Ричард был готов дать утвердительный ответ, но вспомнил, что, согласно документам, он уже женат — на Аннемари Латур.
— Да, поддерживаю, сэр, но мы не состоим даже в гражданском браке. Я уже женат, — объяснил Ричард.
Лиззи Лок ахнула.
— Тогда вам предстоит отправиться в Вулвич, Морган.
Преподобный мистер Эванс прочел молитву, собрание завершилось. Обрадованный надзиратель Джонни препроводил заключенных в общую камеру. Не теряя времени, Лиззи Лок увлекла Ричарда в дальний угол.
— Почему ты не сказал мне, что женат? — возмущенно спросила она, тряхнув головой, так, что перья на шляпке задрожали.
— Потому что я не женат.
— Тогда почему же ты заявил шерифу, что у тебя есть жена?
— Потому что так написано в моих бумагах.
— Но разве так бывает?
— Да.
Схватив Ричарда за плечи, Лиззи с силой встряхнула его.
— Будь ты проклят, Ричард! Почему же ты до сих пор молчал? Зачем сблизился со мной?
— Это вышло само собой, Лиззи.
— Как бы не так! И ты ничего мне не объяснил!
— Но ты же не спрашивала, — удивился он.
Лиззи вновь встряхнула его.
— Тогда я спрашиваю сейчас! Расскажи мне о себе, Ричард Морган. Расскажи все. Я хочу знать, как можно быть и женатым, и неженатым, черт побери!
— В таком случае пусть меня слушают все.
Заключенные собрались за столом и выслушали дополненный и исправленный вариант истории Ричарда, в которой упоминались только Аннемари Латур, Сили Тревильян и винокуренный завод. О Пег, маленькой Мэри, Уильяме Генри и остальных членах семьи Ричард умолчал — рассказывать о них было невыносимо.
— Плакса Уилли был разговорчивее, — хмуро заметила Лиззи.
— Больше мне нечего добавить. — С озабоченным видом Ричард сменил тему: — Похоже, скоро мы покинем Глостер. Надеюсь, кузен Джеймс подоспеет вовремя.
К четвертому января количество узников в общей камере глостерской тюрьмы возросло. Четырех мужчин привезли из Бристоля, двоих — из Уилтшира. Двое бристольцев были совсем молодыми, а еще двое, лет тридцати с лишним, дружили с детства.
— Однажды ночью мы с Недди перебрали рома в «Лебеде» на Темпл-стрит, — рассказывал Уильям Коннелли, дружески похлопывая по плечу Эдварда Перрота. — Не знаю, что случилось потом, но очнулись мы в бристольском Ньюгейте, а в прошлом феврале нас приговорили к семи годам каторги в Африке. Похоже, мы украли чью-то одежду.
— За год, проведенный в тюрьме, вы почти не отощали. Я сам всего несколько месяцев назад сидел в Ньюгейте, — заметил Ричард.
— Так ты из Бристоля?
— Да, но судили меня здесь. Преступление я совершил в Клифтоне.
Судя по густым пепельным волосам, короткому носу и живым синим глазам, в жилах Уильяма Коннелли текла ирландская кровь. Крупный толстый нос неразговорчивого Эдварда Перрота, выдающийся вперед подбородок и бесцветные волосы свидетельствовали об истинно английском происхождении.
Двум заключенным из Уилтшира, Уильяму Эрлу и Джону Кроссу, было на вид не более двадцати лет, они успели подружиться с двумя бристольскими юношами — Джобом Холлистером и Уильямом Уилтоном. Само собой, простодушный Джо Лонг потянулся к молодым заключенным, едва их втолкнули в общую камеру, и как ни странно, к этим пятерым примкнул Айзек Роджерс. Но, поразмыслив, Ричард решил, что в этом нет ничего удивительного. Благодаря зрелому возрасту и мрачной славе грабителя с большой дороги Айзек пользовался среди молодежи уважением, которого не мог добиться от остальных обитателей глостерской тюрьмы с тех пор, как его приговорили к виселице.
А потом привезли заключенного из Монмута, которому тоже предстояло отправиться в Вулвич, и он сообщил, что его зовут Уильям Эдмунде.
— О Боже! — воскликнул Билл Уайтинг. — Из двенадцати человек пятеро носят имя Уильям! Значит, так: меня вы будете звать Биллом. Уилтон из Бристоля напоминает мне плаксу Уилли — пусть и зовется Уилли. Коннелли из Бристоля будет у нас Уиллом. Эрл из Уилтшира — Билли. Но как же нам звать пятого? За что ты угодил сюда, Эдмунде?
— За кражу теленка в Питерстоуне, — признался Эдмунде с отчетливым валлийским акцентом.
Уайтинг затрясся от смеха и поцеловал возмущенного валлийца в губы.
— Еще один скотоложец! Я позаимствовал барана на одну ночь, хотел хорошенько отделать его. Но о телятах я даже не помышлял!
— Не смей больше так делать! — выпалил Эдмунде, с отвращением вытирая рот ладонью. — Спи с кем угодно, только не со мной!
— Он валлиец, к тому же вор, — с усмешкой подытожил Ричард. — Значит, будем звать его Тэффи.
[12]
— Тебя тоже приговорили к виселице? — спросил Билл Уайтинг у Тэффи.
— Дважды.
— За одного теленка?
— Нет, я сбежал и украл второго. Но в то время в Уэльсе назревал бунт, поэтому никому не хотелось отправлять на виселицу валлийца даже в Монмуте, вот меня и помиловали, — объяснил Тэффи.
Ричард сразу почувствовал к Тэффи такое же расположение, как к Биллу Уайтингу и Уиллу Коннелли. Настроение валлийца менялось ежеминутно — так на поросший лиловым вереском склон холма то падают лучи солнца, то набегает тень. Впрочем, давние предки Ричарда тоже были родом из Уэльса.
Кузен Джеймс-аптекарь прибыл в Глостер как раз вовремя, пятого января, нагруженный мешками и ящиками.
— Акцизное управление выплатило тебе пятьсот фунтов в конце декабря, — сообщил он, отдышавшись. — Я привез шесть новых фильтров, пять из них — в медной оправе и с медными блюдами. Они пригодятся тебе для того, чтобы позаботиться о здоровье всех пятерых друзей.
— Пятерых друзей? — озадаченно переспросил Ричард.
— Джимми Тислтуэйт написал мне, что в плавучих тюрьмах заключенных разбивают на отряды по шесть человек, которым предстоит жить и работать вместе. — Об остальных подробностях жизни на судах Джеймс умолчал, не желая заранее пугать Ричарда. — Вот почему я привез еще пять новых сундуков с такими же вещами, как в твоем, но поменьше размером. А вот и твой ящик с инструментами.
Ричард присел и задумался, а потом решительно покачал головой:
— Нет, кузен Джеймс, инструменты я не возьму. В Ботани-Бей они мне понадобятся, но чутье подсказывает мне, что, если они останутся у меня сейчас, их отберут в пути. Пусть пока побудут у тебя, а когда ты узнаешь, на каком корабле меня повезут, то пришлешь их мне.
— А вот и книги от преподобного Джеймса. На этот раз он выбрал книги о географии и путешествиях. Они тяжелее, чем прежде, поскольку отпечатаны на обычной бумаге и переплетены в кожу. Но он считает, что книги тебе пригодятся и ты сумеешь довезти их до Ботани-Бей.
