Добрившись, он прополоскал бритву, сложил ее и спрятал в футляр, а потом тщательно умылся и надолго застыл у огня, размышляя, стоит ли подложить в печь еще одно полено. Нет, прежде следовало подвинуть поглубже полусгоревшее — наклонившись, он подправил его, поднял крышку чайника, разочарованно нахмурился, увидев, что там почти не осталось воды, и направился к полке с книгами.
— Ричард, — негромко произнесла Китти, — если ты в состоянии что-нибудь проглотить, мы можем поужинать. У тебя в запасе будет несколько минут, чтобы набраться смелости и начать делать детей.
Ричард удивленно оглянулся, запрокинул голову и расхохотался.
— Нет, жена, — ласково возразил он, — теперь мне не до еды.
Китти улыбнулась, искоса взглянув на него, и направилась к двери.
— Закрой ставни, — попросила она, шагнув на порог, и уже из-за двери добавила: — И выпусти Мактавиша.
«Они всегда ведут нас туда, куда хотят, наши иллюзии власти, — думал Ричард. — Они стары, как сам мир».
Раздевшись, он остановился на пороге ее комнаты, где в темноте смутно вырисовывался ее силуэт. Она сидела на кровати.
— Нет, здесь я тебя не вижу. Подойди к огню, но сначала разденься. — И он протянул руку.
Она с шорохом сбросила ночную рубашку и вложила пальцы в его горячую и надежную ладонь. Подведя ее к очагу, он принес со своей кровати соломенный матрас, положил его на пол и залюбовался женой. Она и вправду была прекрасна — Венера, созданная для любви. Он попросил ее раздеться, не желая, чтобы их любовь походила на судорожные, торопливые совокупления в подвалах лондонского Ньюгейта. Это действие было для него священным, как Бог, который его создал. Вот ради чего он вынес столько страданий — ради единственной божественной искры, способной разогнать тьму сиянием, подобным солнечному. В этом и есть истинное бессмертие. Это путь к свободе.
Он заключил ее в объятия и позволил ей ощутить гладкость кожи, игру мышц, силу и нежность, всю любовь, которая годами копилась в нем, не находя выхода. И похоже, она почувствовала нечто вечное, непреходящее, поняла, что произойдет, где и как. Если он и причинит ей боль, то лишь на мгновение, для которого нет завтрашнего дня, есть только она и вся вечность. «Излей свою любовь, Ричард Морган, ничего не утаивая! Отдай ей все, что у тебя есть, не раздумывая и не поддаваясь сомнениям, которые неведомы истинной любви. Она, мой Божий дар, все поймет, почувствует и примет мою боль».
Часть 7
Июнь 1791 года — февраль 1793 года
Пег была моей первой любовью, — сказал Ричард, вновь ощутив желание поделиться сокровенным. — С Аннемари Латур я испытывал лишь плотское наслаждение. А Китти — моя последняя любовь.
Поблескивая глазами, Стивен всматривался в лицо друга, гадая, как он сумел превратить минутное увлечение в глубокое страстное чувство. А может, он прошел такой долгий путь, что теперь все его чувства усилены в тысячу раз?
— Ты — живое свидетельство тому, что нет ничего смешнее старого глупца. Ты ошибаешься только в одном, Ричард: для тебя Китти — и любовь, и плотское наслаждение. А я привык думать, что наслаждение плоти — если не самая важная, то одна из насущных потребностей, которую я обязан удовлетворять. Но ты многому научил меня, в том числе и искусству обходиться без плотских утех. — Он усмехнулся. — По крайней мере пока рядом нет достойного предмета страсти. Когда он появляется, я теряю голову. К сожалению, все проходит, в том числе и увлечения.
— Подобно любому человеку, ты нуждаешься в них.
