— Ничего не понимаю… Еще днем ты была совершенно здорова! Почему ты ничего мне не сказала?
— А мне нечего было сказать — я и вправду чувствовала себя прекрасно. Роды начались неожиданно. Отошли воды, начались схватки, я почувствовала, как наружу выходит головка. Поэтому я расстелила на полу чистую простыню и стала тужиться. Малышка появилась через четверть часа. Как только вышел послед, я нашла нитки, перевязала пуповину и разрезала ее ножницами. Малышка закричала — и так пронзительно! Я выкупала ее, собрала простыню, замочила ее и вымылась сама. — Сияя гордостью, она закончила: — И незачем было поднимать такой шум! — Она расстегнула коленкоровую рубашку, обнажив грудь с набухшим темно-красным соском. — И молоко у меня уже появилось, хотя Оливия говорила, что это будет не сразу. Я умница, правда, Ричард?
Ричард бережно наклонился и благоговейно коснулся ее губ. Переполненный благодарностью, он смахнул слезы и неловко улыбнулся.
— Конечно, умница, Китти. Ты все сделала так, словно уже родила десять малышей.
— У меня нет весов, поэтому взвесить ее я не могу, но, похоже, она родилась крепкой и крупной. И пошла не в Кларков, а в Морганов.
Ричард вгляделся в лицо Кейт, ища подтверждения словам жены, но не нашел его.
— Она прекрасна, Китти, вот и все, что я могу сказать. — Он перевел взгляд на жену. Она выглядела усталой, но вместе с тем улыбалась так ослепительно, что Ричард не мог поверить, что совсем недавно ей грозила опасность. — Скажи честно: с тобой все хорошо?
— Да, я просто немного устала. Малышка выскользнула наружу так легко, что я почти не ощутила боли. Оливия посоветовала мне не лечь, а присесть на корточки — она уверяла, что так будет легче. — И Китти взяла новорожденную на руки. — Ричард, — укоризненно воскликнула она, — неужели ты не видишь: она — твоя точная копия!
— Ты рада, что ее будут звать Кэтрин, как тебя?
— Да. В семье будут две Кэтрин: одна Китти, вторая Кейт. А вторую дочь мы назовем Мэри.
Не выдержав, Ричард расплакался и успокоился только после того, как Китти отложила малышку и обняла его.
— Я люблю тебя, Китти. Люблю больше жизни.
Она вновь приоткрыла губы, чтобы что-то ответить, но тут Кейт расплакалась, и Китти взволнованно спросила:
— Ты слышишь? Кажется, Стивен был прав: у нас родилась строптивица. Надо покормить ее, а то она не успокоится.
Китти спустила рубашку с плеч, распеленала малютку и обняла ее так бережно, что у Ричарда зашлось сердце. Крохотный ротик сомкнулся вокруг соска, Китти издала глубокий вздох неподдельного наслаждения.
— О, Кейт, ты моя, только моя!
Китти ни на минуту не сомневалась в том, что Ричард будет замечательным отцом, но даже она изумилась, увидев, с какой величайшей покорностью и готовностью он взвалил на себя все родительские обязанности. Многие подруги и знакомые Китти часто жаловались, что их мужья стыдятся возиться с детьми или выполнять домашнюю работу. Да, они брали детей на руки, целовали и обнимали малышей, но этим и ограничивались. А Ричарда не волновало, что подумают о нем друзья. Даже в присутствии посторонних он пеленал Кейт, стирал пеленки и развешивал их на просушку, нисколько не боясь уронить себя в глазах других. В одном отношении ему и вправду повезло: Ричард ни в коей мере не выглядел бесхарактерным человеком, иначе, возможно, он стыдился бы новой роли отца.
Работать он стал еще упорнее, при этом дорожил каждой минутой, чтобы проводить побольше времени с Китти и Кейт. А когда Китти робко предложила ему поменьше работать на лесопилке и побольше — в огороде, Ричард ужаснулся: нет, только не это! За работу на лесопилке он получал щедрое жалованье, а каждый вексель был залогом безбедного будущего для его детей. Ричард уверял, что ему на все хватит сил — ведь до старости еще так далеко.
