ветры, от которых, впрочем, погибли далеко не все растения. Год выдался засушливым, положение спасали только ночные ливни, утихавшие к утру. Возможно, именно по этой причине нашествие гусениц зимой не состоялось. И вдруг однажды все растения на полях словно покрылись шевелящимся зеленым ковром из тонких гусениц длиной в целый дюйм. А Ричарду вновь повезло: Китти не боялась ни гусениц, ни червяков, ни жуков. Она безо всякого отвращения собирала прожорливых насекомых, хотя смесь мыла с табаком успешнее отпугивала их. Всем женщинам на острове — кроме тех, что прислуживали пехотинцам и работали на лесопилке, — поручили собирать гусениц и опрыскивать растения. Через три недели прожорливые вредители исчезли. Вскоре предстояло собирать кукурузу, пшеница должна была созреть к началу декабря. Согласно распоряжению майора Росса островитяне сдавали на правительственные склады лишь небольшую часть урожая, выращенного на своей земле, но Ричард продолжал методично относить на склад все излишки, за которые с ним расплачивались векселями. Остальное шло к столу для него и Китти, а также на корм Огасте или же приберегалось для следующего сева.