— И получаю то, в чем я нуждаюсь, но не нахожу человека, в котором соединилось бы все сразу. И это, насколько я понял, меня вполне устраивает. Мне не о чем жалеть, — жизнерадостно заключил он и встал. — После всех лишений на острове Норфолк я намерен стать моряком королевского флота и непременно добьюсь этого. И тогда смогу разгуливать по шканцам в белом с синим мундире, отделанном золотым галуном, с подзорной трубой под мышкой и командовать сорока четырьмя орудиями.
Они решили сделать передышку, чтобы попить воды и отдохнуть после утомительного рытья ямы под фундамент нового дома Ричарда. Джозеф Макколдрен получил свои шестьдесят акров и охотно продал двенадцать из них за двадцать четыре фунта, заключив выгодную сделку. Остальные сорок восемь акров приобрел Дарси Уэнтуорт, и он же купил шестьдесят акров у Элиаса Бишопа в Куинсборо. Майор Росс заботился лишь об одном: чтобы все сделки с землей были честными и выгодными для всех сторон.
— Я очень рад, что тебе досталась земля Макколдрена, — заявил майор Ричарду. — Ты расчистишь и возделаешь ее в самом ближайшем времени, а именно в этом нуждается остров. Нам необходимы пшеница и кукуруза.
Лишь четыре участка на Норфолке простирались по обе стороны от ручья. Поскольку вдоль ручья проходила тропа, эти участки называли путями, прибавляя к этому слову фамилию владельца. Так на карте острова Норфолк появилось четыре новых ориентира — вдобавок к Сидней-Тауну, Филлипсбергу, заливу Каскад и Куинсборо: Путь Драммонда, Путь Филлимора, Путь Проктора и Путь Моргана.
К сожалению, из-за работы на лесопилках у Ричарда почти не оставалось времени для строительства нового дома. В Сидней-Тауне спешно возводили казармы и дома для служащих корпуса Нового Южного Уэльса на том месте, которое раньше занимали матросы с «Сириуса»; заканчивалось сооружение крепкой тюрьмы и домов для старших офицеров — список дел, составленный майором Россом, казался бесконечным. Нат Лукас и пятьдесят плотников, подчинявшихся ему, трудились не покладая рук.
— Я больше не могу ручаться за свою работу, — признался он Ричарду однажды в воскресенье за ужином. — В поселке есть обветшавшие постройки, сколоченные наспех, а я не могу разорваться, чтобы присматривать за работой в Куинсборо, Филлипсберге и так далее. Я ношусь по острову сломя голову, лейтенант Кларк гонится за мной по пятам, спрашивая, когда будут достроены дома в западном поселке, капитан Хилл обвиняет меня в том, что в домах для пехотинцев протекают крыши. Честное слово, Ричард, я выбился из сил!
— Нельзя объять необъятное, Нат. А майор еще не начал жаловаться на усталость?
— Нет, он привык все сносить молча. — На лице Ната отразилась тревога. — Сегодня утром я слышал, что лейтенант Кларк проводит церковную службу потому, что майору нездоровится. Ему и вправду плохо, если верить Лиззи Лок. — Никто из близких друзей Ричарда никогда не называл экономку майора миссис Ричард Морган.
Ужин удался на славу. Китти заколола двух жирных уток и поджарила их с картофелем, тыквой и луком. Она повела Оливию и ее дочерей-близнецов в свинарник, показать Огасту и ее быстро растущий приплод, который вскоре предстояло заколоть и продать на склад либо оставить для дальнейшего разведения. Какая удача, что Ричард построил просторный свинарник!
— Когда ты докончишь фундамент, — сменил тему Нат, — мы с Джорджем соберем плотников и в течение нескольких выходных построим тебе дом. Я уже добился у майора разрешения пропустить церковную службу. Если все пойдет удачно, ты переберешься в новый дом еще до того, как прибудет новая партия каторжников. Правда, мы возведем только стены и крышу, дом будет невзрачным, но пригодным для житья, а остальное ты сделаешь сам. Тебе хватит досок?