Когда Кейт минуло шесть месяцев, Томми Краудер разыскал Ричарда на второй лесопилке и посоветовал ему внести малышку в правительственные списки.
— Я сам в состоянии прокормить свою жену и дочь, — с достоинством возразил Ричард.
— Но вице-губернатор Кинг утверждает, что они обе находятся под опекой правительства. Зайди ко мне сегодня же, и мы уладим дело, — заключил Краудер и ушел не оглядываясь.
— Не понимаю, почему мои жена и дочь должны получать провизию со склада, — упрямо заявил Ричард, входя в тесный кабинет Краудера. — За них отвечаю я, как глава семьи.
— Нет, Ричард, ты вовсе не глава семьи. Китти — каторжница, мать-одиночка. Вот почему она до сих пор значится в списке, и туда же должен быть внесен ребенок. Ты нужен был мне только как свидетель, — объяснил Краудер.
Глаза Ричарда угрожающе потемнели.
— Китти — моя жена, а Кейт — моя дочь.
— «Кэтрин Кларк, не замужем…» Да, вот она, — пробормотал Краудер, отыскав нужную строку в большой конторской книге. Он взял перо, окунул его в чернильницу и вывел в той же строчке, повторив вслух: — «Кэтрин Кларк, дочь». — Он поднял голову и улыбнулся. — Вот теперь все в порядке. Спасибо, Ричард. — И он отложил перо.
— Фамилия ребенка — Морган. Я признал его своим!
— Нет, Кларк.
— Морган!
Томми Краудер не отличался дальновидностью: он часто ссорился с теми, кто мог бы помочь ему в будущем. Но теперь, увидев, что глаза Ричарда стали стальными, как волны Сидней-Бей в шторм, Краудер побледнел.
— Ричард, напрасно ты винишь меня, — пролепетал он. — Я тебе не судья, я просто служу правительству острова Норфолк. Вице-губернатор Кинг требует, чтобы все книги были в порядке, как принято в Бристоле. И тебе, бристольцу, это должно быть приятно. — Он нес околесицу, не замечая, что говорит. — Я должен был внести ребенка в списки и сделал это, призвав тебя в свидетели. Его фамилия — Кларк.
— Но это несправедливо! — бушевал Ричард позднее, встретившись со Стивеном. — Этот подхалим вписал мою дочь в свою проклятую книгу как Кэтрин Кларк! И сделал это у меня на глазах!
Стивен увидел, как перекатываются мускулы под кожей рук Ричарда, и невольно содрогнулся.
— Ради Бога, успокойся, Ричард! Ни Краудер, ни Кинг ни в чем не виноваты. Понимаю, это несправедливо, да тут уж ничего не поделаешь. Китти тебе не жена и не может быть ею. Ей осталось отбыть еще несколько лет каторги, а это значит, что она находится под опекой правительства острова, которое вправе поступать с ней, как заблагорассудится. И по закону фамилия Кейт — Кларк.
— И все-таки у меня есть один выход, — процедил Ричард сквозь зубы. — Убить Лиззи Лок.
— На это ты не способен, так что незачем болтать попусту.
— Пока Лиззи жива, моя дочь будет считаться незаконнорожденной, как и остальные дети от Китти.
— Лучше давай успокоимся и рассудим здраво, — уговаривал Стивен. — Лиззи Лок счастлива с Томом Скалли, но Том Скалли уже понял, что он вовсе не фермер: ему не под силу выращивать пшеницу или разводить птицу. Рано или поздно он продаст свой участок и покинет остров. Один из бывших пехотинцев по секрету сообщил мне, что Скалли хочет побывать в Китае и Бенгалии. Неужели ты думаешь, что он уплывет на Восток, бросив Лиззи Лок здесь?
